Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ). Страница 15

— Я тоже так думаю. И очень на это надеюсь, потому что я не люблю убивать.

Он медленно кивнул. На его лбу блестел пот.

— Можно задать вопрос? — напряжённо спросил лейтенант Томич.

— Только один, — произнёс я, опуская руку.

— Что с Его Величеством?

— Неизвестно, — отчеканил я. — Как и то, что со всеми его сыновьями. Нападение произошло во время назначения наследника, — я постучал пальцем по часам. — Именно поэтому, к нынешнему часу в новостях ещё ничего не объявили. Несколько кланов борются за власть во дворце и за княжну.

Я указал рукой назад, на машину, в которой сидела София.

Больше всего сияла её Связь, пару минут назад установленная с лейтенантом Томичем. Княжна София слышала мои слова. И ждала реакции жандармов.

Напарник лейтенанта проглотил ком в горле и тихо произнёс:

— Вы всё же одарённый…

— Я — гораздо хуже, — предупредил я. — Сейчас у нас с Вами два варианта. Первый — Вы помогаете нам добраться в безопасное место. Пятнадцать минут езды отсюда. Второй — пытаетесь доложить руководству или задержать нас, со всеми вытекающими последствиями.

— Мы обязаны это сделать, — произнёс лейтенант Томич.

— Формально — да. Но тем самым Вы предадите своего князя и его дочь. Жандармерию или уже взял под контроль один из кланов, или сделает это в ближайшее время. Думаю, вы это понимаете. Коррупционная составляющая жандармерии вам известна, как никому.

Жандармы переглянулись. Я попал в точку.

— Я должен убедиться, что в машине княжна, — вдруг произнёс лейтенант.

— Томич, не дури, чтоб тебя… — зашипел его напарник. Он боялся куда больше. — Не время бряцать принципами! Не зли могущественного господина!

— Защищать княжескую семью — наш долг, — упрямо заявил Томич. — Если Её Светлость княжна там, то мы обязаны сделать всё, чтобы она оказалась в безопасности. А если господин, представившийся Добрыниным, солгал, — он сверкнул глазами. — То мы сделаем всё, чтобы он не уехал с этой улицы живым и свободным.

Его напарник беззвучно зашевелил губами. Даже читать по ним было не обязательно, чтобы распознать мат.

— Вы имеете на это право, — бесстрастно произнёс я и постучал по окну. — Ваша Светлость, опустите стекло.

Тёмное тонированное стекло тут же отъехало вниз, показывая из полутьмы салона лицо княжны Софии. Без кепки, с заправленными назад волосами. Каждая черта была чётко видна и узнаваема.

Зелёные глаза Софии смотрели гордо, прямо. С присущей ей ледяной невозмутимостью и достоинством аристократки. Даже без украшений и дорогих одежд, она выглядела превосходно.

Раз секунда. Два. Три.

— Ваша Светлость, — хрипло сказал Томич и захотел было поклониться.

Но я пресёк это сразу:

— Стойте смирно. Ваши коллеги издалека наблюдают. Не привлекайте лишнего внимания.

— Угу, — напряжённо произнёс его напарник.

— Да, я понял, приношу свои извинения, — нахмурился Томич и тут же попробовал надавить: — Должен предупредить: удержание члена княжеской семьи в заложниках, это…

Но София его перебила:

— Сейчас здесь только два заложника, и они стоят передо мной, — жёстко сказала она жандармам. — Но они могут стать героями, если сделают всё так, как велит мой защитник, — мы с ней пересеклись взорами. Уголок её губ чуть приподнялся.

— Мы можем запросить подкрепление, — робко предложил второй жандарм. Но княжна взглянула на него, словно хищная птица на одинокого цыплёнка. Он потупил взгляд.

— Никаких подкреплений, — категорично заявил я и дал жест рукой. София подняла стекло. — Сейчас вы докладываете своим коллегам, что проверили нас и решили сопроводить в отделение для показаний, — я качнул головой в сторону остальных жандармских машин. — Добавите, что здесь проводили краткий допрос. После чего получили наше согласие дать развёрнутые показания в отделении жандармерии. Мы поедем туда за вами. Но когда проедем через улицу Победы, то я с княжной сверну, а вы сделаете так, что преследовать нас никто не будет. Ясно?

— Ясно, — серьёзно произнёс лейтенант Томич. — Мы можем вернуться к своим машинам?

— Вы — да, лейтенант. А Ваш коллега поедет с нами, — я нагнетал. Второй жандарм уже выглядел как натянутая струна. — Чтобы никто не выкинул глупостей.

— Я не сделаю ничего, что несло бы угрозу Её Светлости, — насупился лейтенант Томич. — А если я вернусь один, то это вызовет куда больше подозрений, чем стандартное сопровождение.

— Нашей гарантией будет жизнь Вашего коллеги. Придумайте правдоподобное обоснование для остальных жандармов, почему он поедет с нами. Так будет проще всем, — я сделал голос тише. — И так Вы поможете своей стране.

— Я… исполню в точности, господин Добрынин, — смирился лейтенант Томич.

Мы сели в машину. Лейтенант Томич вернулся к своим коллегам.

Я внимательно следил за тем, как они отреагируют. Томич обменялся с ними парой фраз, после чего они усмехнулись по очереди, глядя на оставшегося с нами жандарма и продолжили говорить друг с другом. То, что Томич сказал, их позабавило.

Вроде, пронесло…

Первой поехала жандармская машина Томича. Следом — мой «Бернар». Сидевший на переднем сидении жандарм всё время напряжённо смотрел по сторонам и стрелял взглядом в мой телефон, на геолокацию. Пытался определить, где мы находимся.

Ехали в молчании. От которого этому жандарму становилось ещё больше не по себе. Ни оружия, ни рации и других средств связи у него не было. Он заранее отдал всё мне, а я — отложил на заднее сиденье, к Софии. Оружие предварительно разрядил.

Через несколько минут я сказал жандарму:

— Когда мы Вас высадим, то вернём Вашу аппаратуру. В случае, если о нас в жандармерии не узнают, то, когда порядок будет восстановлен, Вы получите новое звание и квартиру в столице. По милости клана Зринских.

София посмотрела на меня в зеркало заднего вида, с чуть приподнятой бровью.

Да, я чутка обнаглел, раздавать обещания от имени её клана. Но если не подсластить пилюлю, этот жандарм будет с гораздо меньшей охотой держать язык за зубами.

Кнут и пряник куда лучше работают на лояльность людей, чем просто кнут. Впрочем, и так, и так — без гарантий.

— То же касается и Вашего коллеги — лейтенанта Томича. Это понятно? — спросил я.

В ответ жандарм затараторил, прерываясь:

— Угу… да, конечно, разумеется… спасибо большое… я буду рад служить её Светлости… и всему благословенному роду Зринских!

Княжна София взглянула ему в спину, с неприкрытым презрением. А потом добавила, с металлическими нотками в голосе:

— Предашь меня — умрёшь, как соучастник заговора.

Бедолага аж побледнел от её слов и принялся заверять:

— Никогда! Ваша Светлость! Ни за что! Я клянусь Вам своими детьми! И отцом, матерью! Всеми предками! От меня никто ничего не узнает!

— Так будет лучше для всех, — подметил я и повернул на ближайшем перекрёстке, прекратив ехать за Томичем.

— Господин? — жандарм рядом встревожился ещё сильнее. — Но ещё две улицы…

— Планы поменялись, — произнёс я и ускорил ход.

Сказанное ранее, про маршрут, было дезинформацией, на случай, если они всё-таки попытаются сообщить в жандармерию. Вероятность этого была высока. А так, мне было бы проще запутать следы.

Преследовать нас никто не стал. Попетляв по узким улочкам, я остановился и объявил жандарму:

— Свяжитесь с лейтенантом и он подберёт Вас. Передайте ему, что в случае погони за нами, конец не только Вам двоим, но и всему отделению. Всё очень серьёзно, а заговорщиков никто щадить не будет. На этом можете быть свободны.

Он закивал, взял свою рацию, разряженное табельно оружие, телефон и поспешил убраться. Я сразу же поехал дальше. Ещё немного покружил и взял курс на российское посольство.

— Он трус, — процедила София, взглянув ему вслед. — Из-за таких как он, гибнут достойные.

— У меня на Родине есть поговорка: хочешь жить — умей вертеться. Вот он и вертится, как может.

Она лишь фыркнула.

— Оправдать можно что угодно, но чести это не добавит.