Измена. Двадцать лет лжи (СИ). Страница 11

– Жуть. Я иногда таких историй наслушаюсь, что потом готова сама носить своего Костю на руках.

Улыбнувшись, я согласно кивнула. Подруге и правда повезло с мужем. Я не знаю ни одной пары, в которых муж смотрел бы на свою жену таким же влюблённым взглядом, как и вначале их отношений.

Всё-таки любовь со временем часто угасает, сменяется привязанностью или привычкой быть вместе. Но взгляд Кости будто зажигается, стоит ему посмотреть на Иру. А то, как галантно он с ней обходится, прямо как настоящий джентльмен, даже немного вызывает зависть.

– О да, у тебя не муж, а образец для подражания.

– Ну а что твой Кирилл?

– А с какой это радости он мой? Он отец моих учеников, жутковатый, наглый и себе на уме. Ни о каких отношениях, кроме как профессиональных, не может идти речи. К тому же его дети в шутку стали нас сводить, им развлечение, а мне лишний геморрой. И поверь мне, Комаров явно из тех мужчин, у которых раздутое эго. Он, наверное, думает, что стоит ему намекнуть, как он богат, и поманить пальцем, как все женщины выстроятся в ряд ради его внимания.

– Ты всегда с таким жаром о нём говоришь, что складывается ощущение, что он тебе небезразличен.

– Конечно небезразличен! Эта бородатая гора мышц напугает кого угодно!

К моему счастью, нам с Ирой уже пора было выходить, так что разговор про Комарова сошёл на нет. И я не хотела его возобновлять.

Этот мужчина вызывал у меня странные эмоции. И, если честно, то я в них путалась.

Заранее с помощью Маши узнав адрес Вики, мы с Ирой вызвали такси, уже через двадцать минут оказавшись у нужного нам дома.

– А она мне даже не рассказала, что съехала из общежития, – с горечью произнесла, в очередной раз ощутив, как сильно мы с дочкой отдалились друг от друга.

И это при том, что раньше мы часто созванивались и списывались. И Вика всегда охотно со мной болтала, ничего не скрывая.

– Это потому что она уверена, что ты её осудишь. Если этот Малик взрослый мужик и подмял её под себя, то дело плохо. Девочкам её возраста очень легко промыть мозги, особенно если твердить, что ты их любишь и достанешь звезду с неба. Ну а что надо, чтобы взять контроль? Правильно, отгородить девушку от матери.

– Но ведь Глебу она всё рассказала.

– Ага, и что? Он что-то предпринял? Будем честны, Глебу всё равно, с кем Вика. Он сейчас сосредоточен на себе, Лере и их будущем ребёнке. И Вика, судя по всему, понимает, что отец не станет на неё кричать и осуждать, но не понимает, что это будет обусловлено не его любовью и желанием принять любой её выбор, а банальным пофигизмом. Пока он сам не убедится, что его дочка в беде, ну или она напрямую ему об этом не скажет, он так и будет тешить себя мыслью, что Вика уже пристроена и у неё всё супер.

Согласившись со словами Иры, я, нервничая всё сильнее, первая вошла в подъезд. И у меня даже не было никаких гарантий, что мне откроют дверь.

Но нет, дверь мне открыли. Ещё и открыла не Вика, а этот её Малик, который, вроде как, по словам Маши, должен был вернуться только через час.

Супер! А ведь я сначала хотела лично поговорить с дочерью.

Вот вечно всё идёт не по плану, как будто жизнь намеренно подкидывает мне неприятности, проверяя на прочность и способность быстро на всё реагировать.

Глава 12

Глава 12

Вероника

Даже если бы я не знала, что Малик посмел ударить мою младшую дочь, что он прогибает её под себя и пытается нас рассорить, он бы мне всё равно не понравился.

Да, он был красивым мужчиной, с хорошей фигурой и прямо-таки притягивающим женское внимание лицом, напоминая тех самых властных и гордых героев, в которых много кто влюбляется. Но Малик был жесток, и эта жестокость читалась в его взгляде, манере держать себя, голосе и низко опущенных бровях, делавших его лицо хмурым и злым.

– Что надо? – Вот каким вопросом встретил меня возлюбленный моей дочери, не потрудившись банально поздороваться, сразу задав нашему общению негативный тон.

И если до личной встречи с ним я ещё могла потешить себя мыслью, что мы сумеем прийти к некому пониманию и он окажется не тем монстром, которое нарисовало моё воображение, то теперь было понятно, что с ним и разговаривать бесполезно.

У людей такого типа, как Малик, есть только одно исконно правильное мнение – их мнение. И другим лучше никак не высказываться против и не перечить им, иначе будет беда.

Честно, кроме как чисто мужской внешности, его вряд ли можно за что-то полюбить. Лично меня всегда отталкивали мужчины такого типажа, рядом с которыми ты чувствуешь себя в разы слабее и тщательно подбираешь слова, чтобы не спровоцировать их.

Хотя тот же Комаров и то внушает мне больше доверия, что Малик. И пусть я не знаю толком ни Кирилла Львовича, ни этого неприветливого мужчину, но что-то мне подсказывает, что один защитит, а второй нападёт. Вот как они у меня ассоциируются.

Да и вообще, настоящий мужчина никогда не ударит девушку, как бы та его не доводила, а Малик уже сорвался на Вику, и, возможно, сделал это не раз.

Так что у меня только один вывод – моей дочери надо держаться от этого типа как можно дальше, иначе он её точно сломает.

– Меня зовут Вероника, Вероника Константиновна, я мама Вики и...

– Давай как-то быстрее, а то у меня нет времени на разговоры. И почему нельзя было предупредить о своём визите? Я тебя не ждал.

Мужчина говорил резко, хамовато и без намёка на хотя бы деланное уважение. Ему откровенно было плевать на то, кто я такая и что мне надо, и это, если честно, сбивало с толку.

– Малик, вы...

– У тебя есть две минуты. Больше времени я на тебя не выделю, – в очередной раз перебил меня мужчина, будто намеренно провоцируя конфликт, показывая мне, насколько ему плевать на меня.

Хотя слово «будто» здесь явно лишнее.

За свою учительскую карьеру я встречала много людей, разных возрастов и национальностей, даже вероисповеданий, но Малик был «особенным».

Такого хамского и пренебрежительного отношения к женщинам я ещё ни за кем не замечала.

И да, вначале я пыталась быть вежливой и по возможности решить всё мирно, но и моё терпение оказалось не безграничным. Благодаря Глебу я и так в последние дни вся на взводе, плюс к этому ещё и Вика всё усложнила своим нежеланием общаться со мной и секретами, а Малик стал для меня последней каплей.

Я ведь и в страшном сне не могла представить себе, что моя дочка свяжется со взрослым мужчиной, на вид лет так тридцати семи, с настолько отвратительным характером и надменно злым взглядом, что его хотелось обходить седьмой дорогой.

Ну и так как Ира была рядом, стоя чуть в стороне и пока не попав в поле зрение Малика, я почувствовала себя увереннее.

Да, было бы лучше, стой со мной Глеб, чтобы как отец отстоять свою дочку и забрать её у этого типа, но я по крайней мере не одна, и это придаёт мне сил.

– Во-первых, не надо меня перебивать, это банально невежливо. Во-вторых, смени тон и не строй из себя крутого мужика, самоутверждающегося перед женщиной. В-третьих, следи за языком.

Распаляясь всё сильнее, помимо своей воли представляя, как этот урод поднимает руку на мою девочку и запугивает её, я сделала шаг вперёд, подойдя к нему чуть ли не вплотную, выдерживая взгляд его почти чёрных глаз.

– Я пришла не просто поболтать с тобой, а из-за своей дочери, которую ты смеешь бить! И я не позволю тебе ещё раз тронуть Вику. Если будет надо, я пойду в полицию или сама встану на её защиту. В любом случае ты так легко не отделаешься. А сейчас отойди в сторону и дай мне поговорить с дочерью!

Малик даже не повёл бровью, стоя всё с тем же каменным выражением лица, словно и не слыша, что я ему говорю.

Такое ощущение, как будто он даже не напрягает себя тем, чтобы вслушиваться в слова какой-то там женщины, забывшей своё место. Но при этом я шестым чувством уловила усилившуюся угрозу, исходящую от этого крупного мужчины.