Мастер молний. Книга II (СИ). Страница 23

Выход силы прикрывало какое псевдоживое существо, напоминавшее спрута, с которого содрали кожу. Я натравил на него обычное заклинание сортировки. Вскоре я эту тушу, как и любую токсичную органику, превратил в куб стоунера, вросший в землю до половины. Конечно же и про защитные руны я не забыл.

Мистер Стоун решил проблему как Александр Македонский, разрубая узлы и ломая мебель. Точнее говоря, он, умничка, сразу увидел связь между напавшим на него демоном и выходом силы. Перед ним стоял натуральный утопленник, с которого постоянно текла воды, а нити уходили в небольшое болотце, невесть как появившееся посреди улицы.

Демон все время журчал как ручей или арабский фонтан. На востоке до такой степени любят покой, что из их фонтанов не бьют струи, а вода мирно стекает по красивым камешкам. И вот под этот усыпляющий тихий шум утопленник что-то вдалбливал в каменную голову.

С гипнозом справилась моя печать, а я тряхнул Буля током, чтобы слегка взбодрить. И тогда он, не обращая внимания на доходягу, вздыбил мостовую и завалил болото каменными глыбами.

На Волну этот сумасшедший мир натравил бедолагу, которого непрерывно жрали скорпионы и еще какие-то жуки, я не силен в местной зоологии. Переулок оказался засыпан до колено горячим песком, и попытка девушки смыть его потоком воды не увенчалась успехом. Песок впитывал в себя всю влагу, которую ему предлагали.

Я посоветовал Волне не трогать пустыню, а все-таки заняться демоном, точнее нитями, его контролировавшими. А главное — не пытаться наводнить пустыню, а, наоборот — подыграть и высосать даже ту воду, которая в ней осталась. Совместными усилиями мы мумифицировали и доходягу, и его жуков, а заодно высушили силовые канаты, оборвав их связь с энергетикой жертвы. Пустыню вместе с местом силы я застеклил тем же стоунером. Песок охотно в него превращался. Доходяга — единственный из демонов, который не пережил нашей встречи. Когда мы оборвали его связь с адом, его тело рассыпалось в пыль.

На нас понеслась очередная волна мертвецов, на этот раз какая-то нескончаемая толпа, я чувствовал, как души вылетают из хранилища, где они страдали веками, и для них мгновенно создавались тульпы, чтобы бросить в атаку. Многие из них владели искусством. И теперь перед толпой возникло облако, смешавшее такие стихии и техники, о которых Земля Сорок Два и не слыхивала. Долго этот коктейль существовать не мог, с каждой секундой он приближал Тамасвантару к апокалипсису. Ну что же, приятно, что местные воротилы наконец отнеслись к нам всерьез.

Элементали обрушили на волну смерти всю мощь своих стихий. Я предпочел грубой силе, нечто куда более изощренное. Нет смысла наводить порядок в хаосе, куда полезнее обстрить его до абсурда. И я ударил волной неупорядоченной мощи, выстраивая силовые линии согласно принципам Тайхи так, чтобы перенаправить всю сгустившуюся на улицах магию к сердцу Тамасвантары, что пульсировало в центре города.

Хаос хорош тем, что он разрушает все связи и плетения. Сливаясь с любой посторонней магией, он превращает ее в хаос.

Местные воротилы сами виноваты, что вместе с ордой нападавших сдуло несколько кварталов. Но и мои ребятишки устали. Он не привыкли пропускать через себя такие потоки энергии, пусть даже вокруг витали моря и океаны силы. Зато мы, наконец, воссоединились. До центральной площади города перед нами просто не было, только огромная пустыня, застекленная ровным слоем стоунера, и я в этом не виноват, ну почти. Хаос сам такое сотворил, без приказа.

Впрочем, ровно на границе площади апокалипсис прекратился, будто его и не было. Ну и хорошо. Вместо каменной коробки пантеона, где в наш прошлый визит удерживали Минерву, а заодно и толпы душ, стоял очень красивый дом.

— Ни хрена себе, — хором крикнули потрясенные элементали.

Они еще по привычке синхронизировались.

— Да, потрясающий домик! — ахнул и я. — Мне срочно нужен такой!

Черту, отделявшую стеклянный пол от каменной мостовой, мы пока не переступали. Площадь оказалась битком набита магическими пиявками, вроде моих кормиков, но местного производства.

В центре же возвышался куб абсолютно правильной формы. Он был сделан из материала, близкого к моему любимому стоунеру и по внешнему виду, и вроде бы по свойствам, насколько я мог разобрать на расстоянии Взором. Послать шпиона сквозь туман, полный пиявок, я не мог и мечтать.

Дом опоясывали медные полосы, будто шелковые ленты, перевязавшие подарок ко дню рождения. Но без фантиков, конечно. Дав нам несколько секунд, чтобы мы полюбовались этой красотой, куб запульсировал, начал увеличиваться и уменьшаться, а потом вдруг будто вывернулся наизнанку, превратившись в нечто неописуемое, но сохранившее строгость линий.

— Что это? — ахнула Ветерок.

— Тессеракт, — объяснил я, — точнее его проекция. Это уникальное зрелище, которое мало кто видел в трехмерной реальности. Наслаждайтесь.

Исковерканный куб начал очередную трансформацию, только теперь вместе с ним начала складываться и вся площадь. Будто сдуваемый ураганным ветром, вампирский туман хлынул на нас. Мои кормики встретили его как родного, но я бы не поставил на их победу — противников было в разы больше.

Пришла пора секретного оружия, без которого я бы предпочел обойтись. Я раскрыл дырочку в левом боку, и над площадью загорелось черное солнце. Туман оно поглотило мгновенно и с жадностью. Я поставил перед элементалями все щиты, что смог создать за несколько мгновений, а сам ринулся к тессеракту.

Спасибо черной дыре, исказившей и без того изуродованное пространство, я бы не смог уменьшить многомерный куб до такого размера, чтобы он уместился в моих руках, обрастая оболочкой из ледяного стекла, а ведь в айсере царит тот же стазис, что и в моей безразмерной сумке. Я надеюсь, что сколько бы измерений не было в этом странном домике, он замерзнет, как и все, что попадает внутрь ледяного стекла.

Размеры перестали существовать в искаженном мире. Я чувствовал, как Черная Дыра пожирает связи удерживающие тессеракт в адской вселенной. Где-то внутри кричала, погибая, сущность, которая и создала Тамасвантару из простого слияния Астрала и Тени. По сути, она и была этими связями, и ничем больше. Минерва говорила, что она — воплощение магии судьбы, здесь царило нечто ей противоположенное. Но сейчас власть этой сущности кончилась. Мы же с Черной Дырой уминали сердце ада в маленький игрушечный кубик. Когда мы, наконец, закончили, я убрал его в сумку.

Черная Дыра тоже устала, она наелась и хотела спать, так что я позволил ей вернуться в карман в моем боку. Мир снова стал трехмерным.

— Пойдемте, — сказал я, убирая стену, которой я отгородил элементалей от апокалипсиса.

Я с перепугу умудрился сделать ее трехслойной, из ледяного, каменного и огненного стекла. Сейчас эта нерушимая махина походила на скомканную фольгу. Я без особых трудов превратил ее остатки в пыль и развеял над площадью. Босиком там теперь лучше не гулять.

— Идите, отдыхайте, — разрешил я ученикам, открывая портал на виллу Costa Viola.

— А вы, — спросила Ветерок.

— А мне еще придется собирать заточенных демонов, — напомнил я элементалям.

— Зачем они нам? — удивился Уголек.

— Эти существа — жертвы, такие же, как и вы. Помните, как вас на цепочку посадили? Теперь представьте, что вас держали на ней и дергали за ниточки веками.

Я отправил учеников обратно, а сам попытался выйти в Коридор. Это было маленькое его ответвление, а не та бесконечность, к которой я привык. Однако двери здесь уже не выглядели нарисованными. Некоторые остались запертыми, но какие-то явно были доступны. Я занялся любимым делом, которое и сделал меня Демиургом — начал искать мир, соответствующий запросу. Для начала, и чтобы войти в форму, я поискал осколок, годный для экспериментов с магией.

Осколки получаются из почти исчезнувших миров, большая часть которых уже растворилась во всеобщем «Ничто-нигде», но кусочек живет, и им даже можно будет пользоваться еще лет примерно тысячу.