Выжить в приличных условиях (СИ). Страница 35

— Жаль, — тихо проговорил Рух, присаживаясь рядом с котелком и взяв ложку, стал накладывать мне первую порцию. — Говорили, если напоить котогрифа в молодом возрасте молоком единорога, он перестает быть таким прожорливым и становится более терпеливым к голоду.

— Ой, вот бы нам такого молока раздобыть, — простонал мечтательно Сай.

— Согласна. Было бы волшебно, — улыбнулась я, принимая тарелку от Руха. — Благодарю за еду.

— Угощайтесь.

Пока мы ели, парни расстелили карту и показывали ратану Эврану, где обнаружили кровь единорогов, и где заприметили следы шигеры.

— К месту стычки пойдем, — заметил старший ратан.

— Зачем? — удивился его сын, — мы же четкие следы вот тут у ручья и переправы нашли. Уходит она.

— А место стычки вы хорошо осмотрели?

— Да.

— И кто с кем сражался?

— В смысле?

— В смысле единорог напал на Шигеру или шигера на единорога, — встрял Сай, напрашиваясь на похвалу. — Если шигера напала на единорога, то могла его сожрать, от того стать сытой и медленной. А вот если единороги напали, то она могла быть раненой и стать более злой.

— Верно, говоришь, — кивнул ратан Эвран, — Кстати, самца единорогов, когда поймали?

— Вчера, и говорили, что он весь в крови был, но ран на нем не обнаружили. Место мы осмотрели, но там бой серьезный был, трава и кусты знатно вытоптаны и кровью залиты…

Рух неожиданно вздрогнул и растерянно вгляделся в карту, после поднял голову и осмотрелся. Я, сидевшая рядом, удивилась такому поведению, но поинтересоваться не успела. Ратаны, получив приказ выдвигаться к месту схватки, повскакивали со своих мест и, помахав нам на прощание, нырнули в кусты, где укрывались их лошади.

— Это место под защитой артефакта, — предупредил нас старший ратан, — Пока его не отключат, ни монстры, ни демоны, ни огры вам не страшны. Да и люди с дурными намерениями к такому артефакту близко не подходят. Завтра отдадите письмо ведущему каравана, и он доставит вас в Белиурм. В Храме скажете свое имя, и вас устроят. Я за вами чуть попозже заеду.

— Да, старший ратан. Берегите себя.

— Обязательно, — улыбнулся мужчина и, махнув рукой, последовал за молодняком. Я выждала, когда шум от всадников затихнет, и обернулась к задумчивому невольнику:

— Ру-ух…

— Лира? — растерянно моргнул он.

— Что это была за реакция на описание места стычки единорогов?

— Я подумал, что самка единорогов может еще быть жива, — не стал юлить Рух.

— Почему? — Сай вылизывал тарелку, и я, остановив его, ополовинила остатки своей еды.

— Во-первых, ратаны сказали, бой был сильный. Все залито кровью, сломано и вытоптано. Во-вторых, самец единорога залит кровью, но не ранен…

— И-и? Что это тебе говорит?

— В это время года единороги готовятся стать родителями. И думаю, монстр выбрал более слабую цель, — задумчиво проговорил Рух. — Самка вынашивает детенышей и становится медлительной и неповоротливой. То, что бой был сильный, говорит, что самку ранили, но самец пришел ей на помощь и отогнал шигеру. Возможно, все залито кровью, потому что самка металась, уходя от монстра, а ее самец гнал его прочь.

— Но почему ты думаешь, что она жива? — вернулась я к начальному вопросу.

— Если в паре единорогов кто-то гибнет, то второй остается рядом с телом и умирает от одиночества и разбитого сердца.

— Жестоко…

— Магия любви и верности у каждого своя. Зато благодаря этому души этих магических существ возрождаются заново и одновременно, и пара вновь соединяется. От того их верность и любовь только крепнут, и магия их чувств творит чудеса.

— Вместе навсегда, — заметила я, как-то не к месту вспомнив о родителях. — Но если самец вышел на людей и был пойман…, — я растерялась от догадки и посмотрела на Руха, тот кивнул.

— Он скорей всего уводил людей и охотников от своей самки и возможно детенышей.

— Но если она ранена, — всполошился Сай, — она же может умереть! А ее малыши…

Засунув последнюю порцию рагу себе в рот, я с тихим вздохом подняла взгляд к темнеющему небу. Феи тремя светлячками парили над стоянкой, а у меня стала зудеть правая щека от пристального взгляда Руха и Сая. Вот пятой точкой чую, стоит только расслабиться, как меня уговорят пойти на поиски самки единорога. Но они же действительно, такие красивые…

В детстве моя мама, имея дар говорить с животными, ухаживала за такой парой. Я помню их, потому что любила, как и мама, расчесывать маленьким жеребятам гриву и хвост. Бабушка всегда в такое время говорила, что Великий Лиурх присматривает за нами, ведь он любит единорогов и следит за ними… Вот только когда на маму напали, единороги пали первыми, пытались защитить ее…, а вот их дети…, я точно помню жеребят. Маленьких, сверкающих в темноте словно жемчужины, пропитанные лунным светом…

— Рух…, ты же видел карту…, есть предположения, где может спрятаться самка?

— Есть. Если спустимся вниз по ручью, начнутся скалы, в них есть пещеры. Многие достаточно большие, чтобы в них могли укрыться даже единороги.

— Тогда завтра посмотрим.

— Может сегодня? — встрепенулся Сай, умоляюще смотря на меня. — Она же ранена.

— У Сая хороший нюх, — неожиданно заметил Рух, — по запаху мы их даже сейчас найдем.

— Почему мне кажется, что здравомыслие только у меня есть. А если мы на шигеру нарвемся?

— Так за ней старший ратан с командой ушли, — напомнил Сай.

— А единорога люди схватили, значит, точно шигеры рядом нет, — добавил Рух, и оба уставились на меня. Но добил меня все же Тар. Неожиданно скатившись с моих коленей, он принюхался и, жалобно мявкнув, устремил свой золотой взгляд в сторону тропинки.

— Он чувствует кровь, — восхищенно прошептал Сай, — мы быстро найдем единорога-маму и вернемся.

«Вернемся» — я сломалась именно на этом слове, так как рассчитывала спать в повозке, думала, прогуляемся туда и обратно, но не получилось. Тар взял след моментом, феи, заметив наше движение, подсветили дорогу, и мы, не смотря на надвигающуюся ночь, довольно быстро двинулись вдоль ручья. Дорога до скал заняла около часа, и я уже мрачно посматривала на своих спутников, когда Сай, тихо вскрикнув, пустился наперегонки с котогрифом прямо по воде ручья, убегающего в скалы. Переглянувшись с Рухом, мы поспешили следом.

Нависая друг над другом, скалы образовали небольшой проход, словно великаны наклонились дружно над водой, чтобы утолить жажду. Феи высветили темные стены, эхо усилило звуки ручья, поющего среди камней, и спустя пару минут я уловила тихое жалобное ржание.

— Она жива, — обрадовался Рух, устремляясь к повороту, за которым пропали Сай и котогриф. Пустившись чуть ли не бегом, мы налетели на застывшего Сая. Королева выхватила своим светом его фигуру. Блеск слез на щеках мальчика заставил меня осмотреться с осторожностью. Единорог лежала на камнях, залитыми кровью, а у ее живота испуганно замерла пара жеребят. Белые, сияющие как драгоценности.

— Умирает, — неожиданно громко всхлипнул Сай.

— Она потратила все силы на рождение малышей, — прошептал Рух, обнимая мальчика.

— Замолчали оба, — недовольно огрызнулась я. — Я не для того тащилась сюда, чтобы лошадей хоронить. Тар, кусишь кого, я тебе хвост на половину укорочу.

Котогриф, с интересом принюхавшийся к единорогам, недовольно мякнул, но, вскочив на булыжник подальше от воды, с интересом стал наблюдать за мной. Единорожки испуганно прижались к телу матери, своими темными глазками они следили за мной, а я, поняв, что с малышами все в порядке, осмотрела замершую самку. Она никак не отреагировала на мое приближение, только из полуоткрытого глаза по ее морде скатилась слеза, а из горла вырвался такой стон, что у меня волосы встали на руках. Сай заплакал. Рух прижал его к себе.

— Можете посветить мне на рану, — попросила я королеву и ее помощниц, и уже через несколько секунд передо мной проявился бок. Три длинные раны, оставленные когтями шигеры, тянулись от спины с крупу единорога. Кровь еще сочилась в нескольких местах, иссушая и ослабляя некогда сильное и прекрасное животное. Свет ее шерсти уже не мерцал, и можно было согласиться с моими подопечными, что самка скорей мертва… Вот только сдаваться не хотелось. Порывшись в сумке, я нашла руноскрипт исцеления, что оставила себе и, полыхнув зажигалкой, сожгла его над боком единорога.