Измена. Двадцать лет лжи (СИ). Страница 7

И не дав мужчине меня перебить и попытаться улизнуть из кабинета, я пошла в словесную атаку, на эмоциях даже встав из-за стола, расхаживая вдоль доски и припоминая все проступки Максима и Вити.

Признаю, меня понесло. Видно, ситуация с мужем немного выбила меня из колеи, потому что я опомнилась только когда заканчивала читать взрослому мужику лекцию по воспитанию детей и роли отца в семье, закончив всё словами:

– Знаете, очень хорошо, что у мальчиков есть отец, но вашего физического присутствия в их жизни недостаточно, нужна ещё и эмоциональная составляющая. Поймите, они уже потеряли свою маму, так ещё и вас постоянно нет рядом. И если вы и дальше будете пропадать на работе, перекладывая воспитание детей на других людей, то это грозит для них появлением поведенческих проблем, таких как эгоцентризм, агрессивное отношение, буллинг, а также стремления к постоянной конфронтации с окружающими их людьми.

– Спасибо, учту. – Это всё, что сказал Комаров, встав со стула и медленно подойдя ко мне.

И меня пугала наша сильная разница в возрасте, как и его физическое превосходство.

Ну и почему-то я вдруг подумала, что его было бы не так легко избить полотенцем или сковородкой, как моего бывшего.

К чему такие мысли, непонятно.

– Тогда постарайтесь по возможности быть на связи. И я искренне надеюсь, что у Вити с Максимом всё будет хорошо, и вы найдёте с ними общий язык. До свидания.

Сделав небольшой шаг назад, чтобы увеличить между нами расстояние, я ощутила сильное желание спрятаться от внимательного взгляда серых глаз, который словно сканировал меня, желая изучить со всех сторон и пробраться внутрь.

– До скорой встречи.

Развернувшись, Комаров подошёл к двери, снова посмотрел на меня, точнее на мою правую руку, скользнув по ней цепким взглядом, после чего ушёл.

Ого. Я пережила разговор с самим Кириллом Львовичем. Кому скажу, не поверят.

Испытав лёгкий мандраж, пришедший с опозданием, я попыталась сосредоточиться на работе, но о себе напомнил Глеб, решив вернуть свои деньги.

«Вера, эти восемьдесят тысяч мне дал на хранение мой друг. Ты не можешь прикарманить их себе. Понимаешь, чем это тебе грозит?»

«Не очень правдоподобно. Два за сочинение. Придумай что-нибудь интереснее».

«Вера, это не смешно!»

«Вот я тоже так думаю. Взрослый мужик, а сочиняешь какую-то ересь, лишь бы трусливо забрать деньги, которые также трусливо прятал от меня. Где твои яйца? Где гордость? Где совесть? Всё протухло?»

Отложив телефон в сторону, я посмотрела на кактус и улыбнулась.

Когда я недавно вздыхала перед сном, что бывший не баловал меня цветами, я как-то не ожидала, что отец двух хулиганов подарит мне это колючее нечто.

Хотелось ромашек, пионов или гладиолусов. А тут кактус. Хотя сейчас я чувствую себя как это растение, тоже колючая и не хочу никого к себе подпускать, особенно мужчин. От них одни проблемы.

Глава 8

Глава 8

Вероника

Меня уже стала не то что злить, а, скорее, даже настораживать агрессия в мой адрес от младшей дочери.

Вика разговаривала со мной слишком резко, словно забыв, что я её мама и со мной надо быть вежливой.

И ведь не сказать, что она была привязана к своему отцу, чтобы теперь так сильно злиться на меня.

Всё-таки девочки всегда были на мне. Это я с ними сидела, когда они болели, делала с ними уроки, во всём помогала и всему обучала. Глеб исполнял роль «доброго» папы. Придёт с работы, похвалит, спросит как дела, поцелует и в лучшем случае что-то подарит. Я же была «плохой» мамой, которая заставляет есть каши и овощи, наводить порядок в своей комнате, следить за чистотой и стараться быть прилежными.

Вот только что Вика, что Маша уже в том возрасте, когда уже начинаешь понимать, что к чему. Что мама не просто так тебя ругала и её советы не были нелепыми и глупыми.

Так почему моя дочка так сильно злится на меня, пытаясь доказать, что я, как жена, должна была спасать свой брак всеми силами?

Во-первых, это не ей решать, а нам с мужем. Во-вторых, у меня такое ощущение, как будто это всё кем-то навязано.

Ну не может моя мягкая по характеру Вика так быстро превратиться в почти незнакомую мне девушку, которая будет наседать на меня с какой-то глупостью, пытаясь доказать, что ей в её восемнадцать лучше знать, как должна вести себя хорошая женщина.

Чувствуя, что здесь что-то не так, я созвонилась с Машей, желая через неё узнать, что же происходит с её сестрой.

Правда, было довольно неприятно осознавать, что моя родная дочка что-то от меня скрывает, при том что раньше у нас с ней были доверительные отношения.

Маша долго ходила вокруг да около, не желая прямо отвечать на мои вопросы, под конец сильно разнервничавшись, но я не сдавалась, продолжая наседать на старшую дочь.

– Я прекрасно понимаю, что у вас с Викой теперь полная свобода действий, вы уже взрослые и думаете, что сами знаете, как надо жить, но я ваша мама, а не чужой человек. Я уж точно не посоветую ничего плохого и не стану вас осуждать. Поэтому, Маша, если тебе что-то известно, то не молчи. Позволь мне узнать, что происходит с твоей сестрой. Я уверена, ты и сама догадываешься, что Вике нужна помощь.

Немного помолчав, Маша, будто себя пересилив, всё же сдалась.

– Дело в том, что Вика боится твоего осуждения. И она знает, что ты не одобришь её выбор.

– Когда это я вас осуждала? И... Одобрю её выбор? Она стала с кем-то встречаться? Боже, Маша, кто он? Это взрослый мужчина? Он женат? Ничего не понимаю!

– Мам... Он чеченец.

Меня как громом ударило.

Нет, я ничего не имею против чеченцев, но у них свои порядки, довольно крутой нрав и жёсткое следование традициям. Да и в жёны они в основном берут «своих» девушек. С нашими же крутят недолгие интрижки, после чего или бросают, или оставляют в качестве любовниц.

Но зато теперь я понимаю, почему Вика ни с того ни с сего стала что-то там твердить про женское самопожертвование во имя семьи, раздавая мне советы, которых я не просила. Ещё и посмела упрекнуть меня в том, что я была плохой женой, раз мой муж решил уйти к любовнице.

Вот честно, окажись Вика в этот момент рядом со мной, я бы дала ей ремнём по заднице, наплевав на её возраст.

Малявке восемнадцать лет, а она мне нотации читает, оправдывая своего отца.

Но теперь-то понятно, в чём дело.

Моя дочка попала под влияние более сильного мужчины. И я не удивлюсь, если он в добавок к этому окажется старше.

– Вика уже два месяца встречается с Маликом и всё не знает, как тебе рассказать, – добавила Маша, пока я пребывала в шоке и пыталась понять, что мне делать.

Но одно я знаю наверняка, я не позволю своей дочери испортить себе жизнь, связавшись с каким-то красивым тираном, который заставит её ходить по струнке смирно!

Сейчас, когда гормоны бушуют и Вике кажется, что этот Малик её первая и настоящая любовь, она будет спокойно внимать каждому его слову, принимая всё сказанное за чистую монету.

Знаем мы эту юную любовь, сильную, дурную и зачастую несчастную.

Мне же тоже когда-то было восемнадцать. И сейчас, вспоминая себя в том возрасте, когда я сходила с ума по своему одногруппнику, вытанцовывая перед ним цирковой собачкой, хочется хлопнуть себя по лбу и сказать: «Какой же ты была глупой, Вера».

– А что ещё ты о нём знаешь? Кто он? Сколько ему лет? Надеюсь, у него нет невесты... Хотя даже будь у него жена, он бы об этом молчал.

– Мам, я больше ничего не знаю, честно. Вика и со мной не особо общается в последнее время. Ну... Разве что могу добавить, что один раз он её ударил.

– Ударил?!

– Вика так и не объяснила толком, что там у них произошло, сказала только, что сама виновата, довела Малика и у него не было другого выхода, как успокоить её... Физически.