Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ). Страница 45

– Я была права, он не умер, – сказала кама ди Маджио и перекрестилась.

– Вы удерживали его по эту сторону, но я не знаю, почему он пришёл ко мне, а не к вам, – сказала Эрманика.

– Может быть, тебе было нужнее, – сказала Дженна и всхлипнула, но не разрыдалась. – А может… что вероятнее… потому что детям всегда легче найти путь к сердцам друг друга. Я пойду, моя дорогая. Завтра я уеду.

– Завтра мы с вами записаны к одной моей хорошей знакомой, – Ферра сползла со скамейки и села рядом с женщиной на землю. – Мы сходим туда вместе и поговорим, просто поговорим. Хорошо?

– Для чего? – спросила Дженна.

– Ради вас, чтобы… – Ферра запнулась и не смогла найти объяснений. – Просто ради вас, Дженна. И мне бы хотелось, чтобы вы переехали ко мне. Это большой дом, мы не стесним друг друга. Но зато вдвоём нам будет не так одиноко.

Неожиданно кама ди Маджио перестала плакать, вытерла лицо и спросила достаточно спокойным, трезвым тоном:

– Я хочу вернуться в Понто-Виэсту.

– Дженна, я…

– Мне надо побыть одной. Может быть, чуть позже я продам свой дом и перееду к тебе, девочка – ты нуждаешься в присмотре, это заметно. Но сейчас я хочу побыть одна.

– Хорошо. Завтра я куплю вам билет, – сказала Ферра. – Хотя если бы вы согласились посетить со мною психолога перед отъездом…

– Тогда – послезавтра? – спросила Дженна, взяла руки Эрманики в свои и сжала. – Да, давай послезавтра. Спасибо тебе, Ника.

– За что?

– За то, что Альтео всё-таки был, – ответила пожилая женщина. – За то, что он ещё какое-то время был, пусть и не со мной, и ещё за то, что рассказала. Я ведь чувствовала, что вокруг что-то не так, но не могла понять. И я наконец-то… ничего не жду.

Тут она всё же разрыдалась в голос. Всплакнула и Ферра, обнимая Дженну ди Маджио, укачивая её, гладя по вздрагивающим хрупким плечам. Но всё прошло, едва она увидела, что в доме, где приветливо светились окна, движется чья-то тень.

ГЛАВА 16. Предупреждение

Кончики пальцев налились горячей, чистой энергией, но они еле могли двигаться, а надевать маг-ортезы было не быстро. Ферра нашарила на боку пистолет. Руки были слабы, но чувство долга и тревоги за Дженну придали им достаточно сил, чтобы удержать оружие.

– Сидите здесь, – приказала она отрывисто. – Сидите тихо, а услышите выстрел – ложитесь.

– Хорошо, – шёпотом сказала Дженна.

Ферра тихо, быстро проскользнула к задней двери дома и прошла через кухню. И столкнулась с человеком, который стоял посреди просторного холла.

– Не стреляйте, моя Фея, это всего лишь я, – сказал он, показывая руки ладонями вперёд и не шевелясь, чтобы она не выстрелила прежде, чем успеет понять. – Если бы не очень важная запись, я бы вас не потревожил.

– Матео, – сказала из кухни Дженна. – Матео Эрве, это ты?

– Это я, мама Джени, – охотно откликнулся Мад Гервас.

Ферра с трудом опустила пистолет. Руки всё-таки дрожали.

– Тебе следовало сначала позвонить, – резко сказала она Везунчику.

Дженна подошла и подала Эрманике перчатки маг-ортезов. Гервас, кажется, только сейчас увидел Железную Фею без них, и слегка нахмурился.

– Что случилось? – надевая перчатки, сказала Ферра.

– Кандидат в мэры, который якобы от народа, а на самом деле от Де Ритта, – сказал Везунчик. – Он встречался с Чикко.

– Если у тебя есть тому доказательства, то и отлично. Сольём в какую-нибудь газету, а лучше сразу в пяток, – сказала Ферра, – а ещё лучше, давай-ка я обращусь на телевидение через Эрмеса нашего Бруно! Мы испортим им всё дело, если на полную замажем Сеньо.

– Не-не-не, – сказал Везунчик. – Это всё не о том, кама Ферра. Вы не забывайте, как сильно я к вам привязался. И к вам, мама Джени.

– Ты хороший мальчик, Матео, – ласково сказала Дженна и пошла делать для него чай.

Ферра указала Везунчику на кресло.

– Садись и рассказывай.

И села в другое кресло сама. Но Гервас, едва уселся, тут же подскочил обратно.

– Вам бы укатить отсюда поскорее вместе с мамой Джени, – выпалил он. – Дело в том, что Сеньо не просто замазан в связи с Братством. Он причастен к убийству семьи, ну вы понимаете, – тут Мад кивнул на кухню.

– Понимаю, – процедила Ферра.

А прослушав запись прямо с диктофона, только несколько раз скрипнула ортезами.

– Я не могу уехать. И не могу никуда отправить Дженну одну, понимаешь? Надо подумать, где можно её спрятать.

– Не можете уехать?

– Не могу. В четверг будет слушание по делу Орнеллы Канова, – сказала Ферра. – О нём мало кто знает, и меньше всего хочется, чтобы вокруг этого имени поднялся хоть какой-то шум. Мне не хочется радовать Чикко победой в случае, если он отыщет девушку и убьёт. Или кто-то устроит ей расстрел прямо перед зданием суда. Или…

– Так она же в Московии, – опешил Везунчик, но, встретившись глазами с Феррой, умолк и сел так быстро, словно у него ноги подломились. – Так. И что же? Что будет с Дженной?

– Запрошу охрану свидетеля, – пожала плечами Эрманика. – А пока буду охранять её сама. А вот ты скройся поскорее отсюда, не хватало ещё, чтобы тебя связали с этим делом.

– Меня связать с вами – раз плюнуть, моя Фея, Понто-Виэста маленький городишко с дрянной репутацией, и я там засветился в компании вашего малыша. Вот как бы ещё и его не зацепило.

– Малыш способен за себя постоять сам, – сказала Ферра, хотя несколько сомневалась в этом. – Иди, Везунчик.

– Я останусь, – сказал он спокойно. – Вот что хотите со мной делайте, кама детектив, но я лучше побуду с вами эту ночь.

– Ты стал моим информатором, теперь ты встрянешь ещё больше, если останешься, – занервничала Ферра, не готовая позволять мужчине не просто ночевать тут, а охранять и защищать, как будто она сама не могла с этим справиться.

– А, всё равно. Я решил, что хватит с меня вокзальной романтики. Хочу быть артистом. Думаю, мне повезёт, если только вы не вмешаетесь, детектив – уж очень я рядом с вами делаюсь неудачливым.

– Тем более уходи, – ухватилась за его суеверие Эрманика.

– Не могу. Вы с Дженной для меня – прежде всего женщины, – Гервас ударил себя в грудь кулаком. – Вы моя семья, она как мать, а вы как сестра. Я к вам здорово привязался и не оставлю в беде. Вот что хотите делайте, а не выгоните.

– Я могу телепортировать тебя через окно, – сказала она, пошевелив пальцами в качестве демонстрации силы.

– Вы этого не сделаете, моя Фея. Я для вас тоже уже не чужой человек. И потерять…

– Я не могу больше никого терять, – призналась Ферра.

– Вы крепче, чем думаете. И если я прикрою вас или маму Джени в критический момент, вы поймёте, что легче потерять такую фигуру, как Везунчик, чем её, – размахивая руками, доказывал Гервас. – И знаете, детектив, я вам так скажу: вы боитесь, что я увижу вас такой уязвимой, как пять минут назад, без перчаток. Но вы не станете слабее оттого, что я это вижу. Всё нормально. Вы для меня – идеал сильной женщины, и ваши слабости лишь оттеняют этот образ.

– Ты болтун, – сказала Ферра, несколько смущённая и в то же время польщённая такими словами. – Я вызову сюда Гатто и пару патрульных и дам тебе уйти незаметно через сад. Идёт?

– Приемлемо, – сказал Везунчик.

И тут по окнам дали короткую автоматную очередь.

Чертыхнувшись, Ферра бросилась на пол, не забыв опрокинуть кресло с Гервасом.

– Дженна, – прошипела она и на четвереньках быстро поползла в кухню.

– Я в порядке, – послышался оттуда приглушённый голос камы ди Маджио. – Я как раз наклонилась, уронила лимон и…

– Это предупреждение, – после второй очереди, громом раскатившейся по притихшему дому, сказала Ферра. – Я слышу, как отсюда отъехала машина.

Из комнаты слышался быстрый говорок Везунчика.

– Да, совершенно верно. Здесь офицер полиции и гражданское лицо, – разобрала Эрманика.

Затем Мад Гервас заглянул в кухню.

– Они уехали, я видел, – сказал он.

У него были мелкие порезы на щеке, но он улыбался.