Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ). Страница 24

Она ещё не спала. Да и не факт, что сможет заснуть сегодня.

Политическое убежище, даже временное — это далеко не самые комфортные условия. Постоянные ограничения; меры безопасности, которым бы позавидовал бывалый параноик; необходимость делать что-то полезное для укрывающей стороны.

Впрочем, это ненадолго. Мой план сдвинет баланс сил в Иллирии в пользу Российской Империи, а мне лично — развяжет руки.

Главное, чтобы его приняли.

Не только посол. Но и лицо, принимающее самые серьёзные решения.

Император России.

Впрочем, сейчас надо было запастись терпением. Оно — неотъемлимая черта любого успешного дипломата. Выжидай, пока не настанет выгодный момент, а затем рви все жилы, но добейся результата! Договорись! Выторгуй! Надави!

Похоже на охоту… и точно так же, как на охоте, выгодный момент мог вовсе не настать.

Я вздохнул. В конце концов, мой план мог банально не вписываться в глобальную геополитическую стратегию Российской Империи. Не потому что плох. А потому, что мог пошатнуть весь баланс сил, где-то в пользу Империи, где-то — ей во вред.

В дверь постучали, отвлекая от мыслей. Я открыл. За порогом был один из работников посольства, с едой на подносе. Я поблагодарил его, принял пищу, и попрощался.

Запах был потрясающий. Хотя из еды — ничего особенного, кроме увеличенной порции. Странно, с чего бы наложили так много? Я не говорил, что ничего не ел за целый день.

Большая тарелка гречки с поджаренной курицей и кусочком сливочного масла. Компот. Полуторалитровая бутылка воды. Три бутерброда с сёмгой, авокадо и листьями салата. Пара подсохших маковых булочек и салат из свежих овощей, сбрызнутый лимонным соком.

Как на вкус?

Вкусно. Очень вкусно. Особенно гречка, её в Иллирии не везде можно было найти.

Я ликвидировал эту еду минут за десять и, честно, съел бы ещё. Можно было обратиться за добавкой. Для таких вопросов у меня в помещении стоял проводной телефон внутренней связи.

Но я не стал этого делать: переполненный желудок делает ленивым.

После грохота, во время беседы с Шуйским, всё притихло. В том, что это был взрыв, я не сомневался. Этот звук я мог узнать везде. Достаточно наслушался. В прошлой жизни.

Многим кажется, что дипломат — безопасная работа. Но это заблуждение. Особенно, когда тебя закидывают не в самую благополучную страну.

В моём случае ею стал Ирак. Незадолго до того, как там началась война.

Часть посольства эвакуировали, а часть — включая меня — осталась. Горстка добровольцев во главе с послом.

Почему я остался? Хотел погеройствовать.

Погеройствовал.

Под бомбами. Почти без сна, да и тот — в подвале, оборудованном под бункер. Зачастую без электричества и воды. Мы защищали интересы сограждан и координировали эвакуацию тех, кто ещё не уехал. Защищали посольство от мародёров, когда местный режим рухнул.

Спасали местных, когда это было возможно.

Перед глазами всплыли воспоминания…

Вот, я выношу арабского мальчишку из развалин больницы. Мелкий совсем, лет пять. С гипсом на ноге. Испуганный и дрожащий, он жадно пил воду и в то же время искал глазами маму в толпе. Среди десятков женщин, в одинаковых тёмных одеждах. Мы потом нашли её. Слава всем богам и силам — живой.

С того дня этот мальчишка каждую неделю приносил в посольство финики. Слаще, чем в Ираке, я нигде больше их не ел.

Оставаться там было одним из самых рискованных выборов в прошлой жизни. Но я о нём никогда не жалел. Если бы потребовалось — поступил бы так снова.

Мы провели там всю войну. А после — вернулись в Россию героями. Нам вручили медали, благодарности и всячески восхваляли. Превратили в пример, для других молодых дипломатов.

Казалось бы, бесполезная показуха… Но в этом был смысл. Потому что так всем элитам продемонстрировали тех, кто пойдёт им на смену.

Именно командировка в Ираке стала началом моего карьерного роста. Хотел погеройствовать, а взамен получил роль на передовой дипломатической войны.

Риск окупился многократно, хоть в нём и не было корыстного умысла. Лишь идеализм.

Я хмыкнул и взглянул на правую руку.

Магическая печать никак не проявляла себя. Она не заставляла руку болеть сильнее и не вытягивала из меня жизнь. Да и рана, в принципе, была самой обычной, поверхностной. По сути — набор царапин.

Другое дело, что снимать печать было необходимо. Я не собирался оставлять свою жизнь в зависимости от чьей-то воли. И не хотел, чтобы чужая жизнь зависела от моей.

Тем более, княжна поставила её не самым красивым образом. Без моего согласия. Понять причины — можно, но согласиться — нет.

Был у меня один знакомый маг-ритуалист, который специализируется на печатях. Думаю, он бы справился с ней. Но для встречи с ним мне нужно вернуться в Сплит.

Как там близнецы, интересно? Я не успел даже поговорить с ними — только отправил послание своему слуге, последнему и самому верному слуге своего рода.

Они сейчас наверняка в убежище, им ничего не угрожает. Я заранее позаботился, чтобы у моих близких были все возможности отступить и укрыться от любой проблемы.

Вот только надолго они там не смогут остаться. Всего через пару недель я должен быть в Сплите любой ценой.

Я активировал виденье Связей. Рядом возникла энергетическая нить, чьи половины вели в разные стороны. Одна не двигалась и вела чуть выше и наискосок — к Шуйскому. Он задерживался и работал допоздна. Оно и понятно.

А вторая половина уводила в сторону и вниз — на уровень земли. А также неуклонно приближалась. Это был посол. Я Зафискисровал связь между ним и Шуйским, перед тем как разойтись.

В дверь раздался настойчивый стук. Хотя я не ждал больше никого. Да и смена Гришки ещё не закончилась.

— Войдите, — ответил я, развернувшись.

— Привет, — хмуро поприветствовал меня вошедший.

— Господин Серебряков, — кивнул я.

— Можно без этого, — он отмахнулся и закрыл дверь. — Наш разговор будет неофициальным.

Так…

Так-так-так…

— Как угодно. Полагаю, есть «неофициальные» вопросы ко мне?

— И это тоже, — он подошёл, вытаскивая из кармана небольшой предмет, который протянул мне. — Забирай.

Решил шпионить в лоб? Я хмыкнул. Что туда понаставили? Подслушку, копирование галереи, жучок? Наверняка всё сразу.

— Рановато. Наперекор протоколу.

— Иногда надо быть гибким. Пользуйся. Позвони родным, узнай как дела. Только без подробностей, сам понимаешь, местные операторы слушают.

— С чего такая любезность?

— Чтобы ты не забывал о тех, ради кого всем этим занимаешься. По твоим же словам.

— Это не ответ.

— А я и не должен тебе отвечать, — совершенно спокойно сказал он и вытащил из кармана сигареты. — Не против, если я закурю?

— А разве должен спрашивать? — я усмехнулся.

— Нет.

— Курение не одобряю.

Он пожал плечами и вернул пачку обратно в карман.

Я спросил:

— Так в чём дело?

— Посланник Шуйский пересказал твой план. Неплохо, — он взглянул в окно. — Я готов поддержать его, в собственных отчётах. Ряд передовых лиц в Москве прислушиваются к моему мнению и оно поможет им принять решение в твою пользу. Думаю, ты понимаешь, насколько это может быть важно.

Ага, прятал свою разведывательную натуру под «связями в столице». И не врал ведь.

— Полностью, — кивнул я. Если уж разведка поддержит мою идею, то шансы на утверждение плана вырастут на порядок. — Полагаю, поддержка будет не за просто так?

— Правильно полагаешь, — он мрачно взглянул в окно. — Если план будет успешен, то уровень влияния княжны станет беспрецедентным. А ты удостоишься места рядом с ней. Как советник, скорее всего.

— Хочешь, чтобы я шпионил или давал правильные советы? Думаю, она прекрасно понимает, что я буду действовать в интересах Империи.

— В интересах Империи… — он замолк на несколько секунд, а затем впился в меня пронзительным взглядом. — А сможешь ли ты, в интересах Империи, убить её?