Драган. Право на ведьмочку. Страница 2
Но эту битву мне не выиграть. Стоит моргнуть, как я проваливаюсь в густой вязкий сон.
– Марья! Марьяша! Блядь! Дыши! – губы опаляет горячее дыхание.
Все тело сковано льдом. Как же холодно! Легкие жжет, словно мне в горло кинули факел. Но эти губы на моих…
Они вталкивают в меня спасительный воздух. И сильные руки, от которых мое тело покрывается приятными мурашками. Ни с чем не сравнимое ощущение!
– Ну же! Девочка… – слышу отчаяние в его голосе.
Не хочу возвращаться в реальность. Еще немного! Совсем чуть-чуть этого ощущения безопасности. Открыв глаза, я снова вернусь туда, где больно. Где нельзя прикоснуться к тому, кого любишь всем сердцем.
– Марьяша… – Драган тыкается лбом в мой, – я слышу, как ты дышишь. Открой глазки… посмотри на меня, прошу…
– Привет, – улыбаюсь, приоткрывая глаза.
– Ты с ума сошла?! – начинает рычать. – Чего купаться на ночь глядя полезла?
Купаться? И тут моя память наконец-то открывает все, что произошло до того, как я отключилась. Этот холодный жестокий голос, его мерзкие щупальца на моем теле.
И тут я вдруг замечаю то, от чего мои щеки тут же вспыхивают.
– Ты голый, – облизывая губы раз за разом, отворачиваюсь.
– Пришлось обратиться, одежда порвалась, – виновато чешет затылок Драган, – я тебя смущаю?
Нет, мне очень нравится! А эти кубики… боги, Драган – само совершенство. Но с губ срывается иное.
– Да… – стараюсь не смотреть на весьма… кхм… внушительную мужественность оборотня.
Стыдоба-то какая! А потом я замечаю, что вся моя ночнушка насквозь мокрая. И волк не сводит глаз с так некстати затвердевших сосков. Пытаюсь прикрыться, но руки не слушаются.
Воздух между нами почти искрится.
– Я не смотрю, – фыркает Драган, – пойдем, отнесу тебя домой. Заодно может твой отец даст что из одежды…
Тяну к нему руки, парень аккуратно приподнимает меня. Тыкаюсь в его сильную шею. От мужского аромата голова кругом. Как бы я хотела, чтобы мы были истинными!
Обнимать его, когда хочется. Целовать при всех. Заниматься тем, чем скромная девочка Настя вместе с моим другом Егором занялись куда раньше…
Ощутить этого оборотня в себе. Все его горячее естество. Принять и больше никогда не отпускать.
Но богиня решила иначе. Наверняка Драгана ждет истинная. Другая девушка. Сильная волчица, а не проблемная ведьма.
– О чем думаешь? – спрашивает он.
О тебе…
– Вспомнила, что перед тем, как отключиться, снова видела тот дом…
– Черный? Из твоих детских кошмаров?
Выдыхаю, понимая, что разговор уходит в безопасное русло. И утаскивает за собой мои порочные мысли. Мы с Драганом друзья. Точка.
– Да. Примерно с месяц назад я стала просыпаться ночью и рисовать его. Просыпалась утром и видела уже готовый рисунок. А мои ноги… все в земле были, – тихо отвечаю.
– Почему не рассказала? – спрашивает волк.
– Хотела разобраться сама.
– Вот так всегда. Ты держишь в себе, потом доводишь до срыва, и в итоге я все равно узнаю, – вздыхает он.
Мы идем по ночному лесу прямиком к дому моей семьи. Мои отцы (да, у меня их двое) – оборотни-медведи. Огромные берсерки, которым богиня подарила одну истинную на двоих.
Моя мама – Ткач. Она способна расщеплять энергии и ткать новые пространства. Звучит угрожающе, но на деле эта сила используется, чтобы напугать моего непутевого братца.
В свои двенадцать он уже вымахал под два метра ростом. Шириной плеч не уступает отцам.
Драган заносит меня на территорию дома. Свет в окнах не горит. Значит, я смогла выбраться, не привлекая внимания.
– Жми на звонок, – рычит оборотень, – придется разбудить твоих.
Дзынь!
И спустя пять минут со второго этажа скатывается папа. Сонный, злой. Увидев нас, рычит себе под нос. Следом спускается мама, кутаясь в домашний халатик.
– Милая! – отец бросается ко мне. – Что такое?
– Она чуть не утонула, – хмыкает Драган, папа осматривает его с ног до головы.
– Как не утонула? Что случилось, Марьяша?
– Я не помню, – опускаю взгляд, – была в комнате, а потом уже лежу на траве, вся мокрая.
– Ты снова ходишь во сне, – качает головой мама, – Драган, заноси ее. Ты сам-то как?
Отец окидывает волка ледяным взглядом. По какой-то причине их отношения не заладились. Мама обожает моего друга, а папа постоянно критикует.
Драган сажает меня на диван. Тепло его тела согревало меня в пути. А сейчас я вдруг чувствую, как холод разливается под кожей. Ползет по венам, заставляя кровь леденеть.
– Денис, принеси мальчику вещи, – мама качает головой, – наверняка при обращении одежду порвал.
– Пойдем, – папа фыркает и идет к лестнице.
Драган следует за ним. Мама растирает мои плечи.
– А тебе нужно принять горячую ванну и выпить один из согревающих отваров мамы.
Киваю. Только вот… с каждым днем согреться мне все сложнее. Будто внутри поселился холод, который простым отваром не изгнать. Папа с Драганом возвращаются.
Волк берет меня на руки.
Несет в мою спальню.
– До завтра, – прижимается губами к моему виску.
Затем делает шаг к двери, а я хватаю его за руку.
– Останься…
Глава 3
Сердце радостно подпрыгивает в груди. Но я понимаю, что мне нельзя оставаться у Марьяши. Это же сплошное искушение!
– Мне нужно к матери, – бессовестно вру, – да и тебе лучше поспать. Ты знаешь, как я храплю? Перебужу медведей, и меня взашей выпрут!
Марьяша смотрит на меня пристально. Изучает. Пытается поймать на лжи? Ты знаешь, что я обманываю, лишь бы не истязать себя этой ночью, когда ты рядом, а я не могу коснуться…
– Хорошо, – опускает взгляд, – просто мне нехорошо, и я подумала… ладно, езжай домой.
Она обнимает себя руками. Такая хрупкая…
Да что же это такое?!
– Я лягу на полу, – сдаюсь, складываю руки на груди, – ты когда пойдешь мыться, дверь оставь открытой.
– Зачем? – зыркает на меня с подозрением.
– Не буду я подглядывать, – закатываю глаза, – просто если тебе станет нехорошо, я смогу тебе помочь. Вытащить или что-то такое.
– Ладно, – Марья берет полотенце, затем топает в ванную комнату.
У них огромный дом. Два медведя живут тут со своей истинной и двумя детьми. Марьяша старшая, у нее есть двенадцатилетний брат Гордей. Ростом с меня, в плечах шире.
Эти медведи точно жрут анаболики…
Шум воды в душевой Марьи меня успокаивает. Я подхожу к ее столу. Бумаги и документы свалены в кучу. Странно, обычно моя ведьмочка все держит в порядке.
Беру листок с нарисованным на нем черным домом. Такое чувство, что его накалякал маленький ребенок. По центру дома белое окно. А внизу надписи рваным почерком…
Аз есмь…
Аз есмь…
Аз есмь…
– Я есть? Хм… – задумываюсь, не заметив, что шум воды прекратился.
Резко разворачиваюсь. Сердце делает кульбит в груди, а в паху становится тесно и больно. Слегка расставляю ноги. Гляжу на Марьяшу в одном полотенце. Ее мокрые белые волосы ниспадают на плечи.
По коже стекают хрустальные капельки. По тонкой длинной шейке, ниже к груди и скрываются под полотенцем. Сглатываю.
– И что ты думаешь об этом? – она откидывает волосы, подходит ко мне.
Веду носом, улавливаю сладкий клубничный аромат. Блядь! Нужно было уехать! Свалить, чтобы не терзать себя…
– Версий нет, – отрезаю, кладу рисунок обратно на стол.
Ухожу к кровати, чтобы не чувствовать этот, сводящий с ума, запах. После душа очищенная кожа человека обычно пахнет мылом, гелем для душа или вообще ничем.
Но с каждой секундой она напитывается своим собственным ароматом.
Против ягодного геля Марьи я могу бороться. Но против аромата ее кожи – нет. Это моя слабость.
– Ты осматриваешь себя? – вдруг спрашиваю, поднимая взгляд. – На предмет метки?
– Драган…
– Я вот каждый день. Утром после душа, – зарываюсь пальцами в волосы, – потом вечером перед сном. Я жду ее, Марьяш… ты не представляешь, как сильно.