Крестейр. Падение Луны. Страница 8

– Неважно. Похоже, они вернулись, – ворчливо отозвался Монтгомери.

– Вот так всегда, – разочарованно вздохнул Михаэль. – Все из него приходится клещами вытягивать.

– Смотрите, и правда вернулись! – радостно воскликнула Шерил, выпутываясь из рук Мейбл. – Пойдемте скорее!

Путь из гостиной в холл показался Мейбл стремительным, как вспышка молнии в небе. Вот они только что стояли и смотрели в окно на залитую солнцем подъездную дорожку, а вот уже встречают проходящих через двойные двери Грея с Фергусом и Вальтара.

– С возвращением. – По лестнице спустился принц Йохим.

– Господин. – Вальтар вежливо поклонился, перед тем как подойти к юноше.

Мейбл застыла, заметив в руках Фергуса продолговатый тканевый сверток. Паника и страх жгучим водопадом разбились внутри, опаляя ребра и спускаясь тяжестью в желудок. Ее замутило, ноги налились свинцом, но она все равно нашла в себе силы подойти ближе. Судя по встревоженному взгляду Грея, у нее все было написано на лице настолько красноречиво, что не нужно было даже спрашивать или что-то говорить.

– Это только рапира, Мейбл, – торопливо сказал Грейден, чтобы вернуть ей почву под ногами.

Мейбл едва не рухнула на пол от мимолетного облегчения, а затем приняла от молчаливого Фергуса сверток. Рапира сверкала зимней стужей в темном ворохе ткани. Такая же идеально чистая, с красивой гардой и искусно сделанными ножнами с узорами народов Гелид-Монте.

– Мы нашли место, где, вероятно, его ранили. Он потерял много крови, но ни тела, ни чего-то, что указывало бы на его смерть, мы не увидели. И еще там был Хайнц. Думаю, он забрал Алоизаса, – добавил Грей, пока Мейбл бережно прижимала рапиру к себе.

– Хайнц? – одновременно удивились Мейбл и Кейран.

– Скорее всего, это он устроил пожар и убил там всех.

– А еще мы встретили там Джейкоба, он мертв, – сказал Фергус, уперев руку в бок. – Ему отрубили голову.

Шерил охнула, прижав руки ко рту, Мейбл застыла в потрясении, а Грей слегка шлепнул тростью Фергуса по ноге.

– Фергус.

– Что? Думаю, он заслужил это. Он нам не друг и не товарищ, чтобы его жалеть, – ответил Фергус.

– Просто странно слышать об этом, учитывая, что мы с ним общались, – дернула плечом Мейбл. – Не скажу, что буду скучать. Он обманул меня и пытался отправить на костер.

– Можно было преподнести это как-то мягче, – проворчал на него Грейден, а затем снова посмотрел на девушек.

– Я попытался разрядить обстановку, – наигранно обиженно сказал Фергус.

– Я верю, что Алоизас жив, – поджала губы Мейбл.

– Будем надеяться, – сказала Шерил, сцепив пальцы перед собой.

Грейден еле слышно вздохнул, и в его взгляде Мейбл увидела столько прогорклой усталости, что ей стало совсем тоскливо. Мастер посмотрел на докладывающего все Йохиму и Альбрехту Вальтара, а затем слегка коснулся костяшками пальцев поясницы Фергуса, направляя того отправиться к ним.

Мимо Мейбл прошли Михаэль с Кейраном, а она осталась стоять возле высокой напольной вазы у дверей и смотреть на завернутую в ткань рапиру так внимательно, словно та могла рассказать ей о местонахождении своего владельца. Беспокойство Мейбл не улеглось и не исчезло, внутри все еще продолжал тлеть маленький огонек надежды на то, что Алоизас жив.

– Хайнц ведь пришел на его зов тогда в Теневале, правда? – тихо спросила Шерил.

– Да. Алоизас смог призвать его, так что думаю… надеюсь на то, что в этот раз он тоже помог ему. Мы можем только догадываться, но давай верить в лучшее, да? – улыбнулась ведьма, и Шерил вернула ей такую же вымученную улыбку. – Пойдем узнаем подробности. Нечего тут раскисать.

Идя в сторону гостиной, куда снова направились все остальные, ни Шерил, ни Мейбл не почувствовали на себе внимательный взгляд.

Глава 3

Прутья решетки казались толстенными, практически шириной с него самого. Он с любопытством притиснулся к ним грудью, высовывая голову и вытягивая шею так сильно, как только мог. Уперевшись плечами в холодный металл, он на мгновение бросил взгляд вниз и с изумлением обнаружил свое покрытое белоснежными перьями тело.

– Глупая птичка. Ты сломаешь шею, если будешь так жаться. – Глубокий и чувственный женский голос раздался снизу, и он посмотрел туда.

В помещении с серыми стенами белоснежная скатерть словно сияла, и ее накрахмаленное кружево рябило в глазах. Красивая женщина с короной из темного металла, переходящей в маску на правую половину лица, сидела за столом, изящно закинув обнаженную ногу на ногу. Ее серебристое платье напоминало обмотанную вокруг тела ткань, но сидело лучше, чем у любой модницы Крестейра.

Он заурчал по-голубиному и захлопал крыльями, стараясь вновь привлечь ее внимание, но женщина продолжала задумчиво смотреть в окно без стекла и рамы. Оно было настолько широким и высоким, что он прекрасно мог посмотреть в него тоже, со своей высоты.

За окном простиралось бескрайнее поле с почерневшими, мертвыми деревьями, и небо над ними было таким серым, словно вот-вот прольется дождь. Он встрепенулся от внезапно пробивших птичье тело мурашек, обернулся и застыл, оглядывая выше и позади себя множество таких же клеток с округлым сводом. В некоторых из них беспокойно хлопали крыльями белоснежные голуби, такие же, как он сам, другие пустовали.

– Глупая, глупая птичка. – Женщина поднялась с места и протянула к нему руки. Тени за ее спиной пришли в движение, меняя обстановку и силуэт комнаты. Ее холодные белоснежные руки открыли клетку, и он доверчиво прижался к ее ладоням. – Потом опять вернешься.

Женщина прижалась губами к птичьему плечу, и все его тело пронзило острой вспышкой боли, словно от множества воткнутых кинжалов.

Широко распахнутыми глазами он уставился на искаженные злобой лица вооруженных мужчин, а затем резко подскочил на постели, загнанно дыша.

– Халле? – Обеспокоенный голос Хальварда был сонным.

Алоизас пытался наглотаться воздуха и шарил руками по телу в поисках множества ран, но она была всего одна, на животе, как и прежде, спрятанная под тугими бинтами.

– Дурной сон. Все в порядке, брат. – Алоизас облегченно выдохнул, стараясь унять сердцебиение и успокоиться. Он потянулся и включил ночник на прикроватной тумбочке, в очередной раз поражаясь размеру постели, которую предоставил ему Хайнц.

Хальвард уже стоял возле кровати, встрепанный и сонный. На его лице отсутствовала повязка, и пустой, безжизненный глаз белел молочной радужкой, сливаясь с белком. Заметив взгляд Алоизаса, он поспешил начесать пальцами волосы вперед, закрыться, но тот опередил его, вцепившись в низ выправленной рубахи.

– Все в порядке. Не прячь это от меня, Хальвард. – Алоизас едва заметно улыбнулся, чувствуя во рту привкус крови. Похоже, во сне он прикусил щеку. Сон все никак не желал уходить от него, забираясь ледяными руками под кожу и заставляя зябко ежиться. Он все еще ощущал боль от десятка колотых ран на теле и видел перед глазами лица, перекошенные ненавистью.

Лица, потерявшие человечность.

Хальвард перестал прятать мертвый глаз, снова обеспокоенно оглядел шумно задышавшего Алоизаса и шагнул к тумбе, чтобы налить ему стакан воды. Пальцы продолжали сжиматься на его рубахе совсем как в детстве, отчего Алоизасу стало стыдно, и он поспешил убрать руку, но Хальвард шлепнул его по запястью легонько, почти неощутимо.

– Оставь. И ты не прячься от меня, Халле. – Он подал ему воды.

– Мне уже не десять лет, – благодарно улыбнулся Алоизас.

– Да хоть сколько, брат.

Хальвард сел рядом на постель, свешивая ладони между колен. Алоизас принялся с жадностью пить, чтобы скорее стереть этот мерзкий металлический привкус с губ. Он напоминал ему о многом: о том дне, когда пришли Они; о доме на берегу Единого океана; о Теневале и о пытках в стенах Ордо Юниус.

Этот вкус навсегда будет связан для него с той жуткой сценой, когда Хальвард отрубил голову Джейкобу так же легко, как потрошил свежую рыбу в детстве отцовским ножом.