НЛО: Она была (СИ). Страница 5

Семен продолжил:

— И телефон такой горячий, как будто под солнцем на камне лежал. Я второй в руки. Страшно до жути. Звоню в милицию, ну то есть, полицию. А мне говорят, что все выехали на ЧП. Я как понял, НЛО над башкой и есть ЧП. А кто все? У нас тогда три мента на весь город. Слепой и толстый, злая сука, а третий колени лечил. Выбежал, сфоткал как мог. А когда менты пришли допрашивать, обосрался со страху, что меня на месте порешать, как свидетеля, могут, соврал им.

Я вскочил с места:

— То есть у вас есть фотография неопознанного летающего объекта?

— Конечно, есть. Но предупреждаю, смотреть только в моих руках. И на бутыль давай деньги. Зря чай трачу, что ли.

День 1.1

Сколько стоит увидеть приведение? А инопланетян? У меня аж руки тряслись, когда я отсчитывал Семену «сотки», а он, словно играя в «Очко» добавлял: «Еще. Давай еще. И фиолетовую давай. Стоп. Хватит!»

Посмотреть фотографию, сделанную очевидцем НЛО, вышло мне в полторы тысячи рублей. Мужик ушел в другую комнату, матерился, рыская телефон.

— Ну и что думаешь? — Саня рвал заусенец на большом пальце правой руки.

— Фотошопить он точно бы не стал. Не умеет. Мутно все.

— Тьфу, твою ж мать. Разряжен. Сейчас. Беспроводные телефоны с зависимостью от розетки. Погодь пару минут, — вновь ушел в комнату. — Где ж эта чертова зарядка? Нет бы одну на все сделать. Я устал от вселенной. Мир проводов и вилок, когда необходимы ложки; планета квадратов и треугольников, когда всем нужен спасательный круг. Екибастос гребанный.

Не зная, куда деть окурок, закурил еще одну.

Я нервничал, но где-то внутри себя пессимистично надеялся, что вся авантюра окажется бредом сумасшедшего. Как и пару лет назад.

Я тогда поехал на Дальний Восток переговорить с мадам, которая несколько раз видела призрака у себя дома, вышла с ним на контакт и даже смогла сфотографировать. Сколько же она меня «морозила», не показывала фото. Итог: кустарная подделка. Школьник на лабораторной по информатике сделает лучше. Да и хорошо. Нечего призракам тусить в нашем мире. И что им делать среди людей? В шоу экстрасенсов сниматься? Мы сами едва понимаем, зачем здесь и как жить.

Нет, конечно, хотелось нарыть информационную бомбу (иначе для чего все это?), только подсознательно страшно. «Красная таблетка», «меньше знаешь, крепче спишь» и все такое.

Молчали. Семен постукивал пожелтевшими от никотина пальцами по столу и смотрел на зарядку телефона.

— Думаю, хватит включить! — выдернул шнур, перемотанный синей изолентой, зажал кнопку.

Устройство завибрировало, издало сначала треск, а потом полифоническую мелодию.

— Работает, черт возьми. Быстрее запускайся. Тормозобло. Мои… фо-то-графи-и. Тэк-с! Ага. Терпения.

Я застыл без движения, даже дышать перестал. Картинка, естественно, была нечеткой. Во-первых, ночь. Во-вторых, слишком яркий свет и плохая камера.

— Смотри, тут она круглая вроде как. А здесь, уже квадратная. И что на это твоя наука скажет? Сейчас третье фото найду, когда неопознанная херня близко приблизилась, а потом как свистнет и исчезнет.

— Что ты мне раньше то не показывал? — спросил Саня и сплюнул откусанный ноготь.

— А ты спрашивал?

— Спрашивал.

— Что спрашивал-то? Ржал надо мной, мол, допился до. Над пришельцами в Елейске он ржет, а в то, что они египетские пирамиды возводили — верит.

— И в Остров Пасхи. Это они там головы установили! Ориентиры какие-то. Просто, Семен, сам подумай, что им в нашей жопе мира делать?

— А на Острове, гребанный екибастос, Пасхи? — перепалка между ними продолжалась.

Я проглотил чай залпом, разжевав неразмешанный сахар.

— Это точно не было похоже на военный объект? Спутник? Метеозонд?

— Что ты. Такой траектории полета нет и не может быть. Она и так и сяк светом, как рыщет на земле что-то с воздуха. Хорошо в нее из ружья не пальнул, убили бы сразу. С медведем можно договориться — обдристаться вдвоем, а с этим «утюгом».

— Семен, спасибо. Дайте еще раз посмотрю фотографии, — я положил на стол дополнительные пятьсот рублей.

— Валяй. Успеть бы потратить.

Может, истинные скептики и упрекнут меня в доверчивости, но проверить дату создания файлов, провести экспертизу на фотомонтаж я не мог. Без вариантов.

Смотря в глаза Семена — этого состарившегося раньше времени не то мужика, не то деда, не возникало никаких подозрений в обмане. Не врал он, не особо пытался найти свою выгоду. Чисто на побухать. Был бы большим продуманом, давно снимки продал, хайпанул, попал бы на «Главный канал».

— Скажите, а почему никуда с этими кадрами не пошли?

— Хех! — ухмыльнулся он. — Отец мой пошел однажды… с этими… с кадрами. Двадцать лет в ссылке. Как из Питера сослали, так из Сибири не выбрался. А ведь хотел, как лучше, хотел гражданскую позицию проявить. Так оно бывает. Судьба не такие кульбиты чудит. После лагерей дед сам зэков сторожил. В исправительной колонии. В Елейске и помер.

— М-да уж, судьбу не выбирают.

— Может, и так, но порой назначают. Не жизнь, а приговор. И смерть — освобождение.

Семен дал мне в руки телефон со словами:

— Только никуда не тыкай. Я слежу.

Я фотографировал глазами, говорил вслух, чтобы это записал диктофон моего смартфона:

«Необъяснимая херня! Вроде и как шаровая молния, и как аура над странным обтекаемым объектом. Размером с машину, может „Газель“. Из всех снимков НЛО, просмотренных мною за несколько лет — что-то реально фантастичное».

— Все давай сюды.

— А дальше-то что? Говорите, улетела она.

— Ну. Вспышки в небе, дальше, еще дальше, как будто грозовая туча город стороной обходит. Стоял на улице, чуть руки не обморозил. Потом бабахнуло, точнее, свистнуло и во всем городе погас свет. Видать, она приземлилась или разбилась. Может, сбили ее. Это вам, наверное, к другим свидетелям надо. Если есть, — посоветовал Семен, и достав за ниточку пакетик чая, запихнул его в рот, начал посасывать.

— Эх, вот если бы вы подписались под слова или позволили записать вас на…

— Исключено! — резко прервал он мои намеки. — Хватит. Все. Я устал. Уходите! Больше ничего не скажу. Не знаю, не помню!

«Ладно. Тогда придется как-то использовать запись, сделанную в черную», — прикинул я.

Мы пожали руки и вышли на прохладу.

— Как оно? Не зря приехал? — улыбался Саня, пытаясь надуть пузырь из мятной жвачки.

— Муть еще та. Все, как мы любим. Спасибо!

Мимо нас проехала черная «бэха». Я еще удивился, что по таким захолустьям катается цивильная тонированная машина. Завернула за угол.

— Это куда они? Еще и без номеров. Местные блатные ваши?

— Не. Таких не видел. Да какие у нас блатные. Так есть пара отморозков, несколько ларьков держат и друг другу морды бьют.

— Черт. Забыл спросить у деда про сны.

— А что про сны?

— Ну странные сны, о которых все говорят в Елейске.

Саня отвел взгляд.

— Говори. Что за тема? Саня. Я могила!

— Ну есть такое. Шепчутся в городе, что кто-то вовсе перестал их видеть, как отрезало. Даже скучают. Ну типа как после коронавируса: у кого-то вкус сменился, запахи пропали. Так и после пришельцев: многим или ничего не снится, или помехи.

— Помехи? Как на телике?

— Угу. Белый шум. Слуховой и визуальный. Рябь перед глазами, всякие звуки в ушах. Только интересней другое. Кому-то, наоборот, кинофильмы снятся. Абсурдные, насыщенные, цветные сны. Представляешь?

— А тебе? — спросил я и увидел, как BMW вновь вывернула из-за угла, пересекла улицу и скрылась в левой стороне.

«Кого-то ищут. Не к бабушке же приехали внучки повидаться!»

— Ничего не снится. Ни трезвым, ни пьяным. Выключили у меня эту опцию. Раз и ровно с того дня ни одного сна. Или черный экран, или помехи.

Я поражался услышанному:

— И вы все здесь просто сидите? Не обращаетесь к медикам? Сомнологи же есть, психиатры, психотерапевты, да просто терапевты, е-мое.