Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные (СИ). Страница 37

В общем, это была одна из тех историй, каких довольно много происходит в сословном обществе, если где-то пересекаются пути аристократов и простолюдинов. В обычном случае, в университете или в ночном клубе аристократы сильно не выпендриваются, так как находятся в меньшинстве и не на своей территории. Ну а там, где они в большинстве, - пусть не количественном, а качественном, - редко встречаются представители низших сословий, которые могут стать объектом агрессии. Молодая женщина, работающая прислугой, официанткой или уборщицей, не в счет. Такие девушки всегда и везде являются ультимативными жертвами обнаглевших аристократов, но в солидных заведениях или в общественных учреждениях особо не повыступаешь. Закон все-таки существует, и он закон. Да и свои же не позволят слишком уж грубо нарушать сложившийся в двадцатом веке статус-кво[14]. Равенство перед законом и прочие либеральные ценности. Однако в Академии, в особенности, в начале учебы все не так очевидно. Собственно, поэтому Марга и обратилась к Герту за покровительством, потому что, если поддашься хотя бы один раз, дашь слабину и покажешь свой страх, потом уже процесс будет не остановить. Или будешь шестерить и унижаться, или спать со всеми, кто сильнее. На втором курсе вопрос стоит уже не так остро, потому что сложились уже группировки, и всегда есть те, кто поддержит и защитит, даже если ему, на самом деле, на тебя наплевать. Но первый год обучения тем и сложен, что такие группировки еще не сложились и правила игры участниками усвоены не до конца.

Когда на горизонте появился Жозеф-Анн-Огюст-Максимильен де Крой, герцог д'Авре, Герт сразу понял, что грядут неприятности. Де Крой был откровенной сволочью, это ни для кого уже не являлось секретом, но проблема этого сукина сына осложнялась тем, что он был не сыном герцога, а именно правящим герцогом, и, соответственно, считал себя пупом земли и ультимативным альфой для всех и каждого. Красивый, богатый и знатный, да еще и сильный маг, он, как какой-нибудь хищник в чаще практически не имел естественных врагов в своей зоне обитания, и отлично об этом знал. А сейчас он и вовсе охотился там, где, как он считал, никто не мог дать ему отпор. Он учился на третьем курсе, а они все были для него «гребаными эдлерами». Все это вместе и так уже представляло собой опасный коктейль из эгоизма, фанаберии и чувства вседозволенности, но де Крой к тому же был пьян и в добавок окружен своими клевретами.

Герт полагал, что де Крой привяжется к Марге, но ошибся. Сегодня герцог охотился на Кьяру. И поначалу Герт не вмешивался. В конце концов, он твердо знал, что Кьяра может за себя постоять, но по ходу разговора, если это все еще можно было назвать разговором, де Крой начал откровенно глумиться над происхождением Кьяры, над ее семьей и над магическими способностями девушки. Он, оказывается, уже знал, кто она такая, и, как назло, развалины баронского замка Аренберг находились на территории его герцогства. Девушку, однако, экскурсы в историю ее Рода не трогали, как и прочие гнусности, которые с самодовольным видом оглашал ди Крой. Она демонстрировала замечательную выдержку, и за это Герт зауважал ее еще больше, но зато де Крой крайне плохо отреагировал на ее хладнокровие, и, похоже, по-настоящему рассвирепел. Ему явно сорвало резьбу, и герцога понесло. В конце концов, он перешел к откровенным оскорблениям и по всем признакам был готов к рукоприкладству. Это и само по себе было плохо, потому что, если Кьяра его убьет, - а она, похоже, могла это сделать, - неприятности будут у нее, а не у покойника. И тут в игру вступил провокатор, затесавшийся в свиту герцога ди Кроя. Паренек был так себе, серенький и плюгавенький, да и маг, считай, никакой, но зато он хорошо знал, как плеснуть масла в огонь.

- Ой, какая цаца! – воскликнул этот невзрачный «мужичонка», среагировав на очередной крайне вежливый отказ Кьяры отправиться «гулять» в компании герцога, что, разумеется, предполагало принудительный секс на природе и, как бы, даже не групповое изнасилование.

– Девка не знает своего места, - заголосил, косивший под юродивого мерзавец. - Не признает и не уважает своего сеньора… Милорд, вы не можете оставить такое оскорбление без наказания!

Это была очевидная провокация, построенная на откровенной подтасовке фактов, и, возможно, на трезвую голову ди Крой сообразил бы, что Кьяра не является его вассалом, и, соответственно, он ничего не может от нее требовать. Однако герцог был пьян, возбужден и разгневан, и его несло дальше.

- Ты отсосешь мне прямо здесь! – заявил он, глядя на Кьяру взглядом безумца. – Здесь! На коленях! При свидетелях!

Подпевалы герцога разразились громким смехом. Кьяра побледнела от бешенства, и вокруг нее начал закручиваться смерч, состоявший из одной лишь дикой магии, а потому видимый одному только Герту.

«Точно убьет!» - подумал он, принимая окончательное решение. Он не хотел привлекать к себе больше внимания, чем уже успел привлечь, но у него не было выбора.

- Кьяра! – он положил руку на плечо девушки и чуть сжал пальцы, показывая, что она не одна и не должна ничего предпринимать. Во всяком случае, он надеялся, что она его поймет. – Оставь это мне, Кья! Иди!

Девушка взглянула на него коротко и благоразумно отошла в сторону.

- Вы в своем уме, герцог?! – спросил Герт, рассматривая готового взорваться от бешенства ди Кроя. – Вас, вообще, кто-нибудь воспитывал? Вы знаете, что такое бонтон?

- А ты еще кто? – снова встрял провокатор. – Ты будешь указывать правящему герцогу?!

- Я не указываю, - усмехнулся Герт. – Я напоминаю ему о приличиях и о законах империи. Хотите попасть под суд чести, герцог?

- Да кто ты такой?! – Ди Крой все-таки смог наконец сказать что-то членораздельное, а то у него от возмущения, похоже, сперло дыхание.

- Я не представился? – поднял Герт бровь. – Моя оплошность, милорд. Герард Вейланд, с вашего позволения, Наследник Боройской Королевской Линии, гранд-принц Дюрфора, князь Вексена и Гатине, граф Монфор-л’Амори, сеньор де Гудан и дез Эссар, граф де Бенон и Мант, граф де Риго и де Сен-Мор. Черт! Забыл, как там дальше! Но, я думаю, этого достаточно, как считаете?

Ответом ему стало молчание. До герцога и его свиты начал доходить размер катастрофы, в которую они угодили, и все возможные последствия их пьяной эскапады. На самом деле, достаточно было присутствия одной титулованной особы, чтобы, если не все, то многие из них попали в беду. Была оскорблена аристократка, и в ее адрес прозвучали грязные угрозы. Но все это усугублялось тем, что все это произошло в присутствии родственника императора.

- Ты! - указал между тем временем Герт на плюгавого. – Представься!

- Пьер де Кушес, ваша милость! – говнюка трясло, он потел и заикался, но кто-кто, а он уж точно не сможет оправдаться.

- Ты ведь знаешь, Пьер де Кушес, что сейчас произошло и что могло здесь произойти, не так ли?

Было очевидно, что знает и понимает. И от того, что его об этом спросили, ему стало откровенно плохо. Страшно и одиноко, потому что от гнева принца герцог его не защитит, бросит, как кость псу, как ритуальную жертву.

- Вижу, что понимаешь, - кивнул Герт. – Через три дня представишь мне реферат на тему «Закон о дворянской чести и достоинстве». Страниц на пятьдесят машинописного текста. А теперь иди в библиотеку, и, если я узнаю, что ты продолжаешь провоцировать нормальных людей на беспредел, пеняй на себя.

- Пошел вон! – добавил он через мгновение для ускорения процедуры.

- Теперь о вас, герцог, - повернулся он к стремительно трезвеющему ди Крою. – Вы хоть представляете, что здесь могло произойти?

Герцог молчал, но злиться не перестал. Только теперь он злился на Герта и на то, в какую неприятность он угодил.

- Баронесса очень сильный маг, - сказал Герт ровным голосом. – Вы об этом, разумеется, не знаете, но не так давно она вынесла себя и еще четверых людей с рушащегося моста. Такой сильный маг, даже если он не обучен, в гневе может легко убить или покалечить любого другого даже хорошо обученного мага. Еще пара необдуманных слов, и она убила бы вас. Ну, может быть, не убила бы, а покалечила, но наверняка попала бы под суд, но вам-то было бы уже все равно. Одним поступком вы могли погубить и себя, и ее. Но, если бы, вы все-таки силой заставили баронессу выполнить ту мерзость, которую вы от нее требовали… Как думаете, смирились бы с этим родители ее подруг: князь Церинген, гауграф Штормарна фон Ведель, герцог д'Этамп, принц де Вандом и я грешный. Голову бы вам не отрубили, но полагаю ссылка была меньшим наказанием, которому подверг бы вас император. А теперь скажите, герцог, оно того стоило?