Выжить в приличных условиях (СИ). Страница 29

Фиомуро, немного успокоившись, признал деда. Наконец, мы узнали, что когда он был юн, то сбежал из дома в поисках приключений. Вот только неподготовленный юноша доверился не тем, кому следовало, и получил рабский ошейник. Первой же покупательницей оказалась женщина, что приковала его в саду, заставляя сохранять ее возраст без увядания. Неволя и постоянный отток магических сил полностью стерли отзвуки следа Фиомуро для его соплеменников. И только смерть бывшей хозяйки позволила получить надежду на спасение в моем лице.

Я же одела его в целебные одежды, отдала снежную лилию, а также позволила заниматься любимым делом и, самое главное, не трогала его магию. Фио стал быстро восстанавливаться и уже в городе оставил отзвуки своего возвращения. Сначала клан Осени их уловил, а после прибыли зимние в наше поместье и подтвердили его магический след. Защита нашего поместья поставила их в тупик и заставила старого главу прибыть самостоятельно.

Узнав, что защита не пускает эльфов в наши владения, он решил действовать через Храм, зная, что я с ним связана. Разумеется, тит Ольгус, помня о любви бабушки к эльфам, решил не отказывать им в помощи. Хотя разумно настоял на отсутствии оружия. Поговорив с главой клана Зимы, я все же объяснила действие ошейника и невозможность отпустить в течение трех лет Фио из поместья. Так как среди эльфов не было принято общаться с рабами, такие новости стали для них шоком, но, проверив ошейник, они посмотрели на Фиомуро, на фей, прикинули, что отец Фио болен и ему все же лучше находиться рядом с сыном, и на следующий день выкупили земли, предупредив, что на следующие три года их резиденции переезжают к нам. Так что теперь справа у нас проживает Осень, слева Зима, а за поместьем притаились остатки клана Летних. Почему последние сюда приехали, не знаю, но это позволило Осенним настоять на вооруженной защите всей земли нашего городка, чему глава города был очень рад. И одна пожилая особа, в виде моей бабушки, особенно. Теперь каждое утро у нас на веранде было не протолкнуться от ушастых. Они приходили по поводу и без. Подлизывались к бабушке, принося ей свои руноскрипты и показывая их создание. В последнем я тоже принимала активное участие.

Во всем этом эльфийском хаосе вылупился наш котогриф. Первое впечатление, когда я открыла глаза и увидела золото его глаз, было: «Ути, какая прелесть!». Светло-серый мех казался плюшевым, милые ушки так и манили их потискать, огромные глазки, широкие лапки… В нем все было прекрасно, ровно до тех пор, как эта прелесть не облизала меня шершавым языком. Мне на мгновение показалось, что с меня кожу содрали. Но этого было только начало. Пока я вставала и переодевалась в желании накормить новорожденного, он сгрыз мои тапочки, опрокинул вазу с цветами, попробовав цветы на вкус, получил себе занозу от шипов в нос. Испугавшись боли, понесся по дому, сбивая все, что плохо стояло и лежало. Как оказалось, это было все, кроме громоздких шкафов. На шум поднялись Рух и Сай, и «веселье» по поимке лохматого комка шерсти утроилось. Заноза выпала, и этот котофей решил, что мы с ним играем в догонялки. Вследствие чего пострадал коридор, гостиная и кухня. Спасла всех бабушка. Она принесла из кладовой несколько кусков мяса, и котогриф рванул к ней. Громко урча, он вцепился в мясо и забыл об играх, а бабушка, к сожалению, вспомнила о беспорядке, что он оставил, и пока он ел и нежился у нее в руках, я со своими помощниками наводила порядок в доме.

Так в поместье стало на одного постояльца больше, но головной боли он доставлял всем остальным. Если мы пропускали выдачу еды этому непоседе, он отправлялся на охоту. И добычей считал все, что двигалось и вкусно пахло. Потому он попробовал на зуб фей, за что его оттаскали за усы, эльфов — за что ему оттянули уши, от нашей коровы он получил копытом по лбу. После этого удара я поняла, что наш котогриф бессмертный и смирилась с его существованием. Я и Сай договорились о дежурстве. Рух ходил в мясную лавку закупаться мясом, от чего мясник стал нам делать скидки, как постоянным покупателям.

Рух предлагал дать котогрифу имя, но выбрать одно пока не получалось. Я звала его Занозой, Сай Обжорой, эльфы — Заразой, бабушка — Пушистиком. Феи поносили его таким писком, что там явно было больше одного имени. Рух же относился к нему с нежностью и, почесывая за ушком, говорил, что только я могу дать ему имя, так как меня пометили, как его маму.

Эх, я еще даже парня не завела, а уже дите получила. Но имя все же дать необходимо. Так что сегодня мне надо было доделать ошейник и наречь нашего шалопая. Иначе в путешествии его могут пустить на шкурки, а я за неделю все же прикипела к этому непоседе, так как только он мог так нежно мурлыкать у меня на руках и сладко сопеть с полным пузиком.

Рунистика используется в нашем мире везде. В домах и на дорогах, в путешествиях и выделке изделий. Ею можно метить личные вещи и создавать нечто новое. Учеба в рунистике идет всегда, потому я не сильно возражала наличию в нашем поместье эльфов, что показывали свою работу с рунами. Именно они подсказали мне, что сделать с котогрифом и обезопасить его от пропажи. Ошейник мы подобрали ранее, и сейчас я вписывала на внутренней стороне ошейника руну защиты — чужой человек не сможет прикоснуться к котогрифу, руну слежки — позволит знать, где лохматый непоседа. Руна призыва — даже если кот будет далеко, он услышит мой зов и не успокоится, пока не вернется. Осталось только дать ему имя.

Передо мной опустилась чашка ароматного чая и тарелка с сырниками.

— Не стоит работать на голодный желудок, — заметил Рух.

— Знаю, но хотелось доделать это побыстрей. Сегодня же еще за тарой приедут.

— Там все готово. Не переживайте.

— Из Храма вестей еще не было?

— Нет и, зная, что тит Ольгус любит поспать, думаю, раньше десяти новостей ждать не стоит.

— Согласна. Но все же не хотелось бы уезжать из дома ночью.

— Вы решились дать малышу имя? — Рух кивнул на ошейник.

— Да. В любом случае надо его с собой забирать. Бабушке с ним одной не сладить — или всех эльфов перекусает, или фей переловит. Он хоть последних и не ест, а облизывает, но малышки жалуются. Крылья после его слюней долго отмывать и сушить приходиться.

— Назовем его Слюнявый Обжора, — предложил Сай, вваливаясь вместе с котогрифом на руках ко мне в комнату. Мелкого занозу он держал под передние лапы, отчего набитое брюшко отчетливо выделялось на вытянутом теле. Недовольно мякнув, котофей извернулся и, вырвавшись, бодро посеменил ко мне. Запрыгнув на колени, громко заурчал, подлизываясь, чтобы его не прогнали.

— Имя должно помогать ему расти, — спокойно заметил Рух, не удержавшись и погладив меховушку за ушком. — У него уже появились зачатки для крыльев. Имя должно появиться до первых перьев.

— М-м, у меня есть имя, — вглядываясь в довольные золотые глазки, заметила я.

В прошлой жизни был один котогриф, что служил одному рыцарю. Это был очень красивый и сильный зверь. Я любовалась им, но он погиб от побоев того невежи. Сожаление, что такой зверь погиб, часто кололо мне сердце, и я думала, что если такой красавец погиб, то и мне не суждено выжить… Сейчас мне хотелось, чтобы эта непоседливая меховушка, мурлыкающая у меня на коленях, имела хорошее и счастливое будущее. И прожила достойную жизнь за себя и своего собрата.

— Я назову его Сила небес — Тар.

— Ого, — восхитился Сай. — имя настоящего война.

— Мне тоже нравится, — довольно кивнул Рух, а я, выписав руну имени на ошейнике, сделала отметку хозяйки и, подняв полоску кожи, посмотрела на своего питомца.

— Тар, надо надеть ошейник, — котогриф настороженно принюхался, лизнул мне палец и поднял голову, чтобы было удобно застегнуть замочек. — Ты ж, моя прелесть, — восхитилась я такой смирности и, потискав меховушку еще пару минут, отдала его Саю. — До отъезда без происшествий. Можете в саду поиграть, но чтобы ни одна фея не пострадала.

— Хорошо. Тар, идем!

Мальчишки убежали, а я, перепроверив приготовленные ранее сумки, спокойно позавтракала и, спустившись, столкнулась с Фио.