Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные (СИ). Страница 26

Выгрузившись из такси, он пересел в один из ожидавших на «Станции» конных экипажей. Кажется, такие назывались пролетками, но в этом Герт не был уверен, хотя уже ездил раньше в запряженной лошадью повозке. Впрочем, тогда и там, где это происходило, речь шла скорее о карете, чем о чем-нибудь другом. Во всяком случае, в рекламе «Экзотического тура» по Клаверингу фигурировала именно карета. А такой экипаж, как тот, что должен был отвезти его в Академию, он видел только издалека, но тоже лишь в роли туристического транспорта.

- Ваш багаж, милорд? – спросил его возница.

- Да, - кивнул Герт. - Спасибо, что напомнили. Все вещи в такси.

«Все вещи» – страшно сказать, — это три больших кожаных чемодана, приличных размеров баул и портплед с парой костюмов на первый случай. На самом деле Герт привык довольствоваться малым, но, раз уж он поступил в Академию как Герард Вейланд гранд-принц Дюрфора, то волей-неволей приходилось принимать правила чужой игры. Гардероб, книги и много всякого другого, без чего вполне можно обойтись, но, увы, в местном обществе такой аскетизм могли не понять или понять превратно, в особенности, если знать, что он оплатил учебу в Академии и проживание в кампусе, - апартаменты и полный пансион, - по первому разряду. Есть деньги на комфорт, должны быть и на все остальное. Так что вещей у Герта теперь было более, чем достаточно, но, судя по количеству чемоданов и баулов, перегружаемых извозчиками из других автомобилей, его багаж соответствовал норме. Нижней ее границе, если быть точным.

***

Ехали минут сорок. Сначала по мощеной дороге, проложенной от Станции на холме до ворот Академии, а затем по гравийным аллеям академического парка до Старого кампуса. Старым его называли, потому что это была группа из трех сравнительно небольших зданий, выстроенных специально для Академии в середине XVIII века. Первый кампус Академии. Ее начало и сердце. Новым же кампусом являлось все остальное, когда бы и кем бы оно ни было возведено. За две сотни лет, прошедших со дня основания Академии, вокруг старых зданий, построенных в стиле рококо, возник огромный парк, а в нем выросли новые строения. Сейчас в Старом кампусе размещалась администрация и два учебных корпуса. Остальные учебные корпуса прятались за разросшимися старыми деревьями к востоку и югу от Первых Домов, а жилые – к западу от них. На севере, если верить плану, находились олимпийский бассейн, теннисные корты и стадион, ну а полигоны для отработки магических техник располагались еще дальше. Но, разумеется, в свой первый день в Академии Герт практически ничего из этого не увидел. Только кованые ворота, просторные аллеи, по которым неторопливо тащился его экипаж, декоративный кустарник по обочинам, да старые деревья. Жилые корпуса были построены в глубине парка вокруг двух небольших площадей, соединенных короткой улицей-аллеей. Шесть полукруглых трехэтажных зданий, выходящих фасадами на одну из двух площадей: пять пансионов и торгово-развлекательный центр, что бы это ни означало на самом деле, с общей кантиной[15] на первом этаже и какими-то лавками, салонами и прочей ерундой.

Все очень красиво, чисто и хорошо организовано, но Герт, честно говоря, сразу же почувствовал себя здесь чужим и одиноким. Как бы странно это ни прозвучало, в своей горной долине и в той пещере, которая являлась его домом, он никогда не испытывал чувства одиночества. Но вот в городах, - в особенности, поначалу, - ему было непривычно шумно, тесно и неуютно и, вообще, как-то не по себе. Однако там, в тех городах, на тех улицах, в кафе и ресторанах, в меблированных комнатах или в гостиничных номерах он был всего лишь незнакомцем среди других незнакомцев, анонимным странником, нашедшим в этих местах временный приют и готовым отправиться дальше так быстро, как только сможет. Там все было чужим, но временным. Здесь же, в кампусе Академии, в этих чуждых ему декорациях, Герту предстояло прожить целых пять лет. Разумеется, план обучения предусматривал регулярные вакации, - длинные каникулы летом, и три раза по десять дней осенью, зимой и весной, - но зато и жить в пансионе предстояло теперь долго. И все это время его будет окружать множество разных людей и совершенно чуждый и по большей части непривычный, а то и незнакомый быт. Есть разница между тем, чтобы наведаться в город на одну ночь, - бар и алкоголь, флирт и необременительный секс в снятом по-быстрому гостиничном номере, - и тем, когда ты постоянно засыпаешь и просыпаешься в одном и том же месте. И так день за днем, месяц за месяцем, год за годом, встречаясь каждый день с одними и теми же людьми.

«И ведь я не знаю, как тут относятся к выпивке или долгим прогулкам в дальних частях парка, - поморщился он мысленно, наблюдая за тем, как двое слуг переносят в здание пансиона его вещи. – А секс? Тут вообще можно кого-нибудь трахнуть без того, чтобы загреметь под венец или под арест?»

Вопросов неожиданно оказалось гораздо больше, чем он мог себе представить, планируя свою учебу в Академии. И начинать, наверное, следовало с того, что Герт был совершенно незнаком с обществом, в котором ему предстояло теперь жить, не знал принятых в среде этих людей правил, привычек и стандартов и очень средне представлял себе, что такое этикет и бонтон. Разумеется, ему несложно будет притвориться тем, кем он никогда не был, но это внешняя сторона вопроса, и она ничего не говорит о том, что он будет чувствовать, изображая из себя обычного человека. Ведь даже разница между аристократами и простолюдинами, а они здесь тоже учатся, не так велика, как между одомашненным животным и хищником, выросшим на воле. Впрочем, все эти беспокойные мысли никак не отражались на его поведении и выражении лица. Герт покинул экипаж и неторопливо вошел в здание, в котором ему предстояло жить.

- Итак, господин Вейланд, - перед Гертом стоял молодой мужчина приятной наружности, являющийся кем-то, вроде главного распорядителя или мажордома, - вы будете жить в этом корпусе, он называется Дом Эдлеров[16] и целиком заселяется абитуриентами. На будущий год его переименуют в Дом Риттеров[17] и так до Кавалеров включительно, которыми вы все станете на пятом году обучения[18]. Левое крыло женское, правое – мужское. На первом этаже живут те, кто оплатил пансион 1-го класса, соответственно, второй и третий класс живут выше. В цокольном этаже[19] расположены биллиардная, ломберная и курительная комнаты, а также тренажерный зал, сауна и хамам. А теперь пойдёмте, я покажу вам ваши апартаменты.

Ну, что сказать. Даже при том, что Герту не с чем было сравнивать, он сразу понял, что означает в его случае пансион 1-го класса. В коридор, разделенный двумя небольшими гостиными на три неравных отрезка, выходило два десятка дверей, то есть состоятельных студентов на потоке могло быть порядка сорока человек, но это была предельная цифра, наверняка не соответствующая суровой реальности.

- Сколько человек будет жить здесь в этом году? – спросил Герт, следуя за показывающим ему дорогу мастером Бриманом.

- Двенадцать юношей и тринадцать девушек, - сразу же ответил мажордом. – Вот, господин Вейланд, номер 7, это как раз ваши апартаменты.

«Посмотрим, - Герту было любопытно, насколько реальность отличается от того, что обещала канцелярия Гильдии. – Поглядим…»

За дверью оказалась просторная комната, - никак не меньше пятидесяти квадратных метров, - условно разделенная на три зоны. Спальная зона, в которой стояла широкая кровать, с двумя прикроватными тумбочками, - было любопытно, кому предназначена вторая из них, - и стенной шкаф-купе. Эту часть комнаты можно было отделить от остального пространства тяжелым жаккардовым занавесом. Зачем нужно было делать именно так, а не выделить спальню в отдельную комнату, осталось Герту совершенно непонятным. Но у богатых свои причуды, не правда ли?

В рабочей зоне находились письменный стол, целиком поместившийся в полукруглом эркере, выходившем в парк, кресло и книжный шкаф. Все остальное пространство комнаты можно было условно назвать зоной отдыха. Камин с двумя приставленными к нему креслами, круглый стол с четырьмя стульями, еще один шкаф-купе, вешалка при входе и нечто вроде маленькой буфетной стойки в углу справа от двери. В стене у изножья кровати дверь в ванную и туалет общей площадью еще в двадцать метров. На полу гостиной расстелен ковер, около кровати брошена волчья шкура, сама кровать застелена шелковым гобеленовым покрывалом, и везде, где только можно, стоят серебряные подсвечники с восковыми свечами, а на каминной полке и на рабочем столе - керосиновые лампы с матовыми плафонами, украшенными золотым узором. И все это новое, красивое, пожалуй, даже изысканное, начиная от дубового паркета и заканчивая бронзовыми дверными ручками. Герту все увиденное понравилось, но он пока не знал, как в «этом» жить.