Бюро магической статистики. Рудник. Страница 21

Сложный вопрос.

Этот провал был достаточно глубоким, может метра два с половиной или три, и стены гладкие, не провал, скорее промоина, широкая горловина и достаточно узкий сток. Вот в этом стоке он и застрял, маленький.

– Котенок!

Не слишком крупный, с большой головой и ярко-желтыми глазами, с забавными пятнышками на белой шерстке, только вот на лапке кровь засохла… наверное, цеплялся за скалу, когда сползал.

И смотрел с такой надеждой…

Элисон вздохнула.

Дура она?

Кажется, да.

Потому что рука сама потянулась вперед, пальцы сложились в нужный жест… слово вылететь не успело, помешало грозное шипение.

– Чтоб тебя!

Больше сказать и не получилось.

Котенок?

Ну здравствуй, мама-кошка.

Здоровущая белая зверюга с серыми пятнами смотрела так… плотоядно? Заинтересованно?

По крайней мере, она просто смотрела, а не пыталась откусить кусочек от Элисон.

Горные коты, вспомнилась страничка из прочитанного. Может, даже и магическая разновидность. Есть тут и такое. Есть обычные кошки, а есть те, которые долгое время жили рядом с залежами леония. И свойство у них есть свое – невидимость. Или глаза они отводят, ученые на эту тему до сих пор спорят, изучать-то себя кошки не дают! И ученых тоже изучать рвутся. Детально исследовать, после вскрытия когтями. Подробностей Элисон даже и не помнила – сдались ей те кошачьи? А вот поди ж ты, встретились!

Элисон медленно подняла руки ладонями вперед.

– Твой котенок? Я могу помочь. Я могу его достать – если ты позволишь?

Вот не сойти ей с места… да и не сошла бы, если бы кошка кинулась. Но выражение в глазах зверюги было действительно серьезным, разумным, осознанным… да кое у кого из людей глаза глупее!

Кошка медленно подошла к каверне, обходя Элисон по дуге, чтобы даже кончиком хвоста не дотронуться.

Плач тут же стих – и возобновился с новой силой. Элисон поклясться была готова: ребенок-котенок перенервничал, волновался, ждал маму, ему плохо и голодно. Мама, ну помоги же! Почему я до сих пор здесь, если ты уже пришла?

Кошка резко мявкнула в ответ.

Плач стих. Кошка мявкнула еще раз, а потом подошла к Элисон и посмотрела в глаза. Серьезно так, вдумчиво… зеленые глаза встретились с желтыми, обычные зрачки – и вертикальные.

Животные неразумны?

Кисе расскажите, если слушать будет.

Да тут все без перевода ясно! Спасай давай! Ну!!!

Элисон медленно подошла в каверне, еще раз заглянула внутрь, прикинула, как доставать котенка. Заодно и сделала то, что хотела: перевесила источник света с ладони себе на плечо. Так он и не слепит, и светит… руки-то у нее заняты будут.

Магией?

Ну… теоретически можно. А практически – как на нее отреагируют и кошка, и малыш? И сработает ли? И горы… лучше не рисковать, а то устроит обвал или лавину – сама наплачется!

А если проще?

Элисон недолго думая сняла с себя куртку, прикинула. Нет, не достает.

А если еще и юбку добавить? Она же разрезана для удобства, можно тогда куртку и не трогать, юбку опустить, за одну полу она держит, а вторая свешивается как раз к котенку.

Кошка, которая обошла каверну и смотрела на все это с другой стороны, мявкнула еще раз. Чуточку мягче, нежнее, и котенок понял.

Коготки впились в юбку, и он повис на ней тяжелым грузиком.

Элисон скрипнула зубами.

Так, навскидку, килограмм десять в котеночке точно есть, лишь бы юбка выдержала. Она потянула наверх импровизированную веревку. Медленно, очень медленно, чтобы и юбка не порвалась, и котенок удержался, потихоньку…

Кошка согласно урчала что-то рядом. Элисон тянула и не очень даже удивилась, когда кошка, опустив голову в каверну, цапнула свое чадушко зубами за шкирку и душевно так тряхнула.

Воспитание.

Элисон понимала: это котенок. И он вполне мог рвануть вверх по юбке, и по самой Лисси тоже, и когтями пройтись, и по лицу. Но кошка ему сказала, и он послушно висел. А потом так же послушно отцепился и теперь висел у мамы в зубах с видом полнейшей невинности. Кошки это умеют.

Мама, я не знаю, из-за чего ты сердишься, но это точно НЕ Я!

Элисон вытащила юбку и осмотрела ее.

Ну… есть дырочки от когтей, но они ровные и аккуратные. Их и не видно будет, а если что, можно аппликацию сделать или бусины на эти места нашить, ничего страшного. Зато котенок доволен, и мама-кошка довольна, вон, деточку лапой учит и приговаривает что-то по-кошачьи… Элисон еще раз встряхнула юбку, надела и направилась к выходу из пещеры. Какие уж тут дела, перехотелось все от потрясения.

Кошка догнала ее уже на выходе. Котенок с виноватым видом крутился у ее ног, но даже и не попытался зашипеть или рыкнуть.

– Мяу.

– Обращайся, – усмехнулась Элисон. – Напугали вы меня, конечно, ну да ладно. Дети же! Куда только не залезут!

– Мяу!

Кошка толкнула головой ее руку, на манер обычной домашней мурлыки, только вот чесать вот это все Элисон не хотелось. Клыки у кисоньки были пропорционально размерчику, а может и побольше. Впрочем, кисоньке почесушки и не нужны были, она свою симпатию обозначила – и пошла себе. И Элисон была уверена, что это ответ. Мол, и ты обращайся, чем смогу – помогу.

Правда, адреса не оставила, если что – бегай по горам и кричи: «Кис-кис!» Может, и услышит кто? Да ладно, не за тем помогала, жалко же котенка, глупый еще!

Элисон не собиралась никому рассказывать об этой встрече. Ни к чему.

Это только ее.

– Лисси пришла! Садись, детка, чай будешь?

С домовладелицей у Элисон установились вполне дружеские отношения.

Астрид Шафф учила девушку ведению домашнего хозяйства: как и что покупать, как выбирать, что варить, как из одной курицы выкроить обед на семью да еще и на ужин оставить, как правильно погладить платье и рубашку, как постирать так, чтобы мыла поменьше ушло, – много есть хозяйственных хитростей, которые знают умные женщины.

В тетрадки записывают, от матери к дочери передают.

Астрид-то учили, а ей и учить было некого, бесплодным брак был. Вот Элисон, которая и учиться хотела, и старалась, и все ей было в радость, для Астрид настоящим сокровищем оказалась. На нее все и вылилось…

На рынок они теперь вместе ходили, и готовить Астрид старалась теперь с вечера, чтобы девушку поучить, и Элисон, видя, что к ней хорошо относятся, была благодарна.

Она понимала, что на квартплату это не повлияет, да она бы и не позволила, и четыре монеты уже отдала за следующий месяц.

Астрид проявляла свою симпатию в другом.

Там чаю нальет, здесь лишний кусок хлеба с маслом подсунет или покормит под предлогом «надо же попробовать!». Так-то от нее этого не особо дождешься, скуповата вдова Шафф, но помощь Элисон ей много времени экономила. Считай, не служанка у тебя, а подручная, так-то оно бы денег стоило, да еще учи и переделывай, а так Астрид хоть наукой и поделится, но ведь и сделано много чего будет! Элисон сложа руки не сидела, может, и не всегда у нее хорошо получалось, но до ума довести всяко проще, чем с нуля делать.

Так что и покормить девушку не грех.

Главное-то, что это обе стороны понимали и принимали, ко всеобщему удовольствию. Вот и сейчас…

– Я бы не отказалась, рена Шафф. А что мы сегодня вечером делать будем?

– Ты вот перекуси да мы с тобой уху затеем! Мне Мария, видишь, рыбки принесла, ее муж с утра на реку ездил, форелек натаскал. Из них такая ушица шикарная получается! И на жарку хватит, будет рыбный ужин.

– Никогда рыбу не варила.

– А чистить доводилось?

– Н-нет… я постараюсь.

– Научу, – кивнула Астрид, наливая девушке чашку чая и подвигая кусок пирога.

Сама Элисон с общего блюда ничего не брала принципиально, только то, что предложат. Астрид это оценила и угощала сама. А и то… вроде бы и сирота и чуть не из приюта, а поди ж ты! Сколько в нее родители вложить успели, наверное, и не из простых родители были. Но Астрид о них старалась не спрашивать, Элисон мгновенно мрачнела, словно замыкалась в себе… ну так и что же? В душу лезть, раны перцем посыпать? Астрид не такова!