Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные (СИ). Страница 33

- Отец бесится! – сказала как-то за вечерним чаем Петра Геннегау, отложив очередное письмо из дома. Сказала не Кьяре, а Трине, по-видимому, знавшей, о чем идет речь, но не наедине, а в присутствии остальных.

- Что, император опять отказал? – сочувственно поинтересовалась Трина. – Они же друзья, мог бы, наверное, помочь.

- Отец так и думал, - тяжело вздохнула Петра, - но Великий Стол требует соблюдения приличий, и государь не хочет с ними конфликтовать. Не по этому поводу. Сам так сказал отцу.

- О чем речь, если не секрет? – «почти равнодушно» поинтересовалась Кьяра, желавшая знать о семье своего отчима все, что только возможно.

- Отец считал, что уже пришло время утвердить за ним титул князя, но Великий стол против.

- Ничего не понимаю, - призналась Кьяра, которая, и в самом деле, ничего не понимала. – Он же князь, ты княжна, какие проблемы? И что это за Великий Стол?

- На самом деле, он не князь, - поморщилась девушка. – Это титул учтивости, поскольку он является регентом[6] Рода Геннегау, а князем по правилам он станет только через пять лет.

- Минуту! – остановила ее Кьяра. – Он регент, а не князь. Я правильно поняла?

- Да, - кивнула Петра.

– А кто тогда князь? Регент же обычно правит от имени ребенка, ведь так?

Сказать, что Кьяра была удивлена, значит ничего не сказать. Все эти годы она была уверена, что титул забрал себе отчим, а теперь выяснялось, что Конрад Геннегау все еще не князь, хотя и хочет им стать, а всего лишь наместник.

- Княгиней формально считается Зои Геннегау, - объяснил эту непонятку Йорн. – О, ты же не знаешь эту историю!

- Что за история? – сразу же оживилась Кьяра, которая, оказывается, все эти годы оставалась княгиней. Век живи, век учись!

- Отец первым браком был женат на дочери князя Геннегау, - снова вступила в разговор Петра.

- Был консортом? – уточнила Кьяра, что было вполне в ее стиле, и никого уже не удивляло. Дотошная девушка, чего уж там.

- Да, он был консортом, но князем быть не мог, потому что отец Марии Геннегау лишил ее титула, разрешив, однако им пользоваться. А княгиней сделал внучку, которая, вообще-то, была бастардом, но он ее не только узаконил, но и назначил своей наследницей. Потом он умер, и Зои была объявлена княгиней Геннегау, но она была ребенком, и регентом при ней являлась ее мать, но Мария вскоре тоже умерла, а Зои убили. Там какая-то темная история. То ли отвергнутый мужчина так мстил уже покойной Марии, то ли еще что, но по факту живых князей Геннегау не осталось. Император был готов отдать титул моему отцу, все равно других претендентов не было, но Великий Стол – совет имперских князей этому воспротивился. Поскольку тело Зои так и не было найдено, объявить титул выморочным по правилам можно только через двадцать лет после того, как «престол опустел». Пока прошло всего пятнадцать. Отец думал, что этого достаточно, тем более что император его был готов в этом поддержать, но Великий Стол уперся.

- Да, замысловато, - покачала головой Кьяра. – Сочувствую!

Но, разумеется, она им не сочувствовала. Напротив, она торжествовала, поскольку отчим так пока и не получил ее титул. И не получит его еще пять лет, как раз до окончания Кьярой Академии. А к тому времени она, возможно, придумает, как ей вернуть себе титул и состояние.

«Получается, ничто еще не потеряно, - удовлетворенно констатировала она, - но мне любопытно, что движет имперскими князьями? Только ли уважение к правилам или есть что-то еще…»

- Кто такие эти имперские князья? – спросила она вслух.

- Князья-выборщики, - объяснил ей Йорн, разбиравшийся во всем этом куда лучше других, и Кьяра, наконец, поняла, о ком идет речь.

В обычной историй, в той, которую она вместе с другими детьми изучала в гимназии, князья-выборщики довольно долго, - около трех столетий, - избирали императора, пока, в конце концов, в стране не установилась наследственная монархия. Сначала они избирали Первого Среди Равных и это всегда был кто-то из них, но позже, когда возникла и окрепла династия Видонитов, выбирать уже пришлось из самих потомков князя Алагерского Видо III. А вот у старых аристократов-магов князья-выборщики, как рассказал Йорн, по-прежнему, как повелось это испокон веков, назывались Великим Столом. Из их первоначального состава до нынешних времен уцелело всего пятнадцать родов – пятнадцать князей, одним из которых хочет стать ее отчим, но станет ли? Пока Кьяра знала об этом так мало, что даже говорить было не о чем. Но теперь она знала хотя бы то, где искать ответы на вопросы, как, впрочем, и сами эти правильные вопросы, и будьте уверены, она их найдет.

К слову сказать, новое знание оказалось ценным не только само по себе, оно наконец подтолкнуло Кьяру попытаться «вспомнить все». Ее память и так уже была совершенно уникальной в том смысле, что она позволяла запоминать практически любые объемы информации и надежно хранила их в своих бездонных закромах. Кьяра в отличие от большинства других людей помнила не только то, что происходило с ней в сознательном возрасте. После ее побега из родового замка она вспомнила о многих событиях, людях и разговорах, о которых никак не могла помнить в силу своего нежного возраста. Современная психологическая наука утверждала со всей определенностью, что наиболее ранние воспоминания формируются у человека в возрасте двух с половиной – трех лет, а развернутые воспоминания относятся к возрасту шести-восьми лет. Вот только Кьяра помнила памятью Зои многие события, которые явно случились задолго до ее трехлетия, и сейчас после «откровения», она отчетливо вспомнила несколько разговоров, помнить которые никак не могла.

Ее дед, последний законный князь Геннегау умер, когда Зои еще не исполнилось двух лет. Точнее, если разговор, который она вспомнила, происходил незадолго до его смерти, - а это не факт, - ей не могло быть больше года и семи месяцев. Рановато, конечно, но иногда случается, вот только воспоминания таких маленьких детей – это обычно всего лишь впечатления, картины и ситуации, а Зои почти дословно запомнила разговор. Дед сидел в кресле, мать – напротив него на жестком стуле, а Зои играла в кубики на ковре.

Разговор №3: Бенжамэн и Мария Геннегау (возраст Зои год и семь месяцев)

- Твое упорство, Мария, - сказал дед, обращаясь к ее матери, - достойно лучшего применения.

Голос его звучал холодно и высокомерно, и от него хотелось плакать, но Зои отчего-то решила этого не делать.

- Бесполезное и бессмысленное упрямство и невероятный эгоизм – вот что это такое, - продолжил между тем дед. - Ты оставляешь дочь-бастарда, лишив ее права знать имя своего отца. Это неприемлемо по целому ряду причин, поэтому я распорядился провести ритуал истинного удочерения. Сегодня в полночь Зои станет моей дочерью от графини Феодоры Лейнинген. Феодора хорошая женщина и мой преданный вассал, поэтому она подписала все бумаги и даже назначила Зои своей наследницей. Когда девочке исполнится шестнадцать, она сама расскажет ей все подробности. А, если не доживет, то Зои найдет поверенный в ее делах мастер Зиман. У тебя больше не будет дочери, Мария, только воспитанница.

- Но… - Похоже, ее мать не ожидала такого поворота дел и сейчас не знала, что сказать, однако дед не позволил ей продолжить.

- Помолчи! – остановил он свою дочь. – У тебя была возможность помочь мне решить проблему наследования, но ты предпочла любовника законному мужу. Ты могла облегчить жизнь своей дочери, но ты опять решила по-своему. Так тому и быть. По моему распоряжению нигде, ни в одном открытом документе не будет фигурировать имя Феодоры. Оно будет заменено словом «Мать», и до тех пор, пока она жива никто не будет знать о том, что она была моей законной женой и матерью Зои. Девочка официально останется твоей дочерью-бастардом, но после моей смерти будет объявлено, что я ее узаконил и оставил ей титул и все прочее, как моей единственной законной наследнице. Это конечно не поможет ей удержать власть, если найдутся желающие оспорить ее права на титул. Но до ее совершеннолетия они все равно ничего не сделают, закон не позволит, а потом для всех их телодвижений станет поздно. Итак, она моя наследница, а ты ее дура-мать и регент. Если с тобой что-нибудь случится, а я буду уже мертв, мое завещание будет оглашено именно в таком виде, и только в ее совершеннолетие будет объявлена моя последняя воля, отменяющая все мои предыдущие распоряжения. Зои будет названа моей законной дочерью, - твоей единокровной сестрой и моей дочерью, - и, соответственно, полноправной наследницей.