Увидевший Дюну. Страница 12

Воспользовавшись финансовой поддержкой, согласно закону о льготах для участников Второй мировой войны, Фрэнк поступил в Вашингтонский университет в Сиэтле на осенний семестр тысяча девятьсот сорок пятого года. Не особенно заботясь о специальности, отец намеревался посещать курсы литературного творчества, совмещая их с работой в газете. Вскоре он по уши влюбился в темноволосую, с шотландскими корнями, девушку, учащуюся на том же курсе.

Глава 4

Но ведь он такой блондинчик!

В период с тысяча девятьсот сорок пятого по тысяча девятьсот сорок шестой год Фрэнк Герберт, работая в «Сиэтл Пост Интеллидженсер», снимал комнату в доме мистера и миссис Хупер, недалеко от Монтлейк-Кат в Сиэтле. Однажды, пока Фрэнк отсутствовал на работе, хозяева устроили музыкальный вечер, мистер Хупер играл на фортепиано, а известный артист русского происхождения Яков Ельшин пел баритоном.

Среди гостей оказался рыжеволосый подросток по имени Говард (Хоуи) Хансен, наполовину индеец-квилет. Прямо перед началом концерта Хоуи подслушал, как миссис Хупер сказала кому-то: «У нас живет приятный молодой журналист, снимает комнату в подвале. Его зовут Фрэнк Герберт».

На концерте царила до боли официальная атмосфера, полная бахвальства и высокопарных разговоров. Большинство присутствующих сидели с чрезмерно прямой осанкой и болтали, а бокалы с вином они держали, выставив мизинец.

Фрэнк вернулся около одиннадцати вечера. В течение двадцати минут прислушивался к пению (которое показалось ему фальшивым), заметил лицемерие и поверхностность гостей. Вероятно, он был не в духе, что-то пошло не так на работе или же просто устал, потому что внезапно, отбросив вежливость, довольно громко объявил: «Я бы хотел продемонстрировать вам, что это мне напоминает».

«Правда? – спросила миссис Хупер с улыбкой. – И что же?»

«Обезьяньи пляски, – ответил Фрэнк. После чего, не снимая обуви, запрыгнул на диван и начал скакать с одного конца на другой, вращая руками, как шимпанзе, и издавая обезьяньи звуки: – Хумф! Хумф! Хумф!»

Все смотрели на него с изумлением, кроме Хоуи, который с трудом сдерживал смех. Вскоре Фрэнк покинул комнату, напоследок сказав: «Вот что я думаю о том, что увидел этим вечером».

На следующий день ему предложили съехать.

Таким образом отец потерял жилье. Зато обрел родственную душу и друга на всю жизнь в лице Хоуи Хансена. «Я только переехал из резервации и выглядел довольно диким, – рассказал мне позже Хоуи. – Вероятно, именно поэтому и приглянулся Фрэнку». Говарду, родившемуся в конце 1931 года, исполнилось четырнадцать, когда он познакомился с отцом, но интеллектуально он был вполне зрелым. Время от времени Фрэнк шутливо называл его «Х’ард», а позже стал таким образом подписывать для него книги.

Получив одобрение отчима, Хоуи пригласил Фрэнка пожить с ними в плавучем доме, пришвартованном возле шлюзов Баллард в Сиэтле. На следующий день новый жилец прибыл с пикапом, полным вещей, и начал разгружаться. В кузове автомобиля лежали книги, лыжи, микроскоп, чемоданы, одежда и предметы мебели.

Увидев это, отчим Хоуи воскликнул: «Боже мой, он нас потопит!»

Так Фрэнк лишился еще одного жилья, но Хоуи вновь пришел ему на помощь, временно устроив в доме Джона Герке-младшего, в районе Баллард.

Хоуи мечтал путешествовать по миру на корабле и пытался уговорить нового приятеля поступить с ним на службу в торговый флот США. Они могли бы посетить отдаленные экзотические уголки мира. Отцу это показалось заманчивым, ведь он очень любил море и хотел узнать о мире все что только можно. Но ему нравилась журналистика, тем более что он планировал посещать курсы литературного творчества в Вашингтонском университете. Отец не дал согласия, но и не отказался.

Они часто ездили за город, Фрэнк всегда брал с собой фотоаппарат и книгу. «Он постоянно читал и показывал мне какие-нибудь книги», – вспоминал Хоуи. Услышав это, я вспомнил описание детства отца, когда он был примерно на пятнадцать лет моложе: в те времена его постоянно замечали в компании с книгой. Он так никогда и не изменился.

Приятели обсуждали совместное открытие магазина фотоаппаратуры. Фрэнк отправился в Портленд, чтобы договориться с поставщиками, но задержался, встретив девушку, в которую, как ему показалось, влюбился. Несколько дней спустя он вернулся в Сиэтл и сказал Хоуи, что она «глуповата».

В марте тысяча девятьсот сорок шестого года «Сиэтл Пост Интеллидженсер» уволила Фрэнка Герберта, сославшись на обязательства перед вернувшимися ветеранами Второй мировой войны. Отец не принимал участия в боевых действиях.

На курсе литературного творчества Фрэнк сидел рядом с привлекательной темноволосой девушкой, Беверли Форбс. Она застенчиво смотрела на него темно-синими полузакрытыми глазами, говорила мягким голосом, тщательно подбирая слова, и нежно, по-девичьи, смеялась. Пораженный Фрэнк сказал Хоуи: «Я только что встретил шотландскую девушку с самыми красивыми на свете черными волосами».

До повторного брака ее матери с мужчиной по имени Дэвид Форбс Беверли носила фамилию Стюарт, указывающую на ее шотландские корни. Как и Фрэнк, она много читала. Интерес к чтению возник в раннем детстве, когда дедушка по материнской линии, Купер Лэндис, познакомил ее с классической литературой. (Купер когда-то работал выездным секретарем Ральфа Уолдо Эмерсона.)

Беверли рассказала лучшей подруге, Фрэнки Гудвин, о молодом человеке, с которым она познакомилась на курсе литературного творчества, Фрэнке Герберте. Так совпало, что ее тоже поразили его волосы. «Они красивые, – сказала она, – цвета расплавленного золота».

Фрэнк одевался неброско, но аккуратно, как правило, в темную рубашку с высоким воротом и куртку, которую застегивал на молнию до середины груди. Длинные волосы по бокам и на макушке он аккуратно зачесывал назад, оставляя пробор с левой стороны.

Отец составил план «охоты». Узнал, где обедала Беверли Форбс, а затем, будто случайно, оказался рядом в нужный момент со своим ланчем. Выяснил, где и когда она занималась в библиотеке. Они обсуждали великие книги и писательскую деятельность, обнаружили, что разделяют интерес к классике, истории и поэзии. И самое главное – мечту стать писателями.

Обучаясь в университете, оба работали. Отец – в газете, Беверли – стажером в «Рекламном агентстве Кларка Ричардса» в Такоме.

Кроме того, они были единственными студентами в классе, которые могли похвастаться тем, что продали свои произведения. Помимо истории «Выживает хитрейший», опубликованной годом ранее журналом «Эсквайр», во время обучения отец продал еще один рассказ, «Иона и япошка», вышедший в апрельском номере журнала «Док севедж» за тысяча девятьсот сорок шестой год. Как и в истории «Эсквайр», действие происходило во время Второй мировой войны, в нем участвовали персонажи, которые разработали хитроумный способ обмануть японцев.

В тысяча девятьсот сорок шестом году Беверли продала рассказ под названием «Девушка из кинотеатра на углу» [29] журналу «Модерн романс», за который выручила сто сорок пять долларов. Редактор сообщил ей, что оценил искренность истории, но сюжет оставлял желать лучшего. Изначально рассказ появился как задание по литературному творчеству, Беверли прочла его перед классом, получив отзывы как от сверстников, так и от преподавателя. Выслушав предложения, в том числе от светловолосого юноши, сидящего рядом с ней, она переписала рассказ.

В «Девушке из кинотеатра на углу» рассказывалось о простой девушке, которая завидовала красивой подруге из-за предложений, которые та постоянно получала от мужчин. Девушка мечтала влюбиться в наследника состояния. Впоследствии она встретила богатого, красивого молодого человека, они даже ходили на танцы в модное заведение. Но эта встреча оставила у нее чувство, словно она переступила через себя, пойдя с богатеньким. И вернулась к своему прежнему, обыкновенному парню, которого действительно любила.