Проклятое наследство беглой графини (СИ). Страница 4

Господи Иисусе... и этому требуется сын! Да что ж за наказание такое? Почему мужчинам от меня нужно лишь это? И где моя дочка?

Открыть глаза, а тем более и что-то спросить у меня пока не получалось, а потому я всего лишь слабо заскулила, подобно израненному псу, и попыталась пошевелить рукой. Может быть так они поймут, что я хочу увидеть Юми.

– Её ребёнок отправился к праотцам, – зло пропыхтела старая, будто не замечая, что я пришла в себя. – Где гарантия, что другие выживут?

– Юми! – прохрипела я, наконец осознав, что говорят эти двое о моей маленькой дочке. – Этого не может быть!

Неужели моей малютки больше нет?

Момент падения в холодную лужу с крошкой на руках вихрем пронёсся перед глазами. Сверху по мне потоптался взбеленившийся жеребец, едва не убив меня. Я и сама то чудом осталась жива, что уж говорить о слабом ребёнке...

Рыдания рвались из горла, обжигая своей горечью. Я попыталась сесть на кровати, но чьи-то сильные руки удержали меня, уложив на прежнее место. Я ничего не видела и никого не слышала, убиваясь, как мне казалось по единственной родной душе в этом чужом, жестоком мире.

– Господин! – как гром среди ясного неба услышала я щебетание знакомого голосочка. – А почему мамочка плачет?

В дверях небольшой, но уютной комнатки, теребя в руках тряпичную куклу стояла моя малышка. Её глазки были полны непролитых слёз, а нижняя губка мелко дрожала толи от холода, толи от страха.

Волна облегчения мгновенно смыла остатки тумана в моей голове, и я наконец-то поняла, что потеряла я ещё не рождённого ребёнка. С Юми, слава богу всё было прекрасно. Выглядела она, да и чувствовала себя очевидно лучше меня. А это для меня было сродни бальзама на израненную душу.

– Юми, солнышко! – простонала я, протягивая к дочке перебинтованные руки. Она не смело шагнула было ко мне, но, затравленно взглянула в сторону сгорбленной старухи и остановилась.

– Подойди к матушке, – неожиданно ласково произнёс высокий блондин, обращаясь к Юми. – Она сейчас немного не похожа на себя, но это скоро пройдёт.

Он подошёл к девочке, взял её за ручку и медленно повёл ко мне.

Когда тонюсенькие детские ручонки снова обвили мою шею, сердце запульсировало небывалой нежностью. В прошлой жизни я никогда не ощущала ничего подобного. По опухшим щекам текли слёзы радости и облегчения.

– Слава богу, ты жива!

Всё таки я не одна в этом мире! И, если до сего момента ещё сожалела о потерянном благополучии, то теперь мечтала лишь о тихой жизни с этим нежным чудом где-нибудь на краю соседнего мира. Там, где нет злых людей и смертельных опасностей.

– Мамочка, ты больше не умираешь? – вытирая мокрыми ладошками мои щёки спросила дочка.

– Конечно, нет, милая. Я в порядке, – целуя худенькие щёчки, прошептала я ей на ушко не смотря на вновь вернувшуюся боль.

Услышав желаемое, Юми мгновенно переключилась на свою новую подружку, рассказывая мне, каким чудесным человеком оказался господин, подаривший ей эту потрясающую куклу. Она так воодушевлённо трясла перед моими глазами матерчатым лицом куклы, что у меня закружилась голова.

– Простите, я не смогу заплатить вам. У меня совсем нет денег, – зажмурившись и борясь с тошнотой, пробормотала я, зная, что мужчина всё ещё стоит рядом с кроватью.

– Поговорим об этом, когда поправитесь, – отводя дочку в другую комнату, тихо сказал он. – Вам нужен отдых.

Тут же старуха проворно влила мне в рот какую-то противную жидкость, от которой свело скулы и начался сильный кашель.

– Девчонка твоя оказалась невероятно удачливой! – довольно пробормотала бабка, поправляя мне подушку. – Она чудом уцелела, не попав под копыта. Этот конь – сущий демон, уж я то знаю, о чём говорю.

Веки мои мгновенно потяжелели, сон накатывал волнами, но я старалась бороться с ним, боясь вновь остаться наедине со своей болью, и в конце концов проиграла.

Последнее, что дошло до моего сознания, злобный старческий шёпот:

– Бежать тебе надобно, девка, бежать пока не поздно!

Глава 5

Сказанные старухой слова странным образом материализовались в моём подсознании. Беспокойный сон превратился в бесконечную гонку со смертью, и чёрный конь снова, и снова налетал на меня, неизменно норовя затоптать.

– Мамочка! – где-то впереди кричала Юми, и я спешила на её крик.

Спустя мгновение я снова была в графском доме, убегала по длинному коридору от опостылевшего супруга. А уже через несколько секунд снова слышала ржание обезумевшего животного.

История повторялась, раз за разом прокручивая в моей голове самые страшные события из жизни, и казалось не было ни конца, ни края мучениям, пока наконец-то локация не сменилась на более спокойную.

Незнакомый дом, спящая дочка, корзина с едой и тот самый узел с собранными наспех пожитками, измазанный в грязи. Чьи то руки, помогающие мне обвязать спину единственной шалью, закрепив с её помощью на груди спящего ребёнка, несколько склянок с какой-то жидкостью и старый шатающийся обоз.

Он скрипел и переваливался из стороны в сторону, укачивая не только меня, но и случайных попутчиков, деливших со мной это странное средство передвижения. Они о чём-то переговаривались, стараясь не замечать нас с дочкой, перекрикивались с возницей и время от времени подталкивали застревающую на дорожных ухабах телегу.

Я всё так же неподвижно сидела на краю, прижимая к груди единственную свою драгоценность. Она мерно посапывала, успокаивая моё и без того спящее сознание. Какой странный сон...

День и ночь успели поменяться местами, когда грубые руки буквально скинули нас на землю, указывая на узкую тропу.

– Тебе туда. Так ближе.

Повинуясь персту судьбы мы отправились пешком. К моему счастью ни один дикий зверь не посягнул на наши жизни, иначе мне снова пришлось бы бежать, хотя сил уже практически не осталось.

Словно по чьему-то приказу я периодически делала глоток из маленького пузырёчка, давала дочке яблоко и продолжала свой нелёгкий путь.

Шатающейся походкой я долго брела по заросшей кустарником степи, ведя проснувшуюся Юми за руку, пока не вышла на широкий тракт. В нескольких метрах от перекрёстка стоял деревянный указатель с накарябанным словом «Ансор». Надо же... Хотя бы во сне я почти добралась до своей цели.

Меня ждал долгий путь под палящими лучами летнего солнца, безмолвные слёзы уставшей малышки и короткий отдых под большим, растущим у дороги, деревом, пара глотков воды и маленький кусочек хлеба. Даже пребывая во сне, я понимала, что провизию необходимо экономить, ибо денег у нас катастрофически мало.

Не позволительно долго я скиталась между кошмаром и явью, не отличая реальность от происков Морфея. Лишь, когда вернулась сильная головная боль, я наконец-то осознала, что это давно не сон. Меня с дочкой, опоив какой-то странной микстурой, выставили за дверь, не дав как следует оправиться после той роковой встречи с обезумевшим жеребцом и его хозяином.

Радовало лишь то, что все наши нехитрые пожитки были при нас, да и довезли нас достаточно далеко, не спросив за это плату. Теперь же нам предстояло отыскать оставленное мне наследство и, сменив имя, попытаться обжиться на новом месте. Только бы было где уложить Юми спать, малышка так вымоталась за время нашего с ней путешествия, что едва держалась на своих маленьких ножках. Даже тот факт, что добрые хозяева, подарившие ей куклу не положили её в наш узел, не так расстраивал её, как изнуряющая жара и долгая, тяжёлая дорога.

Медленно шаркая по неровной поверхности давно проторённого тракта, я возносила хвалу старухе, понимая, что это она дала мне в дорогу лекарство, отхлебнув которое, я вновь почувствовала себя живой. Головная боль хоть и не прошла полностью, но вполне позволяла продолжать путь, а истоптанное копытами тело болело уже не так сильно.

– Мамочка, а его светлость не сможет нас здесь найти?

– Думаю, нет, моя хорошая! Я, честно сказать, и сама не понимаю, как мы до сюда добрались, – совсем не слукавила я.