Темный феникс. Возрожденный (СИ). Страница 41

Когда я проснулся, в окно моей спальни снова били рассветные лучи. Никто не лежал на мне и не мешал дышать, зато рядом с кроватью в кресле дремал Борис. Я пошевелил руками и ногами, выдохнул с облегчением и расслабился.

Ничего не болело, разве что в плече ощущалась тяжесть от заживающей раны. Но это такая мелочь, что я почти её не заметил. Главное, что Белый меня подлатал, а слуги отмыли от крови.

Никаких тренировок мне сегодня не хотелось. Как и вообще любых действий. Хотелось отлежаться и отдохнуть после битв, заняться чем-то полезным.

Кажется, пришло время разобраться с договорами рода Шаховских и заодно подать заявку на пополнение гвардии. Надеюсь, Юлия Сергеевна уже проверила наших ребят на гнильцу.

Хотя, я же не знаю, сколько времени прошло после моего боя с воздушником. И я так и не обыскал его, не проверил артефакты и возможные «сюрпризы», которые вполне могли оказаться при нём.

Я подскочил на кровати и спустил ноги на пол. От моего резкого движения встрепенулся Борис и, щурясь после сна, запустил в мою сторону теневой кинжал. Перекатившись, я пропустил лезвие над своей головой и на автомате соткал барьер из тьмы.

Удивились мы с братом оба. Я — тому, что барьер у меня получился с первого раза, а Борис — тому, что чуть не добил своего брата сразу после того, как тот восстановился после ранения. Мы замерли напротив друг друга, шумно дыша и не двигаясь.

— К-к-костя, — заикаясь сказал брат. — Я дежурил всю ночь, сам не заметил, как заснул.

— Когда ты успел натренироваться в метании теневых клинков? — почти одновременно с ним спросил я.

— Ты же показал мне, как управлять силой, — он неловко переступил с ноги на ногу. — А потом я подсмотрел твой бой с тем… теневиком. Видел его косы? Когда я смогу так же?

— Судя по всему, уже скоро, — проговорил я, убирая щит. — Ты быстро учишься.

— Спасибо, — мальчик расплылся в счастливой улыбке, а потом вдруг помрачнел. — Только мне не разрешают на полигоне тренироваться.

— Я разберусь с этим, — пообещал я ему, а потом заметил заинтересованный взгляд брата, скользящий по моему телу. — Что-то занятное увидел?

— Шрамы, — заворожённо ответил он, указав пальцем на следы проклятий. — Их даже наш целитель не смог убрать. Они навсегда останутся?

— Угу, — я посмотрел на бедро, которое пронзил теневой шип с проклятьем, и усмехнулся. — Уверен, что однажды и у тебя такие появятся. И лучше бы тебе в этот момент быть рядом с сестрой.

— Почему? — спросил Борис, продолжая рассматривать мои шрамы.

— Потому что без неё ты не справишься с проклятьями, — пояснил я. — По крайней мере, не в ближайшие пару лет точно.

— А потом смогу? — он поднял взгляд на моё лицо и замер в ожидании ответа.

— Если будешь развиваться и делать то, что я говорю, — сможешь, — уверенно сказал я. — У всех тёмных магов есть способность к регенерации. Из-за конфликта со светлой магией, на нас могут не действовать некоторые целительские приёмы.

— Но тебя же вылечили, — нахмурился мальчик. — Только шрамы и остались.

— Иван Белый меня подлатал, — кивнул я, направляясь к гардеробной. — Он срастил самые глубокие раны и переломы, но остаточное выздоровление зависит только от меня. Тонкие манипуляции невозможны, просто потому что у нас противоположные стихии.

— Тогда я буду больше тренироваться, — крикнул Борис, когда я уже скрылся за дверями ванной комнаты, совмещённой с гардеробной. — Слышишь, Костя?

— Да слышу я, слышу, — негромко отозвался я.

Умывшись и приведя себя в порядок, я вышел в комнату в одном полотенце, размышляя о том, как выбрать наименее раздражающий костюм. Борис уже убежал, а его место заняла Юлия Сергеевна. Взгляд бабушки прошёлся по моему телу, которое не только было отмечено шрамами, но и стало гораздо сильнее за последние дни.

— Значит, не зря я Кешу с места сорвала, — проговорила она. — Твой гардероб не только устарел, но и стал не по размеру.

— Кешу? Ты про Иннокентия Виноградова? — уточнил я и снова нырнул в гардеробную. К моему удивлению, вместо унылых коричневых костюмов здесь оказалась совсем другая одежда. — Сколько времени я проспал?

— Три дня, — слова Юлии Сергеевны прозвучали, словно приговор.

Вот же все демоны бездны! Я бездарно провалялся в постели три дня. У меня были другие планы на это время, а так выходит, что уже завтра мне придётся принимать в поместье гостей. В том, что я справлюсь с подтверждением права на место главы рода, я не сомневался, но всё же хотел немного развить свой магический источник.

Натянув на себя первую попавшуюся одежду, я выскочил из гардеробной. Бабушка глянула на меня довольным взглядом и вздохнула.

— Как быстро ты вырос, Костик, — сказала она, покачав головой.

— Что с воздушником? Его обыскали? — задал я вопрос, крутившийся в голове.

— Я лично этим занималась, никого не подпустила, — ответила бабушка. — Ты уж извини, но я все артефакты в сокровищницу отнесла. Как и тот медальон…

— Ты его узнала, — сказал я, заметив в глазах Юлии Сергеевны грусть.

— Узнала, — не стала отрицать очевидное она. — Мой муж был артефактором, это от него у тебя тяга к артефакторике появилась. Ты был совсем мальчишкой и не помнишь, как играл с заготовками и перебирал накопители, как листал древние книги с описанием механизмов…

Она замолчала ненадолго, глядя в окно. Солнце светило ей в лицо, но она будто не замечала его. Через несколько минут бабушка снова повернулась ко мне.

— Дмитрий всю свою жизнь пытался создать уникальный артефакт, — сказала она с болью в голосе. — Этот артефакт должен был стать проводником между тёмными магами и самой Тьмой.

Если этот артефакт создал мой дед, то как он оказался у теневика-некромансера? Юлия Сергеевна говорила, что потеряла мужа из-за теневика, но действительно ли всё настолько очевидно? Пусть я пока не могу подключиться к узловым точкам защиты особняка, но не мог мой отец, как и его предки, оставить дом без защиты, которая пропустит чужого тёмного мага на теневые слои.

— И этот медальон — что-то вроде прототипа? — поинтересовался я.

— Это единственная рабочая модель возможного артефакты тьмы, — бабушка выпрямилась в кресле и положила руки на подлокотники. — Ты просил проверить гвардейцев. Я нашла восемь шпионов, работающих на другие рода, и почти два десятка возможных перебежчиков.

— Спасибо, — сказал я, сделав вид, будто не заметил резкую перемену темы. — Что с ними сделали?

— Киреев разобрался, — Юлия Сергеевна поджала губы. — Командир гвардии очень старается, чтобы хоть как-то оправдать свои промахи.

— Ему это не поможет, — жёстко сказал я. — Он закостенел и расслабился, пока служил отцу. Настали другие времена, которые требуют более активных действий и решений.

— Почему сразу его не выгнал? — с любопытством спросила бабушка.

— Хотел проверить в деле, — я качнул головой. — И заодно присматривался к остальным, чтобы понимать, кем его можно заменить.

— И как? Нашёл того, кто займёт место Киреева?

— Александр Зубов, — коротко ответил я. — Боевого опыта ему не занимать, плюс он командует боевыми отрядами на стене и за ней. Лучшего командира для гвардии во время военного положения не найти.

— Это ты верно заметил, — вздохнула бабушка. — Наш род уже почти перешёл в состояние войны. Завтра ты станешь главой рода, и на нас посыплются претензии и объявления войны.

— И я даже знаю, кто будет первым в очереди, — хмыкнул я. — Давыдовым уже не терпится. Кстати, ты не в курсе, что с ними не так?

— Всё с ними так, — недовольно протянула Юлия Сергеевна. — Просто их глава ведёт политику открытости и прямоты. Он хочет получить врата и не боится замарать руки.

— Он хотел убить тебя и детей, — прорычал я, едва удержавшись от того, чтобы не шарахнуть тьмой. — Думаю, что встречусь с кем-то из Давыдовых на испытании за врата.

— Непременно, как и с теневиком, что лишился медальона, — бабушка встала с кресла и направилась к двери. — Он не простит. И обязательно вернётся.