Настоящее пробуждение. Real Awakening. Книга 4. Страница 4

– Эй, есть кто-нибудь?

Эй… Есть там кто-нибудь? …кто-нибудь?

В замкнутом пространстве хриплый голос отдался прерывистым эхом. Жуткий звук напугал юношу, и он невольно затих, оторопело глядя на дверь.

Но после долгого ожидания никакого движения так и не послышалось, поэтому он сжал кулаки и несколько раз сильно постучал по ней.

Бам, бам, бам, бам, – глухо отозвалась белая металлическая дверь.

– Эй! Есть кто-нибудь снаружи? Кто-нибудь, выпустите меня! Выпустите меня скорее!

Но на его громкие крики отзывалось одно лишь эхо. Молодой человек стучал до тех пор, пока у него не пересохло во рту и он не выбился из сил. Ответа так и не последовало. Он чувствовал себя словно на необитаемом острове.

Что происходит? Что такое?

Парень отступил на несколько шагов и беспомощно посмотрел на запертую металлическую дверь. В этот момент он по неизвестным причинам почувствовал резкую боль в левой руке.

– Ой… больно… – Он согнулся пополам, прижимая руку к себе.

Острая боль становилась сильнее, и сквозь тонкую ткань он ощущал, насколько горяча его кожа. Подняв рукав, он увидел темную метку на внутренней стороне предплечья.

Ч-что это?

Он лихорадочно потер его, но метка не исчезла. Это была татуировка, сделанная тонкой иглой.

Цифра тринадцать.

Тринадцать? В чем смысл?

Почему у меня на руке этот странный номер? Кто сделал эту татуировку?

Юноша удивленно посмотрел на руку, и тут вдруг услышал откуда-то резкий звук: стук, стук, стук.

Он вздрогнул и резко обернулся, но увидел лишь пустоту.

Что это был за звук? Откуда он шел?

Он в ужасе осматривался, словно маленький зверек, столкнувшийся с хищником. Парень внимательно вгляделся в маленькое белое пространство.

После минутной тишины звук раздался снова: стук, стук, стук.

Он вздрогнул и оглянулся на металлическую стену слева.

Шум и впрямь доносился оттуда. Словно капала вода или кто-то тихонько стучал. Гость, неуверенно просящий пустить его внутрь.

Может, здесь есть кто-то еще?

Осторожное любопытство взяло верх, и он подошел к стене. Приложив к ней ухо, тотчас же услышал тот же самый звук: тук, тук. После этого воцарилась недолгая тишина, а затем раздался слабый голос:

– Есть там кто-нибудь?

Это был девичий голос, тихий и слегка хриплый.

Молодой человек быстро и взволнованно отреагировал:

– Да, есть! Есть! Здесь я! – Но человек по ту сторону вдруг замолчал и перестал отвечать.

Он опасливо нахмурился, тревожно постучал в стену и спросил:

– Эй? Вы еще там?

После некоторого ожидания юноша получил ответ.

– Да, я тут, – раздался тихий голос.

Парень не смог сдержать радости, охватившей его, и затараторил:

– Извините, я в ловушке. Пожалуйста, помогите мне. Я хочу выбраться отсюда.

– Прошу прощения, но я ничего не могу сделать. Нам не выбраться, – медленно произнесла девочка ровным и глухим голосом.

Нам?

– То есть тебя тоже заперли? – поспешно спросил юноша, прижимаясь к стене.

Девочка промычала что-то утвердительное, а потом добавила:

– Они нас не выпустят.

– Они? Кто они? Почему они нас заперли? – посыпались вопросы, но единственным ответом был слабый вздох.

– Я… я не знаю.

– Не знаешь? – Парень разочарованно опустил голову и через мгновение пробормотал: – А ты кто?

– Я? Я номер Семнадцать, а ты?

– Номер Семнадцать? – Он хмыкнул: – Не слышал имени страннее…

Он вдруг прервал самого себя на полуслове и, закатав рукава, посмотрел на татуировку.

– А ты какой номер? – повторила собеседница.

– Я… я… – Он немного растерялся, глядя на темно-синие арабские цифры, и пробормотал: – Я номер Тринадцать.

– Тринадцать? – Девочка растерялась. – Ты, должно быть, здесь новенький, да?

Он в замешательстве наклонил голову и промолчал.

– Потому что последний Тринадцатый мертв. – Девочка горько усмехнулась.

– Последний Тринадцатый? Что ты имеешь в виду? – Мальчик удивился и переспросил: – Как он умер?

– Понятия не имею.

– Так что же это за место?

– Тоже не знаю.

– Что здесь происходит?

– Не спрашивай меня больше. Я такая же, как ты. Ничего не знаю. Я просто оказалась здесь на несколько дней раньше.

Голос девочки был тихим, в нем слышалось уныние и отчаяние.

Парень разочарованно вздохнул, схватился за лоб и медленно сполз по металлической двери.

Они долго молчали.

– Эй, Семнадцатая, как тебя зовут? У тебя ведь должно быть свое имя, верно? – спросил вдруг он через некоторое время.

– Имя? – Девочка иронично усмехнулась. – Здесь никто не будет называть тебя по имени.

– А я буду, – он покачал головой.

Девочка хихикнула.

– Ну, тогда для начала скажи свое.

Молодой человек на мгновение замер, на его лице отразилось замешательство. Он опустил голову, посмотрел на татуировку на руке.

– Я… кажется, я забыл свое имя.

– Что? Забыл?

– Да, не помню. Вообще ничего не помню, – грустно признался он, закусив губу.

– А ты помнишь, за что тебя посадили? – спросила она.

– Посадили? – Он нахмурился. – Я не понимаю, о чем ты.

– Хотя я не знаю, что это за место, но все, кто здесь заключен, были отобраны из колонии для несовершеннолетних. Сомневаюсь, что ты стал исключением.

– Колония… для несовершеннолетних? – пробормотал он, но его разум по-прежнему был пуст, и он ничего не мог вспомнить.

– Забудь, – тихо отозвалась собеседница. – Я лишь хотела узнать, за что тебя арестовали.

Мальчик повернул голову.

– А ты? Какое преступление ты совершила, что тебя бросили в тюрьму?

– Я? – Девочка хмыкнула: равнодушно и вместе с тем грустно. – Я убила человека.

– Что ты сказала? Убила? – Юноша испуганно ахнул.

– Да.

– Кого ты убила?

– Свою мачеху и ее сына.

– Ты правда убила двух человек? – вскрикнул он, не удержавшись.

Девочка осталась невозмутима.

– Да, я убила двух человек. Моя биологическая мать умерла рано, а отец женился на другой женщине. Три года назад он умер от болезни, и я осталась жить с той женщиной и ее сыном. В тот день я положила немного крысиного яда в куриный суп, что был на ужин, а затем наблюдала, как они с удовольствием его ели. Потом их рвало кровью. Вот так они и умерли.

Она намеренно говорила спокойно, но от ее слов по спине пробежал холодок.

– Почему ты их убила? – после паузы поинтересовался парень.

– Почему?.. – пробормотала та. – Потому что я хочу жить. Если они не умрут, то в конце умру я.

Юноша растерялся и промолчал.

Семнадцатая тоже затихла, и они вдвоем молча сидели, разделенные холодной металлической стеной. Неизвестно, сколько времени прошло, но вдруг за дверью послышался стук. Это был звук удара кожаной обуви о пол.

Кто-то идет! И, судя по звукам, похоже, не один!

Мальчик вскочил с пола, взволнованно бросился к двери и забарабанил в нее, крича:

– Есть там кто-нибудь? Выпустите меня! Выпустите меня сейчас же!

Однако его крики были проигнорированы.

Приближающиеся шаги остановились всего в нескольких дюймах от двери.

Девочка по соседству закричала:

– Они идут!

Они? Кто «они»?

Парень прижался к стене и внимательно прислушался.

Казалось, кто-то разговаривал, но стоял слишком далеко от стены, чтобы юноша мог разобрать слова.

– Эй, Семнадцатая? Семнадцатая, что случилось? Семнадцать? – позвал он несколько раз, но с другой стороны не последовало никакого ответа.

Что происходит? Они ведь зашли в соседнюю комнату?

Что они делают? Что же это за место?

Череда вопросов без ответов действовала на нервы, и юношу охватила небывалая паника. Ослепительно-белая металлическая дверь казалась зверем-людоедом, который вот-вот напрыгнет на него.

От страха перед неизвестностью время словно замедлилось. За соседней дверью наступила полная тишина. Прошло минут десять, двадцать, а может быть, и больше. Когда он уже потерял всякое терпение, в коридоре снова послышались шаги.