Худшие охотники за пиратами на Окраине (ЛП). Страница 1

Худшие охотники за пиратами на Окраине

Безрассудная удача и мертвые герои - 3

Скайлер Рамирез

Глава 1

Допрос у идиота

— Мистер Мендоза, вы, пожалуй, самый тупой человек на моей памяти.

У вас бывали дни, когда неприятности сыплются одна за другой? Серьёзно, я-то думал, что такой день у меня был всего два дня назад, когда Оуэн Томпсон угнал мой корабль и вживил взрывной имплант в шею моему старпому. Но сегодняшний денёк уверенно метит в «Худшие дни на свете». А может, просто неделька выдалась паршивая.

И вот мы тут. Никого не трогали, пытались поскорее убраться из системы Фиори, избегая любых официальных осложнений, и тут нас нашло самое грандиозное из всех осложнений. Меня бесцеремонно вырвали из сладкого сна, мой корабль захватил и взял на абордаж боевой крейсер Ливардской Республики, а потом мне довелось вроде как познакомиться с отцом Лин — та ещё странность. А теперь вот сижу тут, и меня допрашивает этот парень, который выглядит так, будто только что выпустился из школы, и без конца твердит, какой я тупой.

Конечно, он офицер флотской разведки — не моего флота, но это не так уж и важно, — так что в тупости он разбирается. Тот, кто первым сказал, что «военная разведка» — это оксюморон, наверняка думал именно о таком вот юнце.

— Что скажете в своё оправдание, мистер Мендоза? — спрашивает он, невежливо опуская мой чин. Может, я больше и не служу во флоте, но я по-прежнему капитан корабля.

Я пожимаю плечами — в основном потому, что каждый раз это его бесит, а это, похоже, единственное развлечение, которое мне светит в этот проклятый день.

— Последний раз спрашиваю: что вы делали в системе Фиори?

Я снова пожимаю плечами, с удовольствием отмечая, как его лицо наливается багрянцем.

— Я присматривал шторы. У меня в каюте довольно холодный интерьер, вот я и подумал, что не мешало бы её оживить.

В ответ на мою дерзость он со всей силы хлопает ладонями по столу. Я не реагирую: он проделывает это уже в третий раз, так что этот трюк растерял всякий эффект ещё полтора часа назад, когда начался этот допросик.

— Предупреждаю, мистер Мендоза, пока не ответите на мои вопросы, вы из этой комнаты не выйдете.

Оглядев крохотную серую комнату для допросов, я снова пожимаю плечами.

— А что, не так уж и плохо. Мой спец по шторам сотворил бы чудо с этим двусторонним зеркалом, добавить пару декоративных подушек и пуховое одеяло — и здесь станет прямо-таки уютно.

Хех. А он и уши развесил. Я ведь и сам не знаю, что такое пуховое одеяло. Просто помню, как моя бывшая жена, Карла, вечно твердила, что нам нужно новое.

Моё потрясающее чувство юмора он не ценит. Но мне, в общем-то, всё равно: я с самого начала решил, что его мнение меня не волнует. К тому же издеваться над ним весело, так что я заговорщически наклоняюсь вперёд. Он невольно поддаётся и тоже перегибается через стол.

— Слушайте, — серьёзно говорю я, — шутки в сторону. На самом деле я здесь, чтобы вывезти из системы партию наркотиков.

На его лице мелькает торжество, но тут же сменяется скепсисом. Он подозревает, что я веду какую-то игру. Отлично.

— И где же нам найти эти наркотики и что это, собственно, такое? — осторожно спрашивает он.

— В моём грузовом отсеке, у левого борта, в ящике с маркировкой «Консервированная фасоль». — Я наклоняюсь ещё ниже, и он рефлекторно повторяет моё движение. — А вот что за наркотики, я бы предпочёл не говорить.

Он приходит в возбуждение, хотя наверняка всё ещё подозревает, что я вожу его за нос.

— Мне плевать, что вы там предпочитаете, — произносит он тоном, который, по его мнению, должен звучать спокойно и властно, но в конце голос у него слегка срывается. — Вы немедленно скажете мне, что в этой партии.

Я снова пожимаю плечами и наклоняюсь ещё ближе — теперь наши лица разделяет меньше десяти сантиметров.

— Ладно, но я думал, в таком деле вы предпочли бы некоторую деликатность. — Я многозначительно кошусь на двустороннее зеркало за его спиной.

— Всё, что вы говорите мне, вы можете сказать и на камеру, и другим офицерам разведки, которые за нами наблюдают, — заявляет он.

— Что ж, — говорю я с виноватым видом, — я просто привёз вам лекарство. Ну, знаете, от вашей маленькой проблемы. — Я многозначительно смотрю ему куда-то в район ширинки, а затем снова поднимаю глаза, чтобы сполна насладиться его реакцией.

Сперва ничего не происходит — его лицо застыло с тем суровым, властным выражением, с каким он задавал мне вопросы. Но вот я вижу, как до него доходит, брови сходятся на переносице, а губы кривятся в гневной гримасе.

Надо бы остановиться, правда. Но мне слишком уж весело.

— Стыдиться нечего, с кем не бывает. Но, думаю, я привёз его как раз вовремя. Все девчата из морпехов, что вели меня сюда, только и обсуждали вашу… особенность.

Это была последняя капля. Я думал, он и раньше краснел, но теперь он становится почти багровым, и я вижу, что его вот-вот хватит удар. Прекрасно! Я откидываюсь на спинку стула, готовясь к представлению.

Но едва он открывает рот, чтобы издать, без сомнения, душераздирающий, но бессильный вопль, как люк в крохотной комнате открывается, и внутрь входит пожилая женщина, прерывая шоу. Я тут же узнаю в ней контр-адмирала, которая два часа назад командовала абордажной группой, «захватившей» меня.

— Дэниелс, — спокойно обращается женщина к тупоголовому разведчику, — оставьте нас.

Адмиралы умеют отдавать приказы без крика, но с не меньшей силой, и её простая команда мгновенно пресекает поток ругательств, который этот парень уже готов был на меня обрушить. Он разворачивается на каблуках и выходит, даже не удостоив меня взглядом, хотя по его ссутуленным плечам и сжатым кулакам я понимаю, что он всё ещё в ярости.

— Пока, милый! — кричу я ему вслед. — Увидимся после работы. Не забудь про таблетки!

Глава 2

Допрос у мастера

Адмирал ждёт, пока разведчик выйдет и люк за ним закроется, а затем бросает на меня неодобрительный взгляд, напомнивший мне бабушку, когда та застала меня за попыткой оседлать одну из её фермерских собак. Это был бигль, а мне — девять, но я всё равно верил, что затея выгорит.

Я молчу, но мне неплохо удаётся сохранять совершенно невинное и благостное выражение лица, словно я любимый ученик, а не мальчишка, пойманный за дёрганьем косичек сидящей впереди девочки.

— Сейчас идут споры, капитан Мендоза, — спокойно говорит она (по крайней мере, она не забывает мой законный чин), — о том, что именно мне с вами делать. Наша разведка хотела бы бросить вас в очень глубокую и очень тёмную дыру до конца ваших дней и выкачивать из вашей черепушки все до единой крупицы знаний, что там могут болтаться. Подозреваю, лейтенант-коммандер Дэниелс первым порекомендует, чтобы эта дыра была под завязку набита визалианскими крокодилами.

Она делает паузу — возможно, чтобы дать мне возможность ответить. Я решаю промолчать. Хочу посмотреть, к чему она клонит. К тому же я всё ещё пытаюсь не расхохотаться в голос при воспоминании о том, как Дэниелс только что вылетел из комнаты.

К моему удивлению, в ответ на моё молчание она улыбается.

— К счастью для вас, я не уверена, что вы знаете хоть что-то, стоящее наших хлопот.

Так, вот теперь я должен что-то сказать. Потому что она только что назвала меня тупым — но куда более изощрённо и веско, чем Дэниелс. Разумеется, то, что в итоге срывается у меня с языка, — совсем не то, что я сказал бы, подумай я хоть мгновение.

— Леди, я знаю такое, от чего у вас голова пойдёт кругом.

И вот так, в один миг, вся моя подготовка по сопротивлению допросам летит коту под хвост.

Она вскидывает бровь.

— Неужели? Например, о крупном месторождении в системе Герсон, которое ваш король так старательно пытался скрыть?