Аколит Хозяйки Забвения (СИ). Страница 17

Заметив мой вопросительный взгляд, Леса подлетела и потребовала:

— Быстро разотри его в ладонях!

Спорить я, понятно, не стал. Хмыкнул и сделал то, что сказала подруга.

Этот отпечаток и правда по структуре был похож на уголек из костра. Растерся быстро и без остатка, а вот дальше произошло странное. Над ладонями появилось небольшое коричневое облачко, похожее на споры перезрелого дождевика, и по всему телу прокатилась волна приятной прохлады. Голова слегка закружилась, как от переизбытка кислорода, но все закончилось секунд за пять. Облачко развеялось, головокружение пропало вместе с усталостью, и я почувствовал непривычную легкость. И ещё голод — тот, который испытывал на поляне.

— И что это было? — я посмотрел на свои пустые ладони и перевёл взгляд на Лесу.

— Ты забрал остатки его сущности, — девушка кивнула на труп. — Хаос растворился в воздухе — его ты усвоить не мог, а все остальное теперь с тобой.

— Остальное? Со мной? — я нахмурился. — Что именно со мной? Мне бы не хотелось в него превратиться.

— Какой-то ты у меня пугливый, — фея усмехнулась, уселась ко мне на плечо и пояснила: — Не переживай, в него ты не превратишься. У тебя истинная душа — она не изменится. Да даже если была бы обычная — тоже ничего бы не изменилось.

— Меньше суток назад у меня и была обычная, — не приняв шутливого тона, серьёзно произнёс я. — Потом я тоже что-то забрал и вот стою над трупом какого-то мудака и болтаю с тобой.

— Ты не доволен? — Леса фыркнула, сложила перед грудью руки и вздернула подбородок. — Тебе со мной плохо?

«М-да… Прямо домом повеяло от этих вопросов», — я мысленно улыбнулся, посмотрел на разобидевшуюся подругу и произнёс:

— Я доволен, с тобой хорошо, но мне не хотелось бы в кого-то еще превращаться.

— Ты и не превратишься, — Леса решила больше не обижаться. — Отпечаток души — не душа. Его можно забрать только с трупа и только в Разорванных землях. Он никак не изменит забравшего. Ну а тебя изменила истинная душа. Поврежденная, но истинная! Что тут может быть непонятно?

— Ничего, — честно признался я. — Отпечатки души… Я никогда о таком даже не задумывался! Откуда у трупа во рту эта хрень? Что именно я забрал, растерев её между ладонями, и куда подевалась остальная душа, если это ее отпечаток?

— Мне просто сложно поверить, что этого можно не знать, — Леса вздохнула, посмотрела на меня и пояснила: — Душа в большинстве случаев покидает тело через рот. Вылетев, она или становится неприкаянной, или отправляется в Сумеречные Края, или в Небесные Сады, но туда улетают только души светлых праведников. Неприкаянные души блуждают по миру, остальные занимают место в Великой Веренице Перерождений. Здесь, в Разорванных землях, душа не может покинуть тело целиком. Ей приходится продираться сквозь проклятье. Это как бежать сквозь кусты акариса без одежды, оставляя на колючках кожу и кровь. Вырвавшись, душа улетает, а все, что осталось, собирается в осколок и остается во рту. Только это уже не душа, а её отпечаток. Как след на мокрой земле, который у каждого свой. Такое здесь происходит со всеми: и с живыми, и с неживыми.

— Но у мертвых же нет души, — я непонимающе поморщился. — Ты же только что сказала, что души куда-то там улетают.

— Эта земля проклята, и сюда попадают лучи Чёрного Солнца, — терпеливо пояснила подруга. — Они наделяют мертвых чёрными душами, заполняя опустевшую сущность, и полностью ее изменяя. Раньше поднимать мертвых могли только служители Госпожи, теперь они поднимаются сами.

— То есть, чем сильнее при жизни был человек, — я скосил взгляд на покойника.

— Тем больше Тьмы он впитает, — кивнув, подтвердила подруга. — Поэтому, такие, как этот, быстро не поднимаются. Так что сколько-то времени у тебя есть.

— А без челюсти он не поднимется? — уточнил я, уже окончательно охренев от свалившейся на голову информации.

Не, так-то все вроде понятно, но столько всего и сразу — это, конечно же, перебор. Вот только соваться в этот мир, не зная его законов, не стоит. Мне и самому надоел этот зал и уже пропитавший меня мерзкий запах, но осталась еще пара вопросов.

— Если челюсть убрать в астральный тайник или сжечь, проведя правильный обряд, сущность мертвого будет нарушена, и Тьма в ней накопиться не сможет.

— Хорошо, сейчас…

Понимая, что за меня это сделать некому, я достал меч и… озадаченно хмыкнул. Слишком уж привычно легла в ладонь его рукоять. Когда убирал, такого вроде бы не было. Возможно, мне оно кажется, но ощущение такое, что я и правда умею обращаться с этим оружием. Хотя, чему удивляться? Колдовать я до сегодняшнего дня не умел, но вот же, блин, научился. Может, и с мечами та же история?

Тяжело вздохнув, я шагнул к голове трупа, и прикинул, как лучше ударить. В этот момент Леса метнулась ко мне и, выставив ладошку, поинтересовалась:

— Ты что собрался делать⁈

— В смысле? — я опустил меч и поморщился. — Ты же сама сказала, что нужно отрубить ему кусок от башки.

— А еще я говорила, что это проводник Силы, — девушка кивнула на меч. — Как, по-твоему, он может её проводить?

Твою же мать! Когда-нибудь это закончится? Я и так уже давно стою на пороге сумасшедшего дома, а тут еще эти ребусы. Придавив неуместные злость и досаду, я поднял взгляд и произнёс, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно:

— Ты, наверное, забыла, подруга, что еще недавно я был простым человеком. Жил в мире, где мечи давно не используют. Силы там тоже нет, мертвые не встают, а феи есть только в сказках и на картинках. Они, как правило, веселые и добрые.

— А я, по-твоему, злая? — Леса возмущенно нахмурилась.

— Ты вредная, — я вздохнул и покачал головой. — И с памятью у тебя что-то непонятное происходит. Постоянно забываешь кто я такой. Зато про нежить и отпечатки души можешь рассказывать часами.

— Так об этом знает тут каждый, — Леса пожала плечами. — Землю проклинали во все времена. В основном — кладбища. Как такое не вспомнить? Это так же просто, как говорить.

— Но я-то не отсюда. Мой мир назывался Земля! — я тяжело вздохнул. — У нас там никто не проклинал кладбища, и мечи уже давно никто не использует. Я знаю только то, что ты говоришь. Поэтому если что-то хочешь от меня — объясняй! Не нужно задавать наводящих вопросов. Я на них не отвечу.

— Ладно, извини, — фея виновато шмыгнула носом и, указав рукой на меч, пояснила: — Ты должен дать ему своей крови. Разрежь ладонь, возьми в нее меч и подожди, когда он откликнется.

— Хм-м…

Я перевел взгляд на меч и внимательно его рассмотрел. Раньше на это просто не было времени. По весу — что-то около килограмма, и довольно хорошо сбалансирован на мой дилетантский взгляд. Клинок прямой, черный, обоюдоострый, в длину около восьмидесяти сантиметров. Крестовина прямая, золотистого цвета. Выглядит предельно функционально — без излишеств, но достаточно широкая, чтобы защитить ладонь. Рукоять удобная, выполнена из какого-то шершавого материала, явно не природного происхождения. Клинок сужается к острому кончику, а вес меча распределен так, что им удобно наносить и колющие, и рубящие удары. Вот даже не знаю. Мои это ощущения или пришедшие вместе с душой, но оружие классное! Мечта моей школьной юности, воплотившаяся на пенсии.

Улыбнувшись своим мыслям, я перевёл взгляд на Лесу и уточнил:

— Кровью нужно смазать клинок? Достаточно будет порезать им руку?

— Мне теперь нужно пояснять абсолютно все и отвечать даже на самые глупые вопросы? — скопировав мой недавний тон, вкрадчиво поинтересовалась девушка. — Но так ты отучишься думать. И как нам после этого быть?

— И что я такого спросил?

— А как ты думаешь, сколько раз клинок этого меча пробовал кровь? — поинтересовалась подруга тоном строгой учительницы. — Ему к каждому трупу нужно было привязываться?

— Ладно, один-один, — я улыбнулся маленькой язве, разрезал правую ладонь и взял в нее меч. — Просто там, откуда я сюда пришел, считалось, что кровь нужно лить именно на клинок. В сказках, в смысле, считалось.