НЛО: Она была (СИ). Страница 17

Девушка, не снимая с лица натянутой улыбки, села на стул и уткнулась в экран. Положила руки на клавиатуру и смотря в одну точку, что-то активно печатала, как в кино, просто тарабаня по клавиатуре.

— Ебалейск! — выругался я себе под нос. — Лучше часами копать про Лох-несское чудовище, верить в него… или думать, что на фото — перископ субмарины-призрака. Все надежнее, чем один раз оказаться здесь!

Карта сработала не с первого раза. Зеленый свет с писком.

Стоило мне перешагнуть порог, как в глазах потемнело, голову пронзила резкая боль.

«Все, я попался. Меня вырубили, надели на голову черный пакет. Сейчас положат в багажник „бумера“ и повезут закапывать в лес. Или уже снесли голову с плеч?» — мысли за чашечкой страха.

Кстати, о чем думает отрубленная голова? Вспоминает ли она последний увиденный рилс или прочитанный пост?

А вообще, известно, что отсеченные головы черепах соображают до тридцать минут. Подлинный исторический факт. А чем я хуже? У меня и свой панцирь есть — рюкзак, и свои недодуманные мысли с недопоставленными целями тоже.

«Теперь есть время успокоиться и поразмыслить мозгами о главном», — вот мои мысли в темноте.

День 2.7

В тягучем состоянии между сном и явью я пробыл около часа. Во всяком случае так мне показалось. Черный кисель перед глазами, залитый гуталином белый день. Я ждал света в конце туннеля. Ничего. Сам тоннель тоже не появился.

Темнота, сожравшая мою реальность, могу точно заявить, не являлась обмороком, клинической смертью. Скорее, походила на осознанный сон. Но как бы я ни пытался увидеть свои руки, научиться управлять собой, разглядеть в «ночи» хоть что-то — чувствовал только мигренозные боли в висках.

Голову пронзали спазмы, а значит, она еще работала. Мысли в ней проносились на перемотке ×5 и я, сторонним наблюдателем, пытался понять — мои ли это рассуждения вообще или чье-то другое сознание… может, подсознание.

А еще мне стало обидно, что вот так нелепо закончилась жизнь, и, судя по всему, не будет никакого Страшного суда, ада, рая.

«Может, я завис в лимбе? А если отныне мне суждено находиться в беспробудной тьме вечность? Лучше сдохнуть!»

Искать черную кошку в черной комнате — это уровень easy. Она же скажет «мяу», только помаши пакетиком «вискаря». Найти выход из небытия, который не факт имеется — вот хардкор.

Только все оказалось менее прозаическим. И тьма начала рассеиваться сама. А вместе с ней мне даже не пришлось открывать глаза. Как будто добавили яркости, проявили картинку, рассеяли густой туман.

Я все так же лежал на загадочном пятаке, по центру между протоптанными кавычками.

Я по-прежнему смотрел в небо и словно в «Дне Сурка» охреневал от происходящего повтора ситуации.

— Очнулся! Наконец-то! — послышался голос Сани. — Чуть сам не уснул. Хорошо я тебе перчатки дал, отморозил бы грабли.

Не поворачивая к нему голову, я поднял руки и взглянул на ладони.

«И правда, перчатки. Как мило».

Саня протянул мне руку. И наш диалог из прошлых видений (наверное) повторился почти полностью. Мне даже удавалось «ванговать» — угадывать его следующую реплику, предварительно озвучивая ее про себя.

В машине на его предложение сгонять на мясокомбинат я слово в слово спросил:

— Какие могут быть последствия?

Также поджав губы, цокнув, Саня ответил:

— Ну как вам сказать. По закону могут административку впаять за проникновение. Если что-то разворовали, то повесить это на нас. А если мы найдем там то, о чем думаю, и нас спалят, то одному черту известно. Поэтому и говорю, нужно подумать дважды.

Теперь я не знал, в каком из вариантов мира, быть может, витка параллельной вселенной, я действительно нахожусь. Везде и сразу? Одни только мысли о реальности теории параллельных вселенных меня шокировали и ужасали. Все мои козыри критического мышления вывалились из рукавов, все тузы сгорели в очевидности происходящего.

«Я сейчас существую здесь? Или через пару часов снова открою глаза где-нибудь в лесу? Как теперь жить?»

Вспоминая те ощущения, свое состояние глубоких переживаний, отмечу, что мне стало конкретно срать на подкаст, лайки и ставку центробанка. Пошло все в жопу и поглубже. И ипотека, и появляющийся после тридцатки живот, и неуловимый «прудила» в подъезде, который оставляет лужу словно Кентервильское привидение. Мне бы вообще вернуться — именно в тот Елейск, куда я приехал изначально, именно к той Алисе, по которой скучаю и люблю, именно в тот подъезд, где…

Включил фронталку на смартфоне. Нужно было убедиться, что я есть я и выгляжу так же.

— Селфи. Да-да, явление наших дней, которое сожрало хорошие фотографии. Удобно, быстро, как сигарета вместо трубки. Трубку же забить надо грамотно, раскурить, сохранить правильные пропорции, — бубнил Саня. — А сигу чо? Раз, два и тянешь.

С экрана телефона на меня смотрел я. Та же одежда, та же родинка в углу правого глаза. Только морщины стали глубже. Больше седых волос на голове. Темнее круги под глазами.

— Я устал жить! — сказал одновременно с отражением и подумал, что время начинает наносить автографы на лицо.

— Пфф, ну даешь. А я бы не хотел быть бессмертным. К черту! Всю жизнь провести в этой дыре? Не, спасибо. Идти в ногу с новым поколением? Собьешь шаг! Они все равно будут нестись быстрее, спотыкаться, падать, срываться… прям как мы! Естественный отбор. Скольких выкосил этот бег для ничего и никого? Все повторяется! Немного иначе, но суть одна! — философствовал Саня, пытаясь включить на старой магнитоле радио. Помехи, треск, пробивающиеся из динамика голоса про «пчелу и пчеловода».

Чтобы стать хорошим собеседником, нужно больше молчать. Я и молчал. Давал выговориться товарищу по паранойе, заодно «сверял часы», осознавая, что в целом-то реальность не изменилась. Я блогер, веду подкаст и влог, приехал в Елейск по НЛО.

Раньше каждый житель и каждая мелочь в городе казались мне странными, а теперь я сам постепенно становился таким: подозрительным, тревожным, ищущим в каждой тени скрытый смысл и опасность.

«Сейчас будет совсем другой бейджик у администратора!» — прошептал я, но вместо девушки работал высокий, худощавый парень. По описанию он чем-то походил на ночного гостя на «Вечеринке для путешественников во времени» Альберта. Лысый, ни бровей, ни ресниц, даже зрачки глаз были до того светло-голубыми, что казалось, глаза давно сожрала катаракта.

Стоял он, ссутулившись, словно боялся блестящим затылком задеть потолок.

— Как работается? — кинул ему я и попросил ключ от номера.

— Приветствую. Ваш ключ, — молчаливый парень. Сотрудник протянул мне кусок металла совершенно другой формы с прикрепленным брелоком в виде земного шара. Я обратил внимание на синие вздувшиеся вены на ладонях, словно по ним вместо крови текла «незамерзайка».

— Скажите, а чего у вас все ночей боятся? Ночи и ночи. Темные, цветные, да и все. Что происходит-то?

— Ночью исчезают люди. Они превращаются в токсичных свиней и остаются на мясокомбинате навсегда, — моментально, как заученной фразой ответил администратор. — Простите, я сказал лишнего. Это была шутка!

— Конечно. Причем смешная. Люблю черный юмор. И елейский тоже. У вас философов больше пивнушек! — улыбнулся я так лживо, что не поверил бы сам себе. Парень смотрел мне в глаза и, клянусь, я видел, как он секунда за секундой стареет. Мелкие морщины вокруг глаз углублялись, появлялась носогубная складка, губы становились тоньше, уголки глаз опускались.

— Давайте я провожу вас в номер⁈

«Хрен тебе! Чтобы я опять очнулся на холоде в поле!»

— Не, спасибо. Так что у вас происходит ночами? Реально исчезают люди, здесь не только НЛО, но и «тру крайм»? Маньяк в шапочке из фольги? — я звучал слишком издевательски. Сердце неистово колотилось в груди, но включилась защитная реакция от стресса через иронию.

— Уезжайте. Здесь вам не рады! — сказал мужчина, нагнувшись ко мне так близко, что я смог разглядеть текстуру его кожи. — Вас предупреждает об этом город. Слишком много шума и действий. Вы должны уехать с рассветом.