Кровь Геркулеса. Страница 16

Из-за проблем с рождаемостью и своей малочисленности женщины Спарты представляли огромную ценность.

Женщина привстала на цыпочки и прошептала что-то на ухо мужчине. Его лицо тут же смягчилось, и он обхватил ее за плечи в защитном жесте.

Аид и Персефона.

Об их любви ходили легенды.

Персефона была дочерью Деметры и Иасиона – темного существа, которое, по слухам, обладало властью над растениями.

От родителей Персефона и унаследовала свою красоту и силу.

И именно поэтому ее союз с Аидом привлекал к себе так много внимания.

А еще потому, что все знали: Аид был готов ради Персефоны на все. Один косой взгляд в ее сторону мог обернуться для человека смертью, а для Спартанца – заключением и муками.

Из-за крайне распущенности Спартанцы редко приносили брачные клятвы (гораздо чаще они заводили множество любовников ■■■■■■■■■■■) и еще реже связывали свою судьбу с одним единственным человеком. Оттого союз Аида и Персефоны считался редкой диковинкой.

Остальные лидеры Домов состояли в отношениях (например, Зевс и Гера), но не приносили брачных клятв и, как известно, заводили романы с другими Спартанцами и людьми.

Ходили слухи, что много веков назад подобные клятвы приносились гораздо чаще. Бессмертных также не ограничивали их числом. Был известен случай, когда один Спартанец связал себя брачными узами сразу с семью различными партнерами.

Аид похлопал Зевса по спине в знак приветствия, заметно возвышаясь над коренастым загорелым Олимпийцем.

И хотя ни одна из спартанских семей не была связана кровными узами, ходили слухи, что мужчины были близки как братья, а их сотрудничество положило конец Великой войне.

Шерсть на загривках у трехглавого пса встала дыбом, когда он приблизился ко льву. Оба зверя ощетинились, рыча и пристально смотря друг другу в глаза.

Зевс удалился с подиума вместе со львом, и по моему телу расползлось ощущение неминуемой угрозы.

Я отступила по мокрому песку. За то время, что они говорили, я успела промокнуть до нитки.

Аид широко раскинул руки.

– Сражение начинается! Как и в прошлые годы, оружием пользоваться запрещено. Любой, кто нарушит правила, будет убит, – его голос выстрелом разнесся по Колизею.

Он взглянул на нас. На его безучастном, словно высеченном из мрамора лице читалась лишь жестокость.

– Используйте кулаки и смекалку, – сказал Аид. – Адреналин, бурлящий в ваших венах, не даст вашему телу сдаться – прежде всего это испытание для ума, – его голос стал громче. – Спартанцы – боги… Помните… Глупых богов не бывает!

Толпа взревела.

Тени вокруг Аида увеличились.

– Воспользуйтесь предоставленным вам шансом и докажите свою ценность! – проревел он.

Словно откликаясь на его слова, непроглядный черный туман заклубился у его ног, стекая с высоких стен подиума на песок арены.

Легендарная сила устремилась к нам. Особенностей дара Аида никто не знал, но все были точно уверены, что его стоит избегать.

Дом Аида не зря прозвали Домом Смерти. Способности его представителей были не менее страшными, чем у Дома Ареса.

Все Хтоники – зло.

Туман принес с собой холод, и каждый выдох вырывался изо рта облачками пара. Сердце исступленно колотилось в груди, подгоняемое введенным в кровь адреналином, и я потирала солнечное сплетение от боли.

Раздался раскат грома.

Боль доказывала, что я еще жива.

Из черного тумана до меня доносились голоса: женщина визжала, мужчина умолял позвать Спартанцев, мальчик рыдал, странный мужчина кричал от боли, а Никс шипела в замешательстве.

Я развернулась, пытаясь убежать, но пути к отходу были отрезаны: черный туман окружал меня со всех сторон. Темный и плотный. Меня поймали в ловушку.

Я заскрипела зубами.

– БЕЙТЕСЬ НАСМЕРТЬ! – прорычал Аид, его голос оборвался каденцией [5] , и раздались три громоподобных собачьих лая.

«Бессмертие не право, а привилегия… Бессмертие не право, а привилегия…» – эхом прокатилось по Колизею.

Справа от меня закричал мальчик, и раздался плеск разрываемой плоти.

Я повернулась на звук и прищурилась.

Крик слева от меня оборвался, сменившись ворчанием.

Затем наступила тишина.

Сверкнула молния. Пахну'ло озоном. Мокрые волосы закрутились в спиральки. Я обернулась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь туман, но без толку.

– Приготовься и будь начеку, – прошипела Никс.

– К чему? – недоуменно прошептала я.

Парень выскочил из тумана и бросился на меня.

Я развернулась было, чтобы убежать, но он повалил меня на землю, с силой припечатав лицом о мокрый песок. Тело ныло от болезненного столкновения. Он был со всех сторон. Он прикасался ко мне.

Мысль вогнала меня в ступор.

Я замерла.

Голос Никс шипел в ушах, но я не могла разобрать слов.

Парень кулаками бил меня по голове, отчего звон в левом ухе стал громче. Один из ударов пришелся по подбородку.

Он продолжал меня трогать, и мне это не нравилось.

Внутри будто щелкнули переключателем.

Я начала дергаться в его руках, вслепую колотя руками и ногами. Царапалась. Мои кулаки ударяли в мощные мышцы. Мы боролись, катаясь по мокрому песку.

Он так сильно ударил меня в живот, что во рту стало горько от подступившей желчи.

Никс скользнула к моей шее.

Нападавший рухнул на меня, корчась в конвульсиях.

Змея укусила его.

Я скинула его с себя, взвыв сквозь стиснутые от напряжения зубы, и с трудом поднялась на ноги. Сердце колотилось, я не могла отдышаться, сориентироваться и собраться с мыслями. Тело покрылось гусиной кожей во всех местах, которых он касался.

Я ладонями потерла измазанные в песке руки, пытаясь справиться с отвращением.

– Спасибо, – с трудом выдавила я между рваными вдохами.

– Дитя, будь внимательна и беги, – советовала Никс. – Если они подойдут близко, я их укушу, и ты…

Два тела сбили меня с ног.

Потом третье.

Четвертое.

Я сбилась со счета. Парни дрались повсюду. В их действиях не было тактики, хитроумных уклонений и маневров. Все было совсем не так, как в фантастических книгах, которые я читала в библиотеке.

Здесь не было места чести.

Мы дрались как животные.

Гремели оркестровые тарелки. Звучала мрачная музыка.

Адом зовут не конкретное место. Ад – это хруст костей и хриплые крики в гуще толпы; это драка посреди черного тумана, кричащего голосами моих приемных родителей.

Разум уступил место инстинктам. Я била вслепую, пиналась и царапалась, лишь бы выбраться из окружающего меня хаоса. Брызги крови смешивались с потоками дождя. Гремел гром.

Крещение огнем.

Кулак ударил меня по лицу. Нос сломался, брызнула кровь. Во рту появился привкус металла.

Кто-то утянул кулак обратно в туман.

Руки за моей спиной попытались схватить меня за горло, но Никс была рядом, заставляя нападавших биться в конвульсиях.

Я рвано дышала, выпуская в воздух облачка пара.

Температура опустилась ниже нуля. Туман продолжал клубиться вокруг, укутывая меня в кошмары. Женщина выла в предсмертной агонии.

– Мерзкая, брошенная полукровка, – прорычал кто-то.

Звон в левом ухе сменился жгучей болью.

Я развернулась и побежала.

Я спотыкалась. Уклонялась. Бежала в беспамятстве по мокрому песку сквозь непроглядный туман. Прочь. Прочь. Прочь. Мне нужно было бежать.

Унижение было слишком сильным. На бегу я рвала на себе волосы, задыхаясь от стыда, который не понимала до конца.

Сверкнула молния, прогремел гром.

Реальность смешалась с иллюзией.

Хаос из призрачных голосов и дерущихся тел не давал мне понять, что на самом деле реально.

Я кричала кому-то в окровавленное лицо, и на меня кричали в ответ.

Парень пнул меня, предплечье переломилось, но я словно наблюдала издалека.

Я привыкла к насилию, но не к этому хаосу. Адреналин гнал меня вперед, хотя другой на моем месте уже давно лежал бы без движения.