Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ). Страница 28

Я коротко пересказала суть нашего разговора с герцогом — что мир, мол, рушится, есть пророчество, что только ведьма, уйдя за грань, может найти причину и спасти мир. Что герцог, мол, просил меня взяться за эту нелегкую работенку. Про умерших в мучение ведьм я говорить не стала. Тема болезненная как для герцога, так и для меня. И тетушку Аниль не хотелось расстраивать. Она и так была на взводе.

— …Ишь что удумал! — вопил призрак, изливая свой гнев на предметы в гостиной, где мы вели разговор.

Стекло буфета дребезжало, посуда в нем подскакивала и звенела. Стопка чистых полотенец, которые я забыла в суете на диване, залевитировала и закружилась в медленном вихре. Полотенца постепенно переплетались друг с другом, пока все не запутались, не упали на диван, где и остались лежать, подергиваясь и копошась, как клубок змей. Половичок на полу, изгибаясь, как гусеница, предпринял попытку удрать из комнаты, но я поставила на него стул, и побег сорвался. Веник так вообще сошел с ума — разбегался и бухался о стену, потом снова разбегался и снова бухался. Короче, вот вам полтергейст в чистом виде. Отсюда я сделала вывод, что барабашки на Земле — это чем-то недовольные призраки, не нашедшие общего языка с хозяевами дома.

— …Нашел себе самого слабого! — возмущалась тетушка. — Да ты в ведьмовском ремесле еще ничего не соображаешь! Да тебе учиться еще и учиться! Ишь ящер! На ребенка насел!

— Я не ребенок, — возразила я. — Мне уже двадцать шесть.

— Я и говорю — дитё несмышленое! Да на такое дело посылать! Да я бы его…

Дальше были угрозы, что бы тетушка сделала с герцогом. Все они, к сожалению, были неосуществимы, поскольку тетушка была мертва, воздействовать на живых никоим образом не могла, да и сила Жерара, не говоря уже о самом драконе, превосходила ее силу ведьмы в разы.

— И вот что тут делать будешь? — пригорюнилась тетушка, когда выпустила пар.

— А что тут можно сделать? — пожала я плечами и пошла аннулировать беспорядок, учиненный призраком. — Согласиться с его предложением.

— Даже не думай, детка!

— Ну, мир сам себя тоже не спасет, — резонно заметила я, и мертвая ведьма не нашла, что возразить. Я поспешила ее утешить: — Но я еще не давала ему своего согласия.

— Вот и не давай! — кивнуло привидение и вмиг распутало полотенца.

Они взметнулись, замелькав в глазах, и снова улеглись аккуратной стопкой. Стопка взмыла и поплыла в сам собой открывшийся нижний ящик буфета. Как же хорошо, что тетушка снова дома!

— Но может, дам, — осторожно добавила я.

— Не смей! — снова заволновалась старушка. — За грань уходить — это тебе не тесемки вязать.

— А что это такое? Вот вы сейчас за гранью?

— Нет, Тина, я не за гранью. Я в мире живых, как и ты. Только уже без тела своего. Одна душа здесь обретается. А когда время придет, уйду из этого мира безвозвратно. Но мир этот изнанку имеет. Ее маги тенью называют. Ходить туда не каждый отважится. Ведьмы могут, а маги и драконы нет.

— А откуда же такое неравенство?

— Не знаю я, Тиночка. Неученая я. Что-то с природой магии ведьм связано. С женской природой. Не спрашивай меня, детка. Только опасное это дело. Не все могут вернуться оттуда нетронутыми…

— Это как?

— А так. Меняются люди. Повреждаются душой. Или вовсе не могут вернуться. Только я ни одной ведьмы не знаю, что туда ходила. Так, слухи тебе пересказываю.

Ну утешила меня тетушка! Я и так напугана до смерти, а тут еще такое. Кажется, только сумасшедший пойдет в эту самую тень. Нет, герцог как хочет, но жить мне еще не надоело. О чем я робко и сообщила тетушке, чем обрадовала добрую старушку.

Она быстро привела дом в порядок. Потом принялась расспрашивать меня о работе. Хвалила за сообразительность и старательность. За то, как я ловко без нее управилась с людскими бедами. Поахала и повосхищалась роскошному свадебному платью, висящему на манекене, что доставили мне от портнихи. Перешла с инспекцией в лавку, и вот тут мне попало на орехи.

— Тина! — возмутилась тетушка Аниль. — Ты как подклад проворонила?

— К-какой подклад? — испугалась я.

— Иди, читай гримуар! Если не помнишь!

Я рысью бросилась к книге. Ну… помню. Слово помню. А что значит, не помню. На букву «п» стало быть. Певшень… Пентограмма… Пентакль… Переклад. Пер… Пеф… Пив… Пик… Пир… Поб… О! Подклад! «Предмет, заряженный магией, который тайно подбрасывают в жилище человека или в другое место с целью магического воздействия. Каковое может быть как лечебным, так и зловредным. Определить это можно…»

— А что мне подбросили? — с тревогой спросила я, отрываясь от чтения теории.

— Ну как что? — возмутилась тетушка. — Ну-ка, детка, пойдем! Сама попробуй найти!

Я послушно поскакала назад в лавку.

— И как? — оглядев аккуратные ряды с коробками, поинтересовалась я.

— Как я тебя учила?

Я понятливо закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на потаенной, темной стороне мира. Может, это и была изнанка? Надо будет спросить у тетушки…

— Не отвлекайся! — последовал строгий приказ, и я тут же ему подчинилась.

Повела головой из стороны в сторону, по-прежнему не открывая глаза. Вот в темноте мягко засветились катушки ниток. Стены превратились в гирлянду разноцветных огней. Ух красота какая! И почему я раньше не додумалась на них так смотреть! Полюбовавшись огоньками, я перевела взгляд на другие части лавки. Здесь было мало интересного. Хотя… Я шагнула вперед, с трудом угадывая предметы по их теневым очертаниям во тьме. Подошла к стойке для зонтиков и запустила руку в высокую узкую плетеную корзинку. Потом открыла глаза и с любопытством уставилась на найденную вещь.

Это была маленькая деревянная коробочка, перевязанная серыми нитками. Я потрясла ее, и внутри что-то покатилось и глухо загремело.

— Ох Нинель! — запричитала старушка. — Ох паршивка! Это же она горошки черного перца тебе подложила. И зачаровала.

— Как зачаровала? — испугалась я и положила коробочку на стол.

— Ничего странного не было в лавке?

Как можно понять, что странного, если для меня все вообще странное? Но мозги уже начали работать в нужном направлении, и я…

— У меня все покупатели чихали, когда в лавке находились больше пяти минут. Так это Нинель устроила?

— Она, она, как пить дать! Кто же еще на такую пакость способен?

— Тетушка, а вот вы про Нинель рассказать хотели, но не успели…

— А что тут рассказывать? Она у меня и месяца не проработала, как стала на сторону смотреть. Ее Маврина легко сманила.

— А чем эта Маврина занималась?

— Да чем угодно! Лишь бы деньги приносило. И нитки может зачаровать, как мы, только больше по другим делам мастерица, по злым. Порчу может навести, вольта изготовить, дитя из утробы матери вытравить… Да что угодно, лишь бы платили побольше. Так и работают вдвоем. И тебе решили навредить как конкурентке. Хорошо хоть мелочью мы с тобой отделались. Но это предупреждение было! Ох злыдни!

Я не стала рассказывать тетушке Аниль, что Маврина уже мертва, так что Нинель стала полновластной хозяйкой конкурирующей лавки. Ладно, не на ту напала. Я сама войну объявлять не стану, но в случае чего могу жестко ответить.

— Пойди, детка, и пакость эту изничтожь. Все, как в книге написано. Соль заговоренная у меня там в туеске стоит. Найдешь?

— Найду, — со вздохом согласилась я.

Мне очень хотелось сказать тетушке Аниль, что подклад подбросили в тот момент, когда тетушка еще была в лавке, так что не я проворонила, а мы проворонили. Если не сказать — она сама проворонила. Но спорить с раздраженным привидением я не стала. А то неизвестно, что еще в доме залетает. И я молча отправилась ликвидировать подклад.

Если честно, в свете глобальной проблемы — гибели всего мира — булавочные уколы Нинель мне виделись мелкими и незначительными. Завтра мне предстояло поехать в замок и поговорить с Северином. И вот этот разговор, вернее, его результат, беспокоил меня гораздо, гораздо сильнее, чем все Нинель королевства, вместе взятые.