Ведьма и столичный инквизитор (СИ). Страница 7

И чего же я тогда не обратил внимания! Весь был поглощен злостью на неразумную животину и такую же неразумную…Впрочем хозяйка оказалась лучше козла.

– Брошь… – выдавил, чувствуя жар досады и стыда на лице. – Потеряна. При исполнении. Во время столкновения с чудовищем.

Ну, не говорить же, кто меня боднул на самом деле. Вовек не отмоюсь от такой славы.

Жандарм медленно покачал головой, сложив руки на груди. Сомнение сменилось откровенной подозрительностью.

– Потеряна, говоришь? – он протянул. – Очень удобно. Без броши ты – никто, господин. Просто мужик в грязной одежде с каким-то полуголым типом. Не допросить-ка ли мне тебя по форме? А этого… – жандарм совсем страх потерял и кивнул на пастуха, – отправим в лазарет под стражу.

Внутри все закипело. Ярость накрыла плотным коконом. Как я ему эти глаза выпученные не выколол? Хочет меня запереть тут? А с амулетом опасным, который в заплечном мешке моем будет сам разбираться? Ведьм сам ловить? Ряха такая сытая. Пороху не нюхал. Жандармерия совсем берега попутала – таких набирать. Рыхлое пузо, на щеке отпечаток от документов, на которых спал. Посмотрел бы я как он побегает с мое.

Воспоминание о столичном Главном Инквизиторе, Корнелиусе Вангре, мелькнуло как спасательный круг. «Спасибо, Корнелиус. Старый педант.» Перед самым отъездом он, несмотря на мои уверения, подсунул таки в вещи плотный конверт с печатью Ордена. «Бюрократия, Эшфорд, – сказал он тогда, его умные, усталые глаза смотрели поверх очков. – Она сильнее любого колдуна. Особенно в провинции. Возьми. Лишним не будет. Случаи бывают разными, а местные дуболомы формальности требовать станут… Всего не предугадаешь.» Я тогда фыркнул, считая это излишней перестраховкой. А старик-то как в воду глядел.

– Ну-ка стой, – я остановил жандарма, который уже сделал шаг к Карелу. Сунул руку во внутренний карман, нащупал конверт. Он был мят, промок, но печать – восковая, с символом глаза в пламени – была цела. Протянул его жандарму. – Вот. Предписание Главного Инквизитора Вангра. О моем командировании и полномочиях. Цель – расследование серии исчезновений людей и увеличение популяции нечисти в окрестностях Эдернии. Этот человек, – ткнул пальцем в пастуха, – ключевой свидетель и жертва. Он был превращен в чудовище с помощью темного артефакта. Артефакт изъят и находится у меня. Необходимо немедленно сдать его и пастуха на руки Командору Брандту или ответственному дежурному инквизитору.

Жандарм нехотя взял конверт, разглядывая печать при свете факела. Он явно не был экспертом, но официальность документа, имя Вангра и моя резкая, уверенная речь произвели эффект. Подозрительность сменилась настороженностью, а затем и проблеском понимания серьезности ситуации. Он кивнул, сухо.

– Подождите здесь. – мужчина повернулся и скрылся в темном проеме.

Какие мы вежливые вдруг стали, увидев столичную печать. Может ему и столичного пинка надо было? Для ускорения.

Прислонился стене. Каменная кладка обдала холодом. Усталость навалилась с новой силой. Перед глазами стоял образ Вангра в его кабинете в столице.

- Пропажи, Эшфорд, – говорил он, постукивая пальцем по карте Эдернии. – В основном крестьяне, пастухи, лесорубы. И одновременно – всплеск активности нечисти. Какие-то новые, непонятные чудовища, которых раньше не видели. Что-то… новое. Искаженное. Как будто природа сходит с ума. Или кто-то сводит ее с ума специально.

- Натравливают чудовищ на крестьян? – предположил я тогда.

- Возможно. Но где они таких уродливых берут? И зачем? – Вангр снял очки, протер их. – Есть смутные слухи. Но звучит, как бабушкины сказки – он запнулся и как будто передумал говорить – ..для чего-то, что мы пока не понимаем. Присмотрись.

Теперь его слова обретали жуткий смысл. Этот амулет… Это была не просто игрушка, это было орудие пытки и уничтожения. Кто-то взял обычного пастуха и превратил его в чудовище. Зачем? Чтобы сеять панику? Пугать местных крестьян? А может и другие чудовища были тоже людьми, но превращенными? И их убили за страшный лик и отсутствие разума свои же соседи, родственники, друзья. Звучит просто ужасающе. Или все же не так?

Жандарм вернулся не один. С ним был мужчина лет сорока, в строгом черном мундире инквизитора, с проницательными серыми глазами. Он бегло взглянул на конверт, на меня, на Карела, и кивнул.

– Инквизитор Блэкторн? Командор Брандт будет через полчаса. Следуйте за мной. Пастуха – в лазарет, под охрану. Артефакт – в Хранилище Дознания немедленно. – Его голос был спокоен и деловит.

Передал полубессознательного Карела подоспевшему лекарю. Снял заплечный мешок, вынул дубовый ларец. Он был теплым на ощупь. Дежурный инквизитор взял его осторожно, как живую бомбу, и кивнул.

– Вас просят ждать в приемной Командора для доклада.

Я кивнул, чувствуя, как камень с плеч свалился, но на его место легла новая тяжесть – предстоящее объяснение. Первым делом, как только отсюда вырвусь, нужно сходить к той реке. Найти брошь. Она – не просто знак отличия. Она – ключ, инструмент, часть силы Ордена. Ее потеря – слабость, которую здесь, где тени сгущаются, позволять себе нельзя. А потом… Потом нужно будет разобраться со всем этим расследованием. И к девчонке травнице присмотреться. Слишком много она знает.

Глава 5

Теяна

Солнце, лениво клонящееся к закату, окрашивало небо Эдернии в теплые персиковые и лавандовые тона, но город уже вовсю готовился к ночи волшебства. Всю прошлую неделю лили дожди, и местные ежедневно обсуждали друг с другом, что такая дурная погода выпадает на главный летний праздник. Стало быть, не стоит ждать хорошего урожая.

Однако, сегодня, в сам день великого празднества вовсю сверкало солнце. И по улыбкам на лицах видно было, как рады ему жители города. Праздник Середины Лета – один из самых любимых в году, когда день длинен, а ночь коротка и наполнена обещаниями. Воздух вибрировал от предвкушения, смешивая запах жареных каштанов, сладкой ваты и бесконечных цветочных клумб, которыми украсили главные улицы.

Я шла рядом с Эльдой, стараясь подстроиться под ее бодрый шаг. Моя подруга сияла, как начищенный самовар в этот праздничный вечер. Ее густая золотая коса, перехваченная лентой цвета спелой вишни, игриво подпрыгивала на спине с каждым шагом. Личико, миловидное и румяное, светилось радостью, а пышные формы в нарядном платье с незабудками притягивали восхищенные взгляды прохожих парней.

Мы познакомились позапрошлой осенью у цирюльника. Я принесла ему корень репейника, который тот иногда использовал для масок клиентов, а она как раз была клиентом, пришла за прической перед свиданием. Заговорили о травах для блеска волос, потом о ее несносных кавалерах, и как-то само собой пошли пить чай с медовыми пряниками.

Эльда оказалась той редкой птицей в городе, кого совершенно не смущало мое «странное» жилище на опушке. Она просто считала меня немного чудаковатой, но доброй травницей. И за эту простую, бесхитростную дружбу я была ей благодарна.

Но сегодня даже ее заразительное веселье с трудом пробивалось сквозь тучи моих мыслей. В голове, как назойливые осы, жужжали обрывки недавнего кошмара: серые, яростные глаза незнакомца у реки; жуткое превращение Карела; пульсирующий в ладони амулет с рунами...

Моими рунами! Кто-то их скопировал и извратил. Холодный ужас сжимал сердце при одной мысли.

Кто? Кто мог их знать?

Кто мог так извратить защитный узор, превратив его в орудие пытки и безумия?

Руны были уникальны, сложны, сплетены из древних символов и личной энергетики рисующего. Их знал только... Нет. Я резко тряхнула головой, отгоняя ледяную тень.

Не он. Не может быть.

Роостар. Мой учитель.

Тот, кто открыл мне мир магии, а потом...

Пальцы невольно сжались в кулаки под складками юбки.

Нет, его здесь нет, Тея. Успокойся.

Он далеко. Он не мог. Не мог узнать. Не мог найти.

Но уверенности не было. Только знакомая старая дрожь страха и глухая ненависть при одном только образе, всплывающем в памяти.