Белая стрекоза и три папы. Страница 14

– Это все понятно, но у нас, как вы верно заметили, труп, – облизав пересохшие на ветру губы, заметила я. – И прежде, чем что-то предпринимать, хорошо бы дождаться приезда полиции.

– Вы хоть понимаете, что мы сейчас чувствуем? – заныл Васятка. – Мы потеряли близкого человека.

– Я тоже дружила с Соней, поэтому прекрасно понимаю, как вам сейчас непросто.

– Некоторые не только дружили, – пробормотала Татьяна, – им, может, еще хуже. Васька, пошли, я договорилась с хромой бабусей, у нее просторная комната после смерти деда осталась.

– Я не хочу после смерти, я, может, с Сашей…

Дубровский быстро выставил вперед руку и заявил:

– Василий, извини, но после той аварии, в которой у меня лицо пострадало, я часто кричу во сне. Не хочу тебя смущать. Лучше я как-нибудь один. Давайте временно разойдемся по домам, согреемся, выпьем чаю и дождемся официальных указаний.

– У меня столько денег, что я могу купить десять таких деревень, а я должен куковать в каком-то сарае? – громко возмущался Артем, пока Элла что-то тихонько ему выговаривала. – Здесь есть хоть какая-то нормальная недвижка? Гостишка, агроусадьба? Ладно, ладно… Пошли.

Когда все под моим бдительным взором разошлись, я проследовала в дом Евгения, который находился ближе всего к выезду из деревни. Анна гордо провела меня в просторную избу. Внутри было натоплено, пахло свежим хлебом. В дальней комнате громко работал телевизор. Раздевшись, я прошла на кухню, где уже расположились Славик и бабуля. Перед ними на столе пыхтел самовар. Хозяйка принялась заваривать чай. Конечно же, ее интересовали все подробности происшествия.

– Так кто у вас там помер-то?

– Девушка, моя подруга. Ее звали Соня.

– Красивая? – зачем-то уточнила хозяйка.

– Да… – в один голос подтвердили мы со Славиком.

– Порчу на нее навели, как пить дать, – со знающим видом покивала Анна.

– Порчу? – заинтересовался приятель, большой знаток всевозможных порч и проклятий во всех коленах и линиях.

– Даю голову на отрез! Как-то мы с подругой, Валькой, навели порчу на ее бывшего. Глупые были, молодые. А он возьми да и умри через день. У нас в реке пьяный утонул.

– Пьяному утонуть можно и без порчи, – засомневался Славик.

– И все равно как-то не по себе. С той поры я с Валькой и не общаюсь. Она, кстати, на отшибе живет, возле черной дачи. Там деревня заканчивается. У нас же раньше деревня была большая, многолюдная, а сейчас всего ничего – три улицы. А про порчу – это как пить дать…

Я тактично кашлянула:

– Соня умерла от травмы головы. Мы пока не знаем, как это случилось.

– Страсти-мордасти. Погодите, так что же выходит… Кто-то из вас…

– Не обязательно. Знаете, на теплоход мог кто-то пробраться, – заюлил Славик. – Опять же, несчастный случай никто не отменял…

Я быстро покивала и решила перевести тему, пока до Анны не дошло, что она вполне могла приютить преступников. Очень не хотелось снова идти на холод.

– Скажите, а как к вам сейчас, в отсутствие дороги, приезжает, ну, не знаю… участковый?

Анна махнула рукой.

– Он из Андрюшино. По бревнам приходит. Пока не было у нас тут громких преступлений, да и кому хулиганить? Все на виду. А уж если случится что – так и не знаю…

– Куда власти смотрят? – возмутилась бабуля, принимаясь за свой душистый чай, налитый в блюдце.

Хозяйка отмахнулась полотенцем и поставила на стол блюдо с пирогами.

– Местные власти утверждают – мост и участок дороги, что к нему ведет, никому не принадлежат. Нетуть их в реестре ихнем. И если ремонтировать все по закону, оформить, так сказать, официально, это «встанет в копейку».

– Точно! – подтвердил хозяин, открывая краник самовара. – Сказали, это минимум два миллиона рублей. Конечно, есть более дешевый вариант, но нужны будут трубы. Трубы-то мы найдем. Здесь люди живут с руками, хоть и пенсионеры, а бойкие. Мы готовы оказать помощь, сами отремонтировать собственный мост. Лишь бы было чем. Главное, чтобы материалы успели привезти до весеннего половодья. Весной будет та же история – вновь будем отрезаны от большого мира.

В дверь забарабанили, и мы со Славиком синхронно вздрогнули, потому что именно наши нервы были взвинчены до предела. Бабуля, к примеру, сидела с невозмутимым видом.

Хозяйка, прошаркав тапками, открыла, впуская в дом холодный воздух и Дубровского.

– Приятного аппетита, бабушка, – кивнул этот змей бабуле. – Дарина, можно вас на пару минут?

Быстро накинув куртку, я поспешила на выход. За мной увязался Славик, перед этим приказав бабуле оставить ему пирогов.

– С луком и грибами не ешьте, вам вредно, – напоследок крикнул он в дверную щель и, довольный, повернулся к нам:

– Что? Полиция приехала?

– Когда я говорил «можно вас», я имел в виду уважительное обращение к Дарине, а не множественное число. Пока никто не приехал. Но! Насчет полиции, – Дубровский поднял вверх указательный палец. – Я тут думал и так, и эдак. Короче, это убийство.

– Ты уверен? – печально вздохнула я, хотя сама прекрасно понимала, что вариантов мало.

– Даже если теоретически предположить, что она сама упала и ударилась, по физике движения тела она лежал бы на боку или на спине. Но точно не так, лицом в пол. Уж поверь моему опыту.

– Знаем мы твой опыт, – презрительно фыркнул Славик, но мне было не до их вечных пикировок.

– Значит, кто-то ударил ее по голове и бросил умирать? Но это невозможный ужас, убийство. Господи, кому могло понадобиться убивать Соню?

Дубровский еще сильнее нахмурился:

– Пока не знаю, но вот что думаю. Так как мы ее частично сместили при осмотре, полиция может решить, что это несчастный случай. На палубе было мокро из-за дождя, девушка была нетрезвая, теплоход качнуло. Всякое бывает. Если им будет удобно замять дело, они это в два счета организуют. Так что нам нужно решить, стоит ли настаивать на версии с убийством. Собственно, за этим я и пришел.

Славик фыркал, я же кусала костяшки пальцев, обдумывая его слова и решая, верить ли им. Конечно, со стороны Дубровского было благородно обратить мое внимание на положение тела, ведь версия с убийством была ему не на руку. Начнется расследование, его липовая личность полетит к чертям. Это еще хорошо, если вообще не посадят.

– Раз есть хоть малейшие сомнения, надо о них сообщить, – вздохнула я, понимая, что нет такой силы, которая заставила бы меня пойти против совести. И тут же великодушно добавила:

– Хочешь, можешь исчезнуть, пока не поздно. Я скажу… не знаю, скажу, что тебе срочно позвонили по работе и пришлось уехать. Мы же не могли тебе удерживать силой.

– Дарина! – возмутился Славик. – А если убийца он? Ты дашь ему так просто исчезнуть?

– Куда я исчезну? – усмехнулся Дубровский. – Вплавь? Нормальной дороги нет, придется идти пешком через лес. В такую погоду это не самое приятное занятие. Да и при таком раскладе мое исчезновение вызовет еще больше вопросов и подозрений.

– Тем более. Тогда у меня к тебе просьба: собери всех, пожалуйста, у себя во дворе. Мне нужно поговорить с ребятами и как-то всех успокоить. И прекрати обхаживать мою бабушку!

– И в мыслях не было. Просто она интеллигентная пожилая дама, а я к таким всегда испытываю уважение.

Двор Дубровского был через два дома от нашего, и выбрала я его не случайно. Липового Иванова на постой взяла глуховатая одинокая бабка, а наши хозяева были чересчур любопытны. Пока мы беседовали, боковым зрением я все время видела Анну, что крутилась возле окна. Она даже чуть шире приоткрыла его в надежде узнать еще что-то интересное.

Минут через десять мы допили наконец свой чай и поспешили на всеобщий сбор. Бабуля традиционно пропускала общественные мероприятия, предпочитая остаться в тепле с книгой.

– Вы же собирались преступление расследовать, как мисс Марпл, – ехидно напомнил ей Славик, наматывая шарф.

– Для этого не обязательно морозить зад. Серые клеточки на что? – постучала по голове бабуля. Причем по голове Славика, не своей.