Москва-1980 (СИ). Страница 9
Родители умильно улыбаясь, молчали и прихлёбывали чай. Самое наше важное сообщение они уже давно расшифровали, но озвучить его, конечно, было нужно. Традиция!
— Во-первых, мы с Антоном… мы с Антоном решили пожениться и просим на это вашего благословения, — наконец-то выложила главную новость пунцовая от смущения Татьяна.
— Бла-го-слов-ля-ем! — хором ответили довольные родители. Видимо, репетировали!
— Во-вторых, мы с Антоном завтра уезжаем на море, примерно на месяц, отдохнуть. К открытию Олимпиады точно будем, мы туда идём. И в-третьих, вы идёте с нами на закрытие Олимпиады четвёртого августа, вот билеты!
И все довольные и счастливые долго смеялись и обнимались!
Занавес!
Сюжет 5. К морю…
За билетами
Текстильщики.
Сразу после завтрака моими любимыми оладушками со сметаной и клубничным вареньем с чаем я собрался по делам.
— Танечка! Ты пока собирайся потихонечку, поезд вечером, а я быстренько съезжу на Курский вокзал, билеты до Севастополя возьму. Давай свой паспорт. Много барахла не бери, чтобы не тащить, всё там купим в «Альбатросе», немного валюты есть.
— Думаешь, билеты будут? Люди за полгода на это направление бронируют.
— Не волнуйся, для нас будут, есть там у меня одна хорошая знакомая в кассах.
— Что за знакомая⁈ Молодая, красивая⁈ — сделала вид что ревнует, Татьяна.
А я и не знал, что нужно отвечать женщинам в таких случаях. Поэтому просто улыбнулся, поцеловал любимую в шею и натянул на себя новые джинсы и рубаху, приобретённые у арестованного фарцы-шпиона на «пятаке» у станции «Проспект Мира». Фарцу мне было не жаль, он же сам хотел меня ограбить. Я посмотрел на себя в большое зеркало в коридоре перед выходной дверью. А что, хорош гусь, модный такой стал чувачок!
Курский вокзал
Из метро, не подходя к кассам поездов дальнего следования с их унылыми очередями длиной в полвокзала, я сразу же пошёл в «Депутатский зал», он же «Зал официальных делегаций». Это был такой тихий коммунистический островок в бурном океане вокзального социализма, образца 1980 года. Здесь можно и было всё, что нужно самому взыскательному путнику — купить или поменять билеты, поесть, выпить, отдохнуть, принять тёплый душ, посидеть со свежей газеткой на сияющем чистотой и свежестью унитазе, даже поспать на хрустящих простынях в отдельной комнате с абсолютной свето- и звукоизоляцией.
Всё здесь было совершенно бесплатно и на мировом уровне: еда — свежая и вкусная, кофе и чай многих сортов, алкоголь разнообразный, включая импортный, икра — красная и чёрная, кресла и диваны — кожаные. Заходи и наслаждайся! Конечно, если у тебя было на всё это благолепие право или «ксива»!
Заветный островок коммунизма охраняли от не имеющих вообще никаких прав советских граждан с ворохом чемоданов и орущими детьми — вежливый молодой милиционер и матёрая тётка средних лет в форме советской железнодорожницы. Сразу было видно, что эта её форма не с вокзального склада. Индпошив! При тётке ещё были две миловидные девушки — официантка и помощница.
Я из рук показал милиционеру свой студенческий билет МГУ, тот радостно отдал мне честь и пропустил. А тётке, отдавая ей два наших с Татьяной паспорта и четыре купюры по двадцать пять руб., я сказал:
— Два в СВ до Севастополя, на сегодня!
— Конечно, конечно! — улыбнулась и начала суетиться тётка, — Сейчас, сбегаю, оформлю с брони ЦК. Вот самому-то зачем было ездить, Антон Максимович? Прислали бы водителя. Перекусите пока?
— Нет. Не хочу. Хотя… сок апельсиновый дайте. Вечером с женой приедем, перекусим перед отъездом нормально.
Заботливая тётка с радостным бормотанием куда-то унеслась, а милая девушка тут же подала мне высокий стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. О, боже, какой он был вкусный!
Пришла довольная тётка. Я забрал у неё наши билеты и паспорта, а на сдачу демонстративно фыркнул, чем вызвал одобрительные улыбки всех присутствующих. Всё! Сегодня вечером нас с Татьяной ждало небольшое комфортабельное путешествие.
Кто ездил в вагоне СВ, знает, как это здо́рово прокатиться в нём с любимой женщиной пару суток — в купе на двоих, тихом, с мягкими диванами, уже заправленными хрустящим крахмальным бельём, вежливыми проводниками, душистым чаем с бисквитами в настоящих мельхиоровых подстаканниках и собственным умывальником.
— А кто это, Антон Архипов⁈ — спросил милиционер у тётки, когда я уже ушёл, — С правительственной «ксивой» парень ходит, не хило так!
— Да это же племянник Ивана Васильевича Архипова, заместителя Алексея Николаевича Косыгина, председателя Совмина СССР и члена Политбюро ЦК КПСС, — укоризненно и без запинки ответила тётка, — Ты уже полгода у нас, Паша, пора бы знать контингент!
Меня вычислили…
Текстильщики.
Вернувшись домой, я увидел на кухонном столе початую коробку импортных конфет, таких в московских магазинах не продавали, и три ещё неубранных чайных чашки.
— Танечка! Всё в порядке, билеты взял, сегодня едем. А кого это ты чаем поила? — спросил я нарочито беспечно.
На самом деле я мгновенно насторожился. Незваных чужих людей в квартире быть не должно.
— Ой-й, Антоша, да это же твои друзья по прошлогоднему стройотряду в Перми к тебе заезжали. Ты в дверь, а они к нам. Разминулись в пять минут. Го-Баян Донг… Донгсарович, он из преподавателей, и бригадир ваш, тоже Антон, Городецкий его фамилия. Так они мне представились. Проездом из аэропорта Домодедово на Белорусский вокзал. Расстроились, что тебя не застали. Ну я их чаем и напоила. У них с собою вот коробка конфет была. Правильно же сделала? Весёлые такие, столько случаев смешных у вас там в стройотряде было. Кое-что рассказали! Торопились они, сказали будут звонить, и я им наш телефон дала. Правильно же сделала? А ты мне и не рассказывал, что в прошлом году в стройотряд ездил в Пермь.
А я старательно держал лицо, не нужно близких волновать:
— Вот как? Не рассказывал? Так мы же с тобою только осенью познакомились, расскажу ещё обязательно. Ах-х, как жаль, что не встретились, хорошие ребята, — радостно ответил я.
Мне было действительно жаль, что мы не встретились с наглыми Светлыми Иншими, аж кулаки зачесались…
«Сейчас Таня спросит: 'А откуда же тогда твои друзья знают мой адрес?», — пришла мысль.
Не спросила… Простая душа. Не обратила внимание на явную нестыковку. Кроме того, в квартире я видел следы тщательно проведённого обыска. Магического, конечно. Шарили через Сутемь, для людей невидимые. Ага, в диване нашли деньги и мой скорострельный Glok в оперативной подмышечной кобуре. А портал — медный, аккуратно расстёгнутый браслет с большой буквой М посредине — маг, и одноразовая зажигалка Lotus, теперь всегда были со мною, в пространственном кармане обретались. С некоторых пор я его нигде больше не оставлял, даже в одежде, снятой перед сном. Научил меня осторожности юный воришка Пик Нифф, стянувший мою одежду с порталом и пистолетом при купании в озере Красавица, что в Окуме Йётселька. Как вспоминал, в дрожь кидало! Хорошо нашлись…
Ага! Буквально обнюхали пистолет, но не тронули. У Татьяны налицо следы касательства её памяти. Всё ведь вытряхнули из неё, гады.
И не вступая в дискуссию с Татьяной, собирающей сумку в дорогу, я начал рассуждать…
* * *
Значит меня уже вычислили! Быстро сработали ребята, не отнять. И это сейчас приходили — тот самый опер Антон Городецкий из Догляда Светлых Инших, которому я позавчера помог в парке, убив двух вампиров, и его начальник — Светлейший Го-Баян Донгсарович Цотон. Оба по их градации очень сильные Иншие, возможно, самые сильные в этом мире. Не скрываясь приходили, совершенно открыто. Это что, такая предварительная демонстрация силы была? Значит явно рассчитывали на будущий конструктивный разговор. Сейчас говорить со мною они не стали, только обозначились. О чём? Ясен пень, о моём участии в их делишках. Не запугивать же меня они приходили…