Занимательная некромантия. Сердце демона (СИ). Страница 23

— Ну, — хмыкнул отец, поднимаясь с постели и неспешно подходя к письменному столу, на котором лежал окровавленный лист бумаги, — например, из этого, — протянул он мне письмо, написанное ровным каллиграфическим почерком. Так идеально писал лишь один знакомый мне человек — Джастин Эдвард Ро. Мой брат.

Я, как могла старалась контролировать себя, но мои руки всё равно дрожали, выдавая меня с головой, когда я брала письмо из рук отца. На бумаге уже запеклись бурые капли крови, и я старалась отодвинуть мысль о том, кому они принадлежали.

Ровные красивые линии выводили ужасающие слова:

«Я устал. Не вижу смысла ни в одном из времён. Прошлое словно сон, будущее видится кошмаром, настоящее — невыносимо. Не могу и не хочу так больше жить. Возможно, меня бы спас несерьёзный взгляд на серьёзные вещи, но я не Лиз. Я так не могу. Я не желаю обвинять кого бы то ни было в том, что собираюсь сделать, но просто знайте: причина — это ВЫ. Все».

Ни что не дрогнуло в душе, когда читала эти строки. У меня не кольнуло сердце. Я не почувствовала себя виноватой. Лишь злость и ярость пришли ко мне в этот момент.

— Чушь, — фыркнула я, пренебрежительно кинув лист бумаги на постель брата. — Кто занимается расследованием этого дела? — спросила я, взглянув в глаза отца.

Ответом мне была тишина, которая говорила вместо слов: «никто». Вот в чем заключался ответ.

— Вы не заявляли в полицию? — изогнув бровь, поинтересовалась я, прекрасно зная ответ. — Надеюсь, не сильно потратился, чтобы всё замять? — не удержавшись, всё же сказала я то, что не удалось проглотить.

— Да, что ты вообще понимаешь⁈ — тут же вызверился отец. — Стоит хоть кому-то узнать, что мой сын самоубийца, ты хоть представляешь, как это скажется на нас всех⁈ Я сам со всем разберусь! Я верну его душу в тело! Привяжу так, что даже если сильно захочет — не сможет так просто умереть! Не первый раз, в конце концов…

— Джесси никогда бы не сделал этого, — тихо сказала я, до боли сжав кулаки. — Никогда, ясно тебе. Но ты даже не в курсе, как сильно твой сын любил эту жизнь!

— Никто не даст на это лучшего ответа, чем сам Джастин, поэтому, если не можешь быть полезной, то и не мешай. Я удержу в его теле жизнь и верну в него душу просто потому, что могу это сделать.

Я молча смотрела в уставшие глаза отца, на самом деле не зная, что ответить на его последние слова. Я могла сколько угодно кичиться своей независимостью, тем, что не желаю иметь ничего общего с этой семьёй, но ведь… я действительно потеряла брата… похоже…

От одной только мысли об этом, горло сжал болезненный спазм. Стало тяжело глотать, дышать, но я продолжала держаться, удерживая зрительный контакт с ним. Я могла думать всё, что угодно, но я готова была умолять отца на коленях вернуть Джесси, если он способен это сделать. И в то же самое время, чувствительность в нашей семье всегда считалась слабостью.

— Хорошо, — тихо сказала я. — Делай.

Я вновь взяла письмо, которое оставил для нас Джесси и вышла из комнаты, понимая, что просто не могу больше оставаться тут и с каменным лицом наблюдать за всем происходящим. Словно деревянная кукла, прошла вдоль коридора, потянула ручку двери комнаты, что некогда была моей, вошла внутрь, дошла до кровати, опустилась на неё и молча зарыдала, скатываясь в совершенно безобразную истерику. Сколько это длилось, я не смогла бы сказать. Но в какой-то момент моих щек коснулись тёплые ладони Дарена, который каким-то образом был всё это время рядом со мной. Сквозь пелену из слёз я видело его лицо. Большими пальцами он осторожно стёр влажные дорожки на моих щеках и тяжело вздохнул.

— Не плач, — тихо попросил он. — Это ещё не конец и хорошо, что твой отец сохранил его тело.

— Что в этом хорошего? — глотая слёзы, спросила я. — Что хорошего даже, если у него получится вернуть его душу на место? Он уже был на той стороне…и это ни что иное, как воскрешение мертвеца, — глотая слёзы, шептала я. — Он не сможет вновь стать частью этого мира.

— Как знать, — ответил он, на миг отведя взгляд, точно раздумывая, стоит ли ему говорить дальше. — В любом случае, не время опускать руки и сдаваться.

А, когда наступит это время? Мне так хотелось спросить его об этом в тот момент. Семь лет назад, он отговорил меня сделать это. Как жаль, что у Джесси не нашлось такого человека…

— Нет, — вдруг с силой выдохнула я, отвечая на свои собственные мысли.

— Что? — удивлённо нахмурился он.

— Джесси не такой как я. Он никогда бы не сдался, отказавшись от жизни и борьбы. Он самый сильный человек из всех, кого я знаю. Как бы плохо ни было, он бы не сделал этого. Пусть я не знаю, как помочь ему сейчас, но я найду того, кто сотворил с ним это. И всё же, — вновь поникла я, — я ведь потеряла его, — едва ворочая языком, прошептала я, боясь озвучить очевидное.

— Знаешь, — уголками губ улыбнулся Дарен, — людям свойственно бояться того, чего они не понимают. Они с удовольствием вешают ярлыки, называя всё чуждое простым термином — зло. Некромантия, Лиз, это не просто управление мертвой материей. Это умение взаимодействовать с энергиями иных миров. Тебе кажется, что если вернуть душу Джесси на место, то он никогда не будет прежним? Не станет вновь живым? Но тебе стоит немного вылезти из той раковины условностей, в которые заковало тебя это общество. Просто представь себе, что было бы, если бы сложнейшую операцию провел бы простой медбрат и каков был бы результат, если бы этот вопрос был в руках у лучшего хирурга страны? Дело не в ритуале, а в мастерстве того, кто будет его проводить.

— Откуда ты всё это знаешь? — вместо ответа, поинтересовалась я.

— Я пожилой джентльмен, который любит задавать вопросы, — усмехнулся Дарен, а я сделала вид, что поверила, хотя всей душой мечтала, и впрямь верить ему. Но эти его слова, которые были произнесены для того, чтобы я не отчаивалась, всерьёз насторожили меня.

Это было моим личным пунктиком — меня настораживали все, кто разбирался в некромантии. В первую очередь потому, что я знала, как своего уровня мастерства добился мой отец.

Я сама работала с некротической энергией пропуская её сквозь свои механизмы. И, первым, что я собиралась сделать, как только Джесси будет оставлен в покое, так это снять остаточный слепок его смерти и посмотреть, что именно с ним происходило.

Вопреки моему нежеланию останавливаться в родном доме, я всё же приняла решение сделать это. К моему удивлению и облегчению, оказалось, что Кристиан больше не проживает в его стенах. Я не стала вдаваться в подробности, где он теперь, но зато его комнату смог занять Дарен. Про себя я лишь порадовалась, что ещё не пришёл миг для нашей встречи. Иногда, я спрашивала себя, быть может, я просто ненормальная с каким-то маниакальным расстройством, которая всего лишь списывает своё психическое состояние на некий ритуал? Эта мысль пугала больше всего. Что если это внутри меня что-то не так, раз уже целых десять лет я проживаю каждый день так, словно босая хожу по битому стеклу? Не могу завести отношений с мужчинами, просто потому, что они это не он. Не могу дружить с кем бы то ни было, потому что со мной сложно и мне сложно быть другом кому-то, так как внутри всё слишком непросто… Эти мысли угнетали меня и всё же я старалась двигаться вперёд так, как могла.

Что делать дальше? Удастся ли отцу исправить ситуацию? Пожалуй, никогда прежде я не ощущала себя в таком странном тупике. Казалось, всё очевидно — Джесси погиб, а не пострадал. Но мой разум, сердце, всё внутри меня отказывалось принимать эту реальность. Что значит «погиб», если в соседней комнате он лежит на кровати и дышит, как любой здоровый человек. Его сердце бьётся и, кажется, что всё хорошо. Но на самом деле его там нет…

Всякий раз, когда я в мыслях доходила до этого самого «нет» я замирала боясь сделать лишний вдох, подумать ещё хоть о чем-то, что вдруг до конца уверит меня в том, что это так.

Тогда я брала в руки его письмо и начинала читать, снова и снова прокручивая в голове каждое слово и предложение.