Комикс. Страница 1
Ксавье О. Холлоуэй
Комикс
@ Xavier O. Holloway, 2025
@ ООО «Рекламное Агентство АлексВ», 2025
Часть первая
Ночь
По обеим сторонам длинной улицы сияют небоскребы. В просвете между ними облака постепенно поглощают луну. Идет почти незаметный игольчатый дождь. Безостановочный поток машин, витрины, туристы, бродяги, уличные продавцы, музыканты.
У тротуара припаркован черный автомобиль – капотом и стеклами криво отражает свет серебряной вывески Hôtel Grand. Окно водителя открыто.
На противоположной стороне в темных подворотнях мерцают светлячки сигарет, в проеме у закрытой двери магазина на картоне лежит бездомный – рядом с ним собака.
Иногда слышны сирены с соседних улиц.
Из отеля выходит молодой мужчина: темные волосы, черное пальто, белая рубашка, развязанный галстук-бабочка, дорогие туфли. У машины открывается задняя дверь: внутри в тени женский силуэт. Мужчина улыбается, закуривает и спрашивает:
– Я надеюсь, все по плану?
– Да, он только что вернулся домой. Здание напротив, верхний этаж.
– Весь этаж занимает? Богатенький сученыш!
Мужчина садится в машину. Дверь закрывается. Водитель выбрасывает сигарету на дорогу.
В высоких окнах последнего этажа горит свет. Незаметно к звукам улицы добавляется едва различимый гул – он резко усиливается, и в тот же момент взрыв выносит из окон верхнего этажа огромные огненные клубы. Здание частично рушится, летят куски бетонных плит, листы железа, кирпичи, стекла – все это падает на прохожих, лавочки и повозки с хот-догами. Сталкиваются несколько автомобилей.
В том месте, где лежал бездомный, оглушительно визжит собака. От столбов с треском летят искры и освещают, как она ползет на передних лапах в сторону дороги.
Пассажирское окно автомобиля открывается. Появляется женская рука, сжимающая пистолет.
Выстрел.
Заводится двигатель. Стекло медленно поднимается, фары высвечивают засыпанную обломками улицу. Дождь усиливается. Автомобиль, похрустывая битыми стеклами, скрывается за ближайшим поворотом.
Мэр Эвил
Большой кабинет. Готические потолки. Высокое окно с витражной окантовкой, перед ним – массивный рабочий стол. Из освещения только настольная лампа.
Рядом с лампой тускло поблескивает металлическая табличка с гравировкой «Конрад Кей Эвил». Здесь же – бумаги, папки, письменный набор, старомодный телефонный аппарат и селектор.
Тени тянутся, извиваются, переползают с пола на стену и на потолок. За столом сидит мэр Эвил – его тень искажается от движений: то она мизерная – только за спиной – то, когда он наклоняется над столом, занимает всю стену и часть потолка.
Из окна открывается шикарный вид на город – в сумеречном смоге он переливается неестественными цветами. Периодически в комнату заглядывает луч прожектора с крыши соседнего здания. Тени шарахаются от него и сразу возвращаются на прежние места.
Эвил откидывается на спинку кресла. Лампа освещает его лицо: левая сторона обычная – карий глаз, смуглая гладкая кожа, а на правой стороне часть лба, глазница, нос и угол рта скрыты титановой пластиной, повторяющей форму черепа. На месте левого глаза – красное стекло. Темные волосы зачесаны назад. Пластина и глаз тускло бликуют.
Мэр закуривает сигарету, дым густо клубится в свете прожектора. Луч исчезает за окном, а когда возвращается, Эвил нажимает кнопку на пульте и устало произносит:
– Элла, я хочу дать интервью «Герц». Желательно завтра.
– Окей.
– И еще кофе принеси.
Через пару минут раздается щелчок, открывается высокая двустворчатая дверь. В кабинет входит хорошо сложенная черноволосая женщина в строгом темно-сером брючном костюме. В руках серая картонная папка.
– Вы просили собрать информацию о новом кандидате в мэры Винни Купере.
– Спасибо, Элла.
Мэр берет папку, Элла собирается уходить.
– Обожди минутку.
Мэр встает, подходит к окну, прикуривает новую сигарету от старой. Смотрит на город и тихо произносит:
– Устал я что-то…
– Прошу прощения?
– Неважно… – Он возвращается к столу, перебирает бумаги. – Как ты думаешь, почему он приставил ко мне именно тебя?
Дым обволакивает Эвила, прожектор освещает его со спины.
– Я думаю, что…
– Что?
– Что мой профессионализм и…
– Чушь собачья! Какой профессионализм? Ты о чем? Ты мне ни в чем не помогаешь.
– Это вам так кажется… – Элла отступает к двери.
– Не думаю. Где мой кофе?
– Кофе закончился, я хотела предложить вам зеленый чай.
– Что?
– Кофе закончился…
– У меня выборы на носу, а ты мне кофе не можешь сделать?!
– Но, сэр, что я могу сделать? Кофе закончился.
– Я – мэр или кто?!!
– Вы мэр.
– Неужели ты думаешь, что мэр этого города – идиот?
– Нет.
– Если бы я захотел чай, то я бы попросил чай! Тебе ясно?!
– Да, но…
– Заткнись! Неужели в этом вонючем здании нет нормального, обычного, моего любимого марагоджипа?!
– Я поищу, сэр.
– Раньше надо было искать! Ты у меня работаешь уже чертову уйму времени, но так и не уяснила простую деталь: кофе должен быть всегда! – Эвил выдыхает и добавляет полушепотом, в конце срываясь на крик: – Чтобы сейчас, сию же минуту, вот здесь, у меня на столе, стоял марагоджип, средней прожарки и не очень горячий. Неужели я так много прошу?! Всего лишь чашку гребаного марагоджипа!
– Я поищу, сэр.
– Не «поищу», а «принесу через пять минут»!
– Принесу через пять минут, сэр!
Комнату в очередной раз прорезает свет.
– Господи Иисусе! Еще эта херь! Выясни сейчас же, какого хрена этот чертов прожектор весь вечер доводит меня до куриной слепоты! Пусть вырубят его немедленно, или я расстреляю его из своей наградной «беретты»!
– Да, сэр.
Элла поворачивается и быстро направляется к двери. Эвил орет ей вдогонку:
– Марагоджип должен быть у моего зама!
– Поняла, сэр.
Элла выбегает за дверь.
– Черт, как же я устал!
Эвил смотрит в окно, снова закуривает, падает в кресло и вяло перелистывает бумаги в папке. Прожектор выключается, но Эвил этого не замечает. Когда дверь снова щелкает, он вздрагивает. Элла заходит с подносом.
– Спасибо. Извини, что наорал. Нервы ни к черту последнее время.
– Ничего страшного, сэр.
– Нет, правда, извини, я был неправ. Забыли?
– Забыли.
– Точно?
– Конечно.
– Отлично. Если хочешь, можешь сегодня уйти пораньше.
– Спасибо, сэр.
Элла уходит. Эвил отпивает глоток кофе и рассеянно просматривает досье Винни Купера. В комнату снова возвращается свет от прожектора. Эвил оборачивается, встает и, матерясь, пытается закрыть окно громадной шторой.
– Ну наконец-то, Эвил! Я уже боялся, что ты никогда не начнешь интересоваться тем, кто займет твое место.
Эвил оборачивается. Из открытой двери к нему направляется человек в военной форме.
– Сначала мне казалось, что ты можешь ко мне присоединиться. Даже думал сделать тебя почетным президентом…
– Винни? Какого…
– Да-да-да, я тоже рад и все такое. Кофе пьешь? – Винни подходит к столу, берет чашку, делает глоток, сплевывает и швыряет ее в стену. – Фу, гадость! Это ведь марагоджип!? Бразилия?! Ненавижу марагоджип! Чудовищная попса! Неужели сложно купить себе хотя бы колумбийский Нарино, например? Я уже молчу про божественный Меделлин…
Из-за спины Винни появляются два амбала.
– Осторожнее, не покалечьте его. Наша пьеса не может лишиться главного героя.
Эвил пытается убежать, но амбалы хватают его и оглушают, потом связывают, кладут на подоконник, открывают окно, пристегивают к висящему снаружи тросу и выталкивают, затем цепляются к двум другим тросам и спрыгивают. Упавшая лампа с пола углом освещает кусок стены и разодранную серую папку. Тени занимают больше половины пространства. Тяжелые шторы колышутся на сквозняке. Луч от прожектора выхватывает кофейную гущу на стене. Входит Элла.