Убийства и цветочки. Страница 5

– Их нету! Я все испортил! Уничтожил!

– Да что же вы такое говорите! – возмутился Николай Трофимович. – Я же вижу у вас за спиной, конкурсная работа представлена во всем великолепии!

И он протянул руку, указывая на поистине великолепную цветущую клумбу, которая находилась прямо за домом.

– Вы ошибаетесь! Тут ещё ничего не готово. Уходите!

– Погодите! – вскинул голову Николай Трофимович. – Давайте я догадаюсь, что происходит. В последний момент вы струсили! Боитесь унижения, боитесь, что не получите призового места. Я прав? Не отвечайте! Я вижу, что угадал правильно. И не придумывайте глупых отговорок. Вы прямо дитя.

Говоря так, он толкнул калитку и очутился на участке. Роберт Владленович спустился с крыльца, явно собираясь преградить дорогу гостям. Но он опоздал. За спиной Николая Трофимовича собралась уже целая толпа. Все жаждали зрелища. И восклицаний хозяина просто никто не услышал. Люди окружили цветочную композицию и шумно ею восхищались.

– Какая красота!

– Какая симметрия!

– Как он так сумел!

Надо сказать, что клумба и впрямь производила сильное впечатление. Начать с того, что она была большой, прямо‐таки огромной. И она была высокой настолько, что стоящие на другой стороне люди едва могли различить тех, кто стоял напротив них. Кроме того, она была идеально круглой формы и вся разбита на сектора и ярусы. Казалось, что её очертили циркулем, потом с помощью геометрических инструментов вроде гигантского транспортира и линейки поделили клумбу на секторы, которые расходились от центра к самому основанию. Каждый сектор и ярус был отсыпан белой каменной крошкой, что помогало убрать эффект излишней пестроты, ведь все тюльпаны и нарциссы были разных цветов и сортов.

– Сколько же их тут всего? И не сосчитать.

Но сосчитать было как раз нетрудно. Шестнадцать в нижнем ярусе. Восемь в среднем. Четыре в верхнем. И два в самом верхнем. Там росли белые и чёрные тюльпаны. Причем чёрными они выглядели даже в полном роспуске, когда бы им уже полагалось выгореть до приемлемого тёмно-багрового цвета.

– Он их покрасил, что ли?

– Не могу поверить, что они живые.

– Не бывает таких цветов.

– Что это за сорт?

Потрясён был даже Николай Трофимович, которому за многие годы безупречного судейства довелось повидать огромное количество цветочных композиций.

– Ну, мой дорогой! – воскликнул он, не в состоянии сдержать рвущиеся из груди эмоции. – Это очень серьёзная заявка на победу. Лично я буду голосовать за то, чтобы главный приз в этом году достался бы вам!

Катя взглянула на Светлану. Но та ответила ей растерянным взглядом. Надо было признать, что клумба Роберта Владленовича не шла ни в какое сравнение со всем, что им довелось увидеть сегодня ранее. И даже цветники их подруги не смогли бы соперничать с такой тщательно математически выверенной и исполненной красотой.

– Дорогой мой! Это шедевр. Он достоин быть представленным прессе. Я уверен, его фотографии вызовут фурор, если появятся в журналах по садоводству. Что я говорю «если»? Не «если», а «когда»! И на этот вопрос я могу дать прямой ответ очень скоро. Совсем скоро фотографии вашего шедевра увидит огромное количество людей.

Но его восторги вконец напугали Роберта Владленовича.

– Нет, нет, – пытался он протестовать. – Не надо шумихи! Не надо никаких фотографий.

– Что вы! Ничего подобного вашему шедевру мне раньше видеть не доводилось. Вот что значит мужской взгляд на вещи. Точный расчёт и успех с нами. Одно дело создавать композиции в природном стиле, который позволяет легко скрыть огрехи и недочёты. Но безупречная симметрия требует такого же безупречного исполнения. Я мужчина, я понимаю в этом толк. Главный приз ваш!

Похвала очень странно действовала на хозяина участка. Казалось, слова председателя жюри привели Роберта Владленовича в совершеннейшее отчаяние. Схватившись за голову, он кинулся бежать к дому, явно желая скрыться в нём. Но по дороге его поймали восторженные поклонницы его таланта, мужчине начали задавать десятки вопросов. Каждому хотелось знать, как он сумел добиться такого успеха.

Пока Николай Трофимович восхищался клумбой и требовал от фотографа, чтобы тот запечатлел сей шедевр садоводческого мастерства с самых выгодных ракурсов, его помощницы получили кратковременную передышку.

– И что нам делать? Ясно, что главного приза Оле уже не видать.

– Не беда. Есть же ещё три призовых места. Она обязательно их займёт. Главное, затащить Николая Трофимовича к ней.

– Не знаю. Он в таком упоении. После данного шедевра все остальные покажутся ему воплощением дилетантизма. Как неудачно составлен список! И надо же было такому случиться!

И тут Кате пришла в голову новая ужасная мысль.

– А у него только одна работа заявлена на конкурс? Вдруг есть ещё что‐то равноценное? Тогда он запросто займёт и все три других призовых места!

Говорят, что мысль материальна. А слово так и вовсе может убить. Стоило Кате произнести свою реплику, как случилось ожидаемое.

Николай Трофимович подозвал к себе своих помощниц и сказал им:

– Надо посмотреть, вполне возможно, нам удастся обнаружить у нашего хозяина ещё какой‐нибудь шедевр. Роберт Владленович по своей скромности мог не оценить в должной мере того, чем располагает. Ну же, рассредоточимся и поищем.

– Ну что я тебе говорила? – прошептала Катя в отчаянии. – Сейчас он что‐нибудь эдакое найдёт и прощай все наши надежды.

– Может, ещё не найдёт.

– Ты посмотри, как он ликует. Ему прямо не терпится сделать из Роберта Владленовича героя своей статьи! Он мне только вчера жаловался, что нужно писать статью, а ничего дельного не приходит в голову. А тут такая благодатная тема! Любитель, завоевавший все призовые места на празднике первоцветов. Неплохой заголовок для статьи? Не знаю, как ты, а лично я заинтересовалась бы статьёй, которая обещает рассказать о таком замечательном человеке и его саде.

К несказанной радости и облегчению подруг и к нескрываемому разочарованию Николая Трофимовича ничего подходящего в саду более не было обнаружено. Видимо, все силы и ресурсы были брошены на выполнение той единственной работы, которая так и потрясла зрителей. Так что кроме двух-трёх непритязательных полянок, к тому же основательно успевших зарасти сорной травой, других живописных местечек обнаружено не было.

Пришлось Николаю Трофимовичу вернуться назад к клумбе.

Тут он снова приободрился и заявил:

– Что же, ничего не поделаешь, будем работать с тем, что есть. Костя, будьте так добры, позовите нашего хозяина. Мы должны запечатлеть мастера на фоне его шедевра.

Несколько человек побежало за хозяином, которого и привели всего бледного, дрожащего и столь явно тяготившегося выпавшим на его долю вниманием, что это буквально бросалось в глаза. Николай Трофимович начал отдавать указания, как лучше расположить клумбу и её создателя в кадре.

– Правее. Ещё несколько шагов. Теперь ближе к кусту смородины. Что? Не смородина, а йошта? Всё равно, придвиньтесь к ней чуть ближе. Вот так, неплохо. Костя, как тебе?

– Пугало всё время в кадр попадает.

Фотограф имел в виду огородное пугало, которое Роберт Владленович зачем‐то поторопился установить у себя в саду, хотя до конкурса огородных страшилищ было ещё больше двух месяцев. Но хозяин принял реплику на свой счёт и шарахнулся в сторону, испугав жюри. Произошла небольшая суета, Роберта Владленовича вернули на место.

К слову, само пугало было очень живописным и натуралистичным. На участке стояла большущая фигура мужчины в тёплой куртке и тёмных брюках, на ногах даже болтались ботинки жёлтого цвета. На шее был намотан толстый шарф в красно-белую полоску. А на голове у пугала красовалась дамская шляпка с такими широкими полями, что они спускались вниз до самых плеч и совершенно закрывали «лицо».

Зачем было нужно устанавливать пугало в столь раннюю пору, сказать было трудно. До конкурса оставалось ещё далеко – соревнование на звание владельца лучшего огородного пугала традиционно проходило в середине июля, когда в садах начинал созревать первый серьёзный урожай. А никаких намёков на будущий урожай в садах ещё не наблюдалось. Даже самая ранняя ягода, жимолость, ещё только выбросила первые жёлтенькие цветочки, обещая щедрый урожай, но никак не раньше июня месяца. Клубника лишь приходила в себя после зимней спячки, и будущие цветоносы были спрятаны в глубине розеток. От кого было пугало? Каких вредителей надеялся отпугнуть им Роберт Владленович? Долгоносика?