Джо 4 (СИ). Страница 22

Это был самый страшный бич Сопротивления — разобщенность. Волшебных существ создали, чтобы они служили, сделали зависимыми от магических излучений. Свободным мало магии, свобода для них выходит огромной ценой. Поэтому всё просто — чем меньше их возле источников упорядоченной магии — тем больше достается каждому. Это обстоятельство Сопротивление никак не могло обойти. Бесчисленные попытки предпринимались постоянно, но успеха ни одна из них не приносила.

Казалось бы, чего проще? Похищай волшебников из башен, да заставляй их служить делу! Пусть сидят где-нибудь закрытые, да колдуют разную ерунду, распространяя вокруг себя блаженную структуру магии… но нет. Магия — это мысль. У закованного, содержащегося в неволе волшебника магия злая, грустная и тяжелая, она отравляет их, она путает мысли. Иначе? Делать хорошо этим корыстным тварям? И чем тогда Сопротивление будет отличаться от других существ? Та же служба, вид сбоку!

Нагруженный пугнус шёл, постепенно признавая свои провалы один за другим. Через несколько минут он должен будет предстать перед Генералом и дать тому отчет, в котором будет достаточно обоснований для того, чтобы Аргиовольду выдали новый магический артефакт. Иначе — его вышвырнут из Штаба на общих основаниях, он станет одним из сотен жалких неудачников, жмущихся к стационарным накопителям. Колоссальное падение для фигуры его уровня.

«Мне требуется козёл отпущения!», — осенило бредущего пугнуса, — «Он у меня есть!! Есть!!!»

Проклятый Джо! Именно он идеально подходит для всего! Лучший выпускник Школы Магии, друг и ученик архимага, к которому в Гильдии была куча претензий, участник самых мутных схем и, как раз, друг этой тупой магички! Он живет возле Липавок, а значит — представим отца Хризантия его подготовленным агентом, который специально подобрал Аргиовольда, после того как… того, как… гениально! Больно вспоминать, чудовищно обидно и стыдно, но… гениально!

Назначу его прямым противником Сопротивления, веселея, решил пугнус, ответственным за гибель десятков тысяч фей (а ведь есть слушок, что ВСЕ феи Мифкреста считают Джо своим врагом!), подонком, который саботировал крупнейший проект Сопротивления за последний век, бесчестным ублюдком, желающим уничтожить всех свободных! Да Ветры Магии, он же, по сути, мог быть единственным, кто решил бы проверить Дестаду!

…может, это все будут не выдумки Аргиовольда, а суровая действительность, на которую он еще не открыл себе глаза⁈

— Смотрите! Смотрите!! — панический шепот от смешавшейся колонны заставил пугнуса прервать ток своих лихорадочных спасительных мыслей и обратить внимание на то, что заставило замаскированных груженых гоблинов столпиться, как стаду курей.

Они смотрели в вечернее небо, освещенное зловещим фиолетовым светом. Как раз в момент, когда Аргиовольд поднял голову, это освещение стало почти ослепляющим, а по небу, тихо и неспешно, но невероятно грозно, просквозил яркий поток фиолетовой энергии, осветивший всю Дестаду так, как будто бы настал день. На несколько секунд, но настал…

Последний день.

— Не отвлекаемся! — тут же рыкнул пугнус, проверив зубами привязанный у плеча мешочек с наличкой, — Валим из этого города! Быстро!

Их еще могли догнать брошенные лепреконы.

Через несколько часов на совершенно другом материке

Зрелище, развернувшееся на переправе через великую реку Замон, было достойно запечатления рукой величайшего из живописцев, когда-либо рождавшихся в мире Орзенвальд!

Клубящиеся небеса, дышащие тьмой, ярчайший поток безжалостного фиолетового света, бьющий в троицу поднявших руки к небу эльфов, земля, раздираемая столкнувшимися энергиями, разлетающимися от места, где божественная мощь, слепая в своей абсолютной ярости, вгрызалась в магические щиты, поднятые тремя лучшими из магов вечноживущей расы!

Силы, вступившие в противоборство, были невероятны, умопомрачительны, недостижимы! Они были настолько близки к абсолюту, к максимуму, что когда-либо испытывал этот мир, что свидетели этой сцены, застывшие в отдалении, все, не сговариваясь, были уверены, что наступил Конец Времен. Колонна света, прилетевшая из ниоткуда, должна была раздавить троих мудрецов, а затем, взорвавшись, поглотить остатки этого мира!

…этого не произошло.

Три величайших мага, легендарный Эфирнаэбаэль Зис Овершналь, мудрец из мудрецов Хорнис лон Элебал и его мудрейший брат, бывший князь Нахаул лон Элебал… они справились. Они удержали щиты, они вынудили направленную на них атаку истратить саму себя (из-за чего она, разлетевшись на где-то тысячу километров в радиусе, еще сто лет учиняла несчастья на местности)!

Они победили. Дорогой ценой, объединением всех усилий, но… они победили.

Правда, ничего не поняли. Вот вообще ничего.

Но не подали виду.

Мудрецы, всё-таки.

Глава 9

Вопросы залу

Я никоим образом не планировал возвращаться в Дестаду, особенно после всего случившегося — но банально пришлось. Меня выгнали из дому. Не просто так, конечно же, а потому, что несчастья вокруг меня и со мной начали случаться со страшной частотой и силой, что было обусловлено последствиями моего не слишком-то умного эксперимента по истощению силы бога. Увы и ах, но гнущиеся канделябры, убегающее молоко и спонтанно загоревшийся бывший пиратский кок — всё это стало частью той движущей силы, что вышвырнула меня из родной башни!

В качестве утешения я взял с собой эльфа. Тому было нечего терять, кроме своих оков, а от них его уже избавила племянница.

— У меня зуб болит, — с немалым удивлением поведал мне сидящий, скрючившись, на шконке в нашем с Астольфо убежище Эльдарин Син Сауреаль, — У эльфа болит зуб. Ты на самом деле бог.

— Временно, — отмахнулся я, усаживаясь на соседнюю лавку и начиная перешнуровывать уже трижды расползавшийся башмак, — Значит, твоя племянница использовала древний ритуал перетягивания проблем родственника на себя и…

— … и сняла с меня старое, чрезвычайное тонкое и очень умело сплетенное волшебство, — спокойно кивнул мне собеседник, тут же с чувством чихнувший и пустивший от этого дела тонкую аристократическую соплю, — Перетянула на себя.

— Тем самым она похерила мой план разобраться в том, что происходит, плюс, к тому же, теперь сидит в моей башне и возится с гоблинятами, — с досадой подытожил я, — И даже Игорь её не пугает.

— Мы разберемся, — отозвался декан факультета Исследователей, — Оставь Лонкабль на меня. Я вернусь в Школу Магии и разузнаю, что происходит. Жаль Вермиллиона, он определенно знал, в чем тут дело…

Рассказывать эльфу, что старый хрыч жив, бодр и занят, я не собирался. Бытие определяет знание и сидящий возле меня разумный, полагающий меня своим другом, пока шел по старым рельсам, которые из себя представляли сплошную ложь. Что будет, когда он это примет полностью? Кем он станет? Кем он был? Увы, последствия есть всегда.

— Ладно, раз так, — медленно кивнул я, наблюдая за расползающимся по рубашке швом, — Тогда лучше действовать прямо сейчас. Рядом со мной, как видишь, небезопасно.

— Да, я вполне готов, — поморщился от зубной боли эльф, — Только не понимаю, чем ты хочешь заняться в Дестаде.

— Поищу одного осла, — ухмыльнулся я.

Это было ложью.

Как мне объяснил некий вселившийся в мой дом архимаг — старина Джо лихо дал маху. Мощь бога несчастий имеет два вектора. Когда её избыток, она творит свою джигурду именно от этого избытка, подчиняясь импульсам мысли владельца. Когда её недостаток — дичь начинает твориться сама по себе, произвольно, восполняя энергетический дисбаланс. То есть мне никак невозможно стать нормальным волшебником, пока сила Скарнера со мной — только если я овладею ей полностью, поставлю под контроль на божественном уровне. Что, разумеется, невозможно.

Поэтому мне надо ходить по Дестаде, излучая несчастья. Смертные будут страдать, смертные будут насыщать меня силой, и тогда всё вернется на круги своя. То есть, моя магия снова станет чудить, но зато дома прекратит биться посуда и гореть гоблины.