Хозяин антимагии 5 (СИ). Страница 30

Взгляды устремились на князя Умара Хамурзина.

Он сидел, наблюдая как секундная стрелка часов скачет по циферблату, а пальцы медленно вращали массивный перстень на руке.

Рядом сидевший охранник — десятник сакравор — лишь молча покачал головой, и официант тут же исчез, не желая провоцировать опасных гостей.

Не выдержал один из доверенных людей Оболенского: высокий сухопарый мужчина с волевым лицом и горящими фанатичным огнём глазами. Он резко встал с места и начал нервно прохаживаться туда-сюда, а воздух вокруг слегка завибрировал.

— Я не понимаю этой вашей восточной созерцательности, Умар-ага, — прошипел мужчина, словно раскалённое железо, опущенное в воду. — Он там, за двумя дверями. Спит, наверное, почивает после своего «подвига». А мы сидим здесь всю ночь, как наказанные школьники! Позвольте мне просто подняться и… проучить этого наглеца. Он опозорил ваше имя! Он украл дочку моего князя!

Умар медленно перевёл взгляд на мужчину. В глазах не было гнева, лишь тяжёлое, непривычное раздумье.

— Успокойся, Артемий. Сила — не всегда ответ. Иногда то, что кажется поражением, на поверку оказывается… избавлением.

Маг жизни, прибывший с воздушником Артемием, сидел напротив. Он молча и внимательно наблюдал за этой сценой, подмечая все мелочи в поведении нового союзника рода Оболенских. Тонкие пальцы были сложены домиком у подбородка, маг видел внутреннюю борьбу, которая сейчас шла в Умаре.

— Князь прав, — тихо вступил он. — Ворваться к Пестову — это признать его значимость, его победу. Мы здесь, чтобы получить ответы, а не устроить побоище в гостинице.

— Ответы? — Артемий фыркнул. — Я дам ему ответ! Моим кулаком! Он посмел пойти против воли князя Юрия Фёдоровича! А дочь осмелилась ослушаться! За одно это граф заслуживает самой мучительной кары!

Именно в этот момент на лестнице послышались приближающиеся шаги. Все взгляды устремились туда. И на ступеньках появился Кирилл Пестов.

После опасностей по дороге в Москву и дальнейшей изнурительной гонки молодой граф понял, что попросту может уснуть за рулём. Да, он мог пить всё новые и новые порции энергетических зелий, но Кирилл хорошо понимал, что предел есть у всего.

Поэтому, выбрав самую хорошую гостиницу губернии и ещё раз просчитав все возможные риски, смело направился спать. Граф рухнул на пуховики и продрых без задних ног целые сутки, пока рассвет не сменился новым рассветом, а измождённое тело наконец не насытилось отдыхом.

Кирилл спускался вниз, неся с собой чемодан. Он был свеж, полон сил, с лёгкой беззаботной улыбкой.

Спокойствие и уверенность графа были оскорбительны для сидевших в фойе людей.

Артемий, маг воздуха, уже хотел рвануть вперёд, но Умар резким жестом остановил его и медленно, словно нехотя, поднялся с кресла.

— Пестов! Где они⁈

Кирилл смерил жениха спокойным оценивающим взглядом, затем перевёл его на остальных.

— Доброе утро, господа. Чем обязан?

— Вот только не надо притворяться невинной овцой! — шагнул навстречу Умар. — Цеппелин и Мирослава! Ты помог им сбежать! Мы видели их в твоей машине!

— Со мной, — ровным и холодным голосом начал Кирилл, — были мой секретарь и мой друг, господин Жимин. Княжны Оболенской и графа фон Цеппелина тут нет. В последний раз видел их в Москве, откуда я выехал на запад.

Взгляд мага жизни сузился.

Кирилл почувствовал слабую пульсацию в висках. Кто-то пытался попасть в его сознание, но давление было настолько ничтожно, что даже антимагическая пластина в визитнице не сработала.

— Он говорит правду, — тихо, с лёгким удивлением констатировал маг жизни, обращаясь к жениху. — Их нет здесь. И Пестов действительно видел их в последний раз в Москве.

— Но… как? — Умар с недоумением посмотрел сначала на мага, потом на Кирилла. — Я же своими глазами…

— Видел то, что хотел увидеть в пылу погони, — парировал Пестов. — Если хотели просто поговорить со мной, не следовало пытаться таранить автомобиль. Это весьма недружелюбный способ начать диалог.

— А зачем ты убегал⁈ — выкрикнул Умар.

— Когда на тебя несётся разъярённая кавалькада с явными намерениями разорвать в клочья, инстинкт самосохранения диктует лишь один логичный выход.

Давление в сознании Кирилла внезапно усилилось, стало грубым и насильственным. Маг жизни, не удовлетворившись поверхностным сканированием, попытался забраться Кириллу в мозг. И в тот же миг в кармане молодого графа легко дрогнула антимагическая пластина.

Воздействие оборвалось, наткнувшись на немую бездонную пустоту.

Маг жизни резко отшатнулся, бледнея.

Из его носа хлынула алая струйка крови, а глаза налились краснотой. Он закашлялся, покачнулся и вновь присел на кресло, с трудом переводя дыхание, а потом с немым ужасом посмотрел на Кирилла.

— Я же сказал: их со мной нет, — произнёс Пестов, и в его голосе впервые прозвучали нотки металла. — Или вы, господа, считаете, что имеете право силой вторгаться в разум русского графа без распоряжения инквизиции? Ваши полномочия мне неведомы.

Умар Хамурзин посмотрел на своего оппонента с новым интересом. Не враждебным. Почти с уважением.

— Зачем тебе Мила? — вдруг спросил Кирилл, глядя прямо на него. — Ты ведь не будешь с ней счастлив. Брак по расчёту редко становится любовью. А у Фердинанда и Милославы она есть. Любовь, которая прошла через испытания. Которая не сломалась. А ты? Ты бы её понял? Или просто держал бы в клетке как драгоценную птицу?

Умар не ответил. Лишь стиснул челюсти, погружаясь в раздумья. «А ведь и правда — зачем? — пронеслось у него в голове. — Ради политического союза? Ради того, чтобы владеть красивой женщиной, которая никогда не будет по-настоящему принадлежать мне?»

Сакравор Умара угрожающе подался вперёд, но князь жестом остановил его.

Кирилл выдержал паузу, наблюдая за внутренней борьбой на лице оппонента.

— Если на этом наш утренний диалог завершён, позволю себе откланяться. Много дел. До свиданья, господа!

Не дожидаясь ответа, он кивнул и твёрдым шагом направился к выходу.

— Стоять! — прошипел Артемий.

Его руки взметнулись в изящном отточенном движении. Воздух в дверном проёме сгустился и заблестел, превратившись в невидимый, но непроницаемый упругий барьер, способный остановить на бегу даже скаковую лошадь.

Кирилл, не замедляя шага, подошёл к самой границе барьера.

И в тот миг, когда граф должен был упереться в невидимую стену, барьер… Рассыпался.

Бесшумно и бесследно, словно его и не было. Лишь лёгкий ветерок от развеявшейся магии колыхнул полу сюртука. Кирилл даже не вздрогнул, а просто шагнул на улицу.

Лицо Артемия побелело от изумления и унижения. Он вгляделся в спину удаляющегося Пестова с новой, жгучей ненавистью.

Умар Хамурзин тяжело вздохнул и снова сел в кресло. Он посмотрел на мага воздуха без упрёка, почти с пониманием.

— Оставь, Артемий. Не трать силы. То, что произошло… возможно, и к лучшему. Для обоих родов.

— Лучшему? — маг воздуха выдохнул с презрением. — Он выставил на посмешище ваш род и род Оболенских! Пестов будет наказан. Если не здесь и сейчас, то в другом месте. Князь Юрий Фёдорович уже выехал из Москвы. Он будет ждать этого выскочку в Чусовом, и, поверьте, их встреча будет менее любезной, чем ваша.

С этими словами Артемий резко развернулся и вышел, полный решимости организовать «горячий приём». Маг жизни молча последовал за ним.

Умар остался один со своим телохранителем.

Он ещё раз посмотрел на дверь, за которой исчез Кирилл. Во взгляде князя не было ни злобы, ни прощения. Лишь холодное и расчётливое принятие нового расклада сил.

'Возможно, свободная княжна будет даже более ценной картой в большой игре, чем замужняя.

А этот колониальный граф… с ним, видимо, придётся считаться всерьёз. А не женить ли его на одной из моих сестёр?'

Умар опять задумчиво уставился на секундную стрелку больших механических часов, а пальцы левой руки начали медленно вращать массивный перстень на правой.