Измена. Двадцать лет лжи (СИ). Страница 16

Хищно усмехнувшись, явно довольный сам собой, Кирилл Львович бросил на меня вопросительный взгляд, который я сразу поняла, назвав адрес Маши.

И только когда младшая дочка, наотрез отказавшаяся переводиться и уезжать из Краснодара, оказалась вместе со старшей сестрой, которой я дала указания на её счёт, и мы, ещё раз поговорив, попрощались, я в порыве благодарности обняла Кирилла, искренне его поблагодарив.

– Спасибо вам. Большое человеческое спасибо. Вы и не представляете, как выручили меня и мою дочку.

– Для такой красивой женщины всё что угодно, – почему-то немного хриплым голосом ответил Комаров, и его сильные руки обвились вокруг меня.

Правда, простояли мы так недолго, и я, пересилив себя, отстранилась от мужчины, посмотрев ему в глаза, чей взгляд уже почти не пугал меня.

– Ещё раз спасибо.

– Ради твоей улыбки я готов совершить ещё один подвиг, только скажи.

– Льстец! – Рассмеявшись, я отвернулась, пытаясь сдержать слёзы, вызванные радостью и облегчением.

Но Комаров, словно опять почувствовав, что творится у меня на душе, залез в машину, достав из бардачка пачку сухих салфеток, и протянул её мне.

Он ничего не говорил, просто стоял рядом, никуда не торопя и поддерживая своим спокойствием и близостью, не пытаясь залезть мне в душу. И это подкупало.

До этого мне казалось, что Кирилл очень бестактный и наглый человек, но он, как оказалось, знает, когда надо промолчать, как и прекрасно считывает состояние людей.

– Может по кофе и бургеру? – спустя несколько минут спросил мужчина, и я почувствовала, как живот стянуло от голода. – Здесь как раз рядом есть неплохое заведение.

А ведь я сегодня только завтракала. И то завтрак состоял из кружки кофе и двух бутербродов.

– Не откажусь, а то я голодная как волк.

Сделав глубокий вдох, собираясь с силами и поправив волосы, я обернулась, посмотрев на Комарова, застывшего всего в двух шагах.

Его рост и телосложение больше не подавляли меня, не заставляли чувствовать себя слабой и беспомощной.

И если Малик своей силой пытался запугать человека, демонстрируя грубость и прямо-таки нарываясь, показывая, что сможет заткнуть любого, то вот Кирилл в этом плане был его полной противоположностью. Он не доказывал, что он сильный за счёт слабого. И если не брать в расчёт его наглость, то он всегда вёл себя вежливо.

Улыбнувшись, Комаров предложил взять его под руку, но я покачала головой, первой направившись в сторону заведения с яркой вывеской.

– Какая же вы неприступная, Вероника Константиновна, – полетело мне вслед.

– Что есть, то есть.

– Но, к твоему сожалению, я никогда не боялся брать неприступные крепости штурмом, ещё ни разу не потерпев поражения.

– Ничего, всё бывает впервые.

– Опять бросаешь мне вызов?

– А вы думаете, что я после вашей помощи отдамся вам без боя? Нет, я, конечно, благодарна вам, но отвечать взаимностью не планирую.

Комаров промолчал, но я буквально каждой клеточкой тела чувствовала на себе его внимательный взгляд, который ясно давал понять, что кое-кто не остановится и попытается взять меня штурмом.

Правда, до сих пор непонятно, почему он так зациклился на мне.

Неужели я и правда ему так сильно приглянулась?

Глава 17

Глава 17

Вероника

Следующие несколько недель прошли в относительном спокойствии для меня. И после предательства Глеба, как и случая с Викой, никакие детские проказы и попытки вывести меня из себя не могли пошатнуть моё душевное спокойствие.

Ещё и Комаров ненадолго улетел в Москву, о чём он лично поставил меня в известность, написав, что наше свидание придётся перенести. И если поначалу я обрадовалась, то вот потом пришло неприятное осознание, что я даже немножко скучаю по этому грубому на вид мужчине и была бы не против его увидеть.

Было в нём что-то такое притягательное, что вначале я не могла рассмотреть из-за его внешности, что теперь не оставляло меня в покое, заставляя всё чаще о нём вспоминать.

Естественно, я бы не призналась Кириллу в подобном, и когда он мне писал, начиная разговор со своих сыновей, я отвечала ему сдержанно и без проявления интереса.

– Ну и дура! – недовольно фыркнула Ира, когда мы с ней созвонились вечером. – Такой классный мужик положил на тебя взгляд, а ты строишь из себя строптивицу, как будто тебе восемнадцать. Вер, да ты должна была с ходу взять быка за рога, пока это не сделал кто-то шустрее.

– У меня развод на следующей неделе, встреча с Глебом, которая может пройти напряжённо, а ты всё ещё пытаешься подложить меня под Комарова. Пойми, мне нужно время...

– Всё, что тебе надо, так это нормальный мужик.

– А давай поговорим о чём-то другом?

– Хорошо. Как там Вика? Не предпринимала попыток сбежать к своему абьюзеру?

– Вроде нормально. Хотя я уже не знаю, что у неё на душе. Маша говорит, что она часто плачет, скучая по Малику, но уже стала понимать, какой он мудак. Но знаешь, главное, что он больше к ней не суётся, за эти две недели ни разу не напомнив о себе. И всё равно мне придётся постараться, чтобы вернуть прежнюю Вику, добрую и чуткую, а не зажатую и уверенную, что мужчина – высшее создание, которому надо подчиняться.

– Ох, ну и дура твоя дочка. Как её только угораздило влюбиться в такого мудака?

– Как говорят, любовь зла, полюбишь и козла.

– И не говори. Не умеем мы, женщины, ценить себя, вечно идя на уступки и смотря на мужиков сквозь розовые очки. Кстати, у меня тут есть последняя сплетня касательно твоего Глеба?

– А мне уже неинтересно, что там у него происходит. Поначалу я частенько о нём думала, особенно по ночам, когда некуда сбежать от собственных мыслей и чувств, а сейчас как отрезало. Я даже не злюсь на него, став полностью равнодушной.

– Это хорошо. Я прямо горжусь тобой. Но, может, тебя порадует, что у него проблемы с его Леркой. Катя наткнулась на них в женской консультации, когда они ссорились. Как она поняла из услышанного, Глеб настаивал на аборте, а Лерка была против, собираясь сохранить ребёнка.

– Ну что могу сказать, бывший в очередной раз показывает, какая он сволочь. И я разве что могу сказать ему спасибо, что он открыл мне глаза на правду и ушёл из моей жизни. Этим он хоть что-то хорошее сделал для меня. А Лере я могу разве что посочувствовать. Она молодая, глупая и влюбилась не в того мужчину, прямо как и моя Вика, о чём сама же и пожалеет.

Не желая больше разговаривать о бывшем, я спросила у Иры, как там её дети, что сразу же заставило подругу переключиться на её любимую тему.

* * *

Целый день я ловила на себе хитрые взгляды Максима и Вити, которые постоянно крутились рядом, будто присматриваясь ко мне и шушукаясь.

И это, естественно, меня насторожило.

Ну и так последние недели выдались спокойными, без каких-то детских выкидонов и чрезвычайных ситуаций, я была начеку, ожидая какой-то подлянки.

Но и эта пятница прошла спокойно, за близнецами приехал водитель, забрав мальчиков, а я ещё где-то час пробыла в школе, проверяя тетради, иногда думая о разводе, который был уже не за горами.

Уже в конце декабря я получу свидетельство о разводе, что не могло не радовать. Глеб всё-таки перестал строить из себя мудака, согласившись спокойно поделить всё поровну, включая украденную им технику и мои украшения. И я уже прямо чувствовала запах свободы.

Свободы от неверного мужа, который без зазрений совести сказал мне, что женился на мне просто потому, что я забеременела и, по словам его мамы, была бы хорошей женой.

Перенеся оценки по самостоятельной работе в электронный журнал, я собралась и вышла из школы, с запозданием прислушавшись к своей интуиции, которая нашёптывала, что вот-вот что-то произойдёт.