Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ). Страница 42

– Так? – показала некоторую заинтересованность Леона Аурелия.

– Но я знала совсем другого Альтео. Он был болтун, шутник, даже немного хулиган – в основном на словах, конечно, потому что физически ничего не мог, разве что устроить сквозняк.

– Спорю на чашку кофе, что ваш Альтео до конца оставался не вполне уверенным в себе молодым человеком, хм, или призраком, не знаю уж, как правильнее. И, возможно, вы его смущали.

– Смущала? И это он от смущения врывался ко мне в ванную или подглядывал, как я переодеваюсь? – удивилась Ферра.

– А вы подумайте, ведь он был лишен созревания, он не был подростком, не подсматривал за девочками, не спал с женщиной, – сказал Космо. – Простые человеческие радости все остались по эту сторону. Что ему оставалось? Только подшучивать да подсматривать.

– Почему же он не остался угрюмым и зажатым? – никак не могла взять в толк Ферра.

– Потому что угрюмой и зажатой были вы, – мягко ответила Нетте-Дженца. – Он ведь хотел, чтобы вам было немного полегче. По-своему заботился о вас, о вашем состоянии. Сейчас ведь вы более живая в общении, да и в целом прогрессируете.

– Правда? – спросила Эрманика с надеждой.

– Правда. Ещё немного, и сможете выйти на службу уже полноценно, – обнадёжила её Леона Аурелия.

– Что же мешает вам дать мне справку прямо сейчас? – уточнила Ферра.

– Возможно, вы получите её уже на следующей неделе, – сказала Аурелия.

Эрманика вышла из её кабинета, и увидела, что Чезаре Гатто стоит у стены напротив, ждёт.

– Ты тоже хочешь посетить каму Нетте-Дженца? – с улыбкой спросила Ферра и до ужаса смутила стажёра.

– Шеф Солто велел найти вас. Ждёт с какой-то интересной информацией, – застенчиво сказал парень.

– Прямо с интересной, – всплеснула руками Ферра. – Это хорошо! А у тебя тоже что-то есть, раз ты так взволнован?

– Везунчик приходил, пока вы, – Гатто кивнул на дверь кабинета. – У него целая катушка разговоров, записанных на диктофон. Тоже… очень интересных.

– То есть он ходил с диктофоном в сумке? Рискованно, – цокнула языком Эрманика.

– Он хвалился, что где-то достал совсем маленький, с микро-кассетой, прямо как в кино про Акулу, – сказал Гатто. – Помещается в карман! Детектив, я бы тоже такой хотел: очень удобно. Почему у полицейских и агентов в кино есть всякие такие штуки, а у нас нет?

– Возможно, когда-нибудь всё будет, – сказала Ферра. – И мы даже будем жалеть о славных днях, когда никто не записывал на пленку каждое наше слово и каждый наш шаг! Ну что ж, идём сначала к шефу, а потом в кабинет, слушать интересные разговоры.

– У вас хорошее настроение, – застенчиво сказал Гатто. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, – ответила она. – Думаю, что всё наладится. Должно же наладиться?

– Ну, смотря что, – разумно заметил стажёр. – Я вот очень переживаю за каму ди Маджио.

– Чиро, – спросила вдруг Ферра, – а вот если бы ты знал, что её внук какое-то время был жив, только потерял память, а потом куда-то пропал снова… ты бы ей сказал?

– А так и было? – спросил Гатто.

– В некотором смысле. Но это не очень короткая и не слишком весёлая история. И если тебе интересно, я расскажу. Мне очень хочется рассказать. Мы с тобой в конце концов напарники.

– То есть вы что-то такое скрывали? Настолько важное? И поэтому не хотели, чтобы я остался у ищейки в тот день? – чуть выпятив обиженную губу, спросил Гатто. – А теперь вдруг «как-никак мы напарники»?

– Надо же мне было проверить, – сказала Ферра. – И ещё… я хотела сперва узнать, может ли он вернуться.

– Альтео ди Маджио? Ребёнок, которого утопили вместе с родителями? – уточнил стажёр.

Может ли он вернуться, это тот ещё вопрос. И тут же второй: для чего это Эрманике Ферре?

– Если есть надежда, за неё надо хвататься, – ответила Ферра и себе, и Гатто, и ещё непонятно кому. – Я хочу довести это дело до конца. Это нужно Дженне ди Маджио. И мне.

Гатто засопел и сказал, что тогда и ему тоже надо, хотя он и не понял, зачем. Но можно и разобраться. Хотя привязанные цепью мальчики обычно не выплывают. Но, может быть, кто-то успел спасти малыша? Подменил его зачем-то на тело другого мальчика, умершего, например, немного ранее?

– Ничто на свете не намекает мне, что Альтео способен вернуться. Для меня мир устроен так, что чудеса невозможны.

– Я сам однажды видел чудо, – сказал Гатто. – Когда в меня стреляли. Мир стал как будто желе, пошёл волнами и отбросил меня назад. Я точно что-то видел, точно. И когда лежал в бреду – тоже. Как будто я то ли побывал в прошлом, то ли вообще влетел в чью-то жизнь.

– Нет, пожалуйста, – сказала Ферра. – Ты лучше никуда не влетай, ладно? Я не могу тебя потерять или обменять на кого-то. Знаешь, я привыкаю к людям с большим трудом, а с тобой вот как-то почти сразу смирилась. И кстати, а чего мы стоим и болтаем, когда нам надо прослушать записи Везунчика?

И они пошли слушать записи.

ГЛАВА 15. Везунчику снова везёт

В прошлый раз ему удалось записать кое-что прямо в очереди на приём к инспектору в администрации города. Он нарочно записался на этот приём, наплёл про социальное жильё, которое ему положено как инвалиду. Фальшивую справку инвалида по слухам и неработающий слуховой аппарат раздобыл заранее. И сидел, развесив свои уши, слушал. Маленький диктофон размером чуть больше бумажника, готовил на особый случай. И внезапно такой случай предоставился!

Увидев, как член городского совета, Марчелло Габарра, быстрым шагом прошествовал через просторный зал, где за разными столами велся приём по различным вопросам, Везунчик встал со стула и попросил соседа подержать его место. Чутьё не обмануло воришку: следом за Марчелло поспешали два представительных мужчины с заколками в виде маргариток на галстуках.

– Не здесь, – процедил чиновник, не оглядываясь на этих двоих. – Через минуту. В уборной.

И только замечательно слухастые уши Везунчика помогли ему не пропустить эти слова!

Габарра задержался у стола одного из клерков, делая вид, что ему есть дело до работы социальной службы, мужчины с маргаритками встали неподалёку, не выпуская нужного им человека из виду. Ну, а Везунчик ужом проскользнул в туалет, где притаился не в кабинке, а крошечном закутке за ними. Тут было полутемно, стояли швабры и вёдра и пахло соответственно: тряпками. Вот говорят, настоящие-то маги из числа «скрытых» отлично умеют становиться невидимыми. Ну, а мелким воришкам без магического дара остаётся лишь забиться в угол, прикрываясь тёмно-серым халатом уборщицы, а ноги скрывая чёрным пластиковым ведром. И дыхание затаил, и руку в карман сунул, где таился заветный диктофон.

Отличное устройство! Везунчик его купил в магазинчике современных диковинок. Деньги за диктофон и малюсенькие кассеты с него стрясли немалые. Но оно того стоило!

Громилы клана Де Ритта зашли в туалет и принялись распахивать туалетные кабинки, а в закуток уборщицы лишь заглянули и недовольно запыхтели от неприятных запахов. Один из парней приблизился, ворча что-то о том, что в туалете городского совета отнюдь не розами пахнет. Мад Гервас на секунду подумал, что сейчас-то ему и придёт крышка, но тут от входа раздался голос:

– Ну? У меня мало времени, господа.

– Ой да ладно, – сказал тот парень, который стоял чуть дальше от везунчика. – У нас нет желания надолго задерживаться в таком вонючем месте, как это. Правда, Душка?

– Никого, – буркнул Душка, так и не коснувшись халата. – Давай к делу, Габбара.

И оба громилы наконец-то отошли от запашистого угла.

– Давайте, – согласился Марчелло. – Чего вы от меня на этот раз хотите?

– Всего лишь твой голос за будущего мэра, – пояснил Душка – у него был менее грубый голос, повыше и позвонче, чем у его сотоварища. – А лучше всего, если голоса за Сеньо отдадут ещё и твои друзья по прошлым прегрешениям. С кем вы там веселились в компании сопливых девчонок?

– Может, вам ещё и Дульче Понтедро нужна? – ядовито осведомился Габбара. – Ничего не выгорит, парни. Дважды отвечать за один грешок…