Спокойный Ваня 3 (СИ). Страница 20

— Я смотрю, моё мнение никому не интересно? — Меня забавлял этот цирк.

— А ты разве против женитьбы на императорской дочери? — Удивился Мэнни.

— Я против, если меня пытаются осчастливить помимо моей воли. — Отрезал я. — Таня, не надейся, что я поведусь на эту детскую выходку. Ничего не имею против поцелуя красивой девушки, но это не повод для свадьбы.

— А я красивая? — Сразу задала вопрос Катя.

— О господи! — Не выдержал я. — Мэнни, как думаешь, на наших дам эта вонища так пагубно действует или есть другие причины?

— Всё может быть. — Лекарь улыбнулся. — Запахи сами по себе могут влиять на здоровье и поведение людей. Поэтому предлагаю всем покинуть ресторан и заказать еду в другом месте.

Таня тут же подхватила меня под руку.

— Поговори сразу с Сазоновым. — Я сделал вид, что не обратил внимание на этот жест. — Пусть пошлёт запрос по поводу договора. Надо уточнить условия и сроки, прописанные в нём. Не думаю, что свадьбу должны сыграть немедленно.

— Скорее всего, ты прав. — Согласился Мэнни. — В те времена, когда заключался договор, путешествие по Европе могло занимать больше месяца.

— Примерно так и думал. Заодно накопители попроси. Разряженные, лучше природные. — Я глянул на Татьяну. — А мы наверх пойдём. Тренироваться. И не надо так улыбаться. Я, вообще-то, только что тебе отказал.

— Тогда почему ты так переживаешь о сроках моей свадьбы? — Хитро улыбнулась она.

— Я сам поеду. — Решил император. — Это дело не только государственное, но и семейное.

— Нет, Паша, я против твоей поездки. — Возразил Пётр Николаевич. — Поеду я. Чай не чужой человек. Всё равно окончательное решение принимать не сейчас будешь. Нужна всего лишь предварительная договорённость.

— Мне не нравится, что ты его боишься. Отдавать дочку за человека, которого боится глава всемогущей Государственной Безопасности, кажется мне неправильным. Я хочу сам на него посмотреть.

— Насмотришься ещё. — Буркнул Пётр Николаевич. — И не его я боюсь, а тех, даже не неприятностей, а почти невозможных случайностей, которые вокруг него происходят.

Внутренне император был согласен с братом. Опасно ему появляться возле такого концентратора невозможных случайностей. Он ведь не только за семью отвечает, но и за всё государство российское.

— Главное, чтобы он согласился. Этот Иванов — парень очень своенравный и непредсказуемый. То за копейку удавиться готов, то на миллионы не обращает внимания.

— Гора Аю-Даг для него имеет значение. Знать бы ещё какое. — Пётр Николаевич постучал по папке с подготовленными документами. — Думаю, ради неё он согласится.

— Дожили. Живём как в сказке. За царевну полцарства отдаём. — Грустно усмехнулся император. — И Иванушка есть. Надеюсь, он не дурачок.

— Нет. Он умный. От барона Сазонова пришёл запрос на уточнение небезызвестного тебе пункта договора. Узнал Иванов о нём от Грабовского. Тот к нему на должность лекаря решил пойти. — Пётр Николаевич усмехнулся, глядя на удивлённого императора. — Вот так вот. Скоро к Иванову все твои придворные перебегут.

— Пусть бегут. Легче дышать при дворе станет. А Мэнни всегда был немного странным. Всё же возраст сказывается. — Император замолчал задумавшись. — С другой стороны, Мэнни до глубины души предан России. Такой человек в окружении Иванова лишним не будет.

Ибрагим был зол. Зол на гадкого англичанина, что регулярно капал ему на мозги. Зол на дочь российского императора, у которой так внезапно проснулся магический дар грозы, ещё и на уровне архимага. Вот, что теперь делать с этой девчонкой? Архимаг — это не тот человек, которого можно выдать замуж насильно. Да она здесь всех поубивает. Он не идиот, чтобы завязывать змею у себя на шее. Но решение найти нужно.

— Значит, они сидят в отеле вторые сутки, и большую часть времени проводят вдвоём?

— Да, мой Султан. — Подтвердил Хюсню. — Чем они занимаются неизвестно, но из отеля иногда слышатся громкие раскаты грома и бьют молнии во все стороны.

— Может, парень давно мёртв? — Спросил Ибрагим.

— Маловероятно. В периоды затишья в отель заходит подруга принцессы Екатерина Каменева и личный лекарь императора. Последний, кстати, появился словно шайтан из кувшина. Несколько лет про него ничего не было слышно.

— Могут они быть связаны? Я имею в виду Иванова и лекаря. — Уточнил Ибрагим.

— Если такая связь есть, нам она ничего не даёт. — Возразил начальник разведки, но спохватился и добавил. — Мой Султан.

— Я просил узнать подробно об этом Вонави-Иванове. Ты сделал это, Хюсню?

— Он под плотной опекой, мой Султан. Информации о нём очень мало. Можно попробовать его захватить, когда он ходит на гору Аю-Даг. В таких случаях его не сопровождают.

— Хорошо. Делай. Я хочу, чтобы этот парень оказался у меня в темнице. Возможно, ты прав. Любовь — неплохой рычаг для давления. Только постарайся на этот раз не ослабить меня потерей очередного архимага.

— Ха! Четыре! — Радостно заявила Таня, посмотрев на игральные кубики. — Подставляй лоб.

Три заслуженных щелбана девушка залепила мне со всей силы, на которую была способна. К сожалению, её способностей было недостаточно, чтобы сделать мне больно.

Боль — самый лучший стимулятор. Может это не этично и не педагогично, но это правда. Когда надо достучаться до глубинных возможностей организма, другого способа просто не существует. Интуиции плевать на положительное стимулирование. Она начинает работать, когда чувствует опасность.

Создавать приспособления, описанные в «Книге Бездн» мне было негде и не из чего. Поэтому я решил остановиться на интуиции, и метод её развития выбрал не описанный в «Книге». Попалось мне в своё время описание устройства для тренировки интуиции. Но от него я смог использовать только основополагающий принцип. Саму конструкцию пришлось изменять кардинально. Игральные кубики вырезал из подходящих по размеру камней. Выбирал специально камешки посветлее. На них лучше тёмные точки видны.

Мы с Татьяной по очереди загадывали число и кидали кубики. Разница в виде щелбанов возвращалась загадавшему. Тане приходилось тяжко. Щадить я её не собирался, хотя и ставил щелбаны вполсилы.

Предварительно я объяснил смысл методики, поэтому девушка терпела. Понимала, что ей это нужно, даже на мне не пыталась отыграться, когда ставила щелбаны.

Всё, что я знал по Эриксоновскому гипнозу, я пересказал и показал Татьяне в первый же день. Мы никуда не спешили. Запрос через Сазонова отправили, но неизвестно, захотят ли нам на него отвечать.

Источник у Тани вёл себя довольно стабильно. То есть, стабильно увеличивал свою насыщенность. Не уверен, послужило причиной моё вмешательство или он сам по себе такой.

С Костей было проще. У его источника была очевидная привязка к лёгким и дыханию. Никакого нарастания энергии со временем я у него не замечал. Но Костя не являлся природным архимагом. Его источник наполнился энергией из перелитой крови, и сразу стал относительно стабильным. Косте не хватало лишь контроля.

Мэнни, как один из самых опытных специалистов России, тоже недоумевал от такого поведения Таниного источника. Он списывал все странности на стихию. Выжившие архимаги, да и просто сильные маги грозы, раньше в его руки не попадали.

Мои занятия с Таней сильно заинтересовали лекаря. Но я его обломал. Сначала клятва, а потом знания. Причём пообещал ему не только о техниках рассказать, но также объяснить принцип их работы.

Как я и предполагал, в местном магическом мире проблемы функционирования сознания и подсознания так и остались на уровне пространных философских рассуждений «ниочем». Никакой базы из параллельных областей науки, вроде вычислительной техники и простейших нейросетей, здесь не было. Маги менталисты по большей части не понимали, что они делают и как. Главное — их устраивал результат.

— Как у вас успехи? — Мэнни заглянул как раз в тот момент, когда Таня ставила мне последний щелбан. — Вижу, вы верным путём движетесь к сотрясению мозга.