Егерь. Системный зверолов (СИ). Страница 9

Ведро ударилось о воду, и я начал крутить рукоять, медленно, но ровно. Первые обороты дались тяжело — руки дрожали, пальцы скользили, а спина ныла, будто кто-то в неё гвозди вбивал. Главное — не торопиться, дать телу привыкнуть. Каждый оборот рукояти был как шаг вперёд — ведро поднималось, вода плескалась внутри, и я чувствовал, как кровь быстрее бежит по венам. Сердце стучало ровно, дыхание под контролем.

Ноги, на удивление, справлялись с нагрузкой. Всего-то и нужно было — расходиться. Словно каждую минуту тело восстанавливало свою первичную форму.

Когда ведро показалось над краем колодца, я остановился, вытер пот со лба, затем опустил ведро обратно и начал заново. Раз за разом, не торопясь, но и не жалея себя. Плечи горели, но я только стиснул зубы. Конечно, хотелось бы заниматься по-другому, но и этого для первого дня достаточно. Нужно экономить силы, впереди ещё целый день. Что-то подсказывало, что быстро сделать удочку не выйдет.

Я успел поднять ведро раз пятнадцать, когда услышал голос с крыльца:

— Макс, в дом иди! Бабушка пришла!

Я выдохнул, чувствуя, как пот жжёт глаза, и аккуратно поставил ведро на край колодца. Мышцы гудели, но это была хорошая усталость, та, которая появляется, когда ты сделал больше, чем мог. Я всегда любил это чувство — когда тело протестует, но ты заставляешь его слушаться.

Да, это и тренировкой-то тяжело назвать, но завтра можно будет попробовать комплексную физкультуру.

Не смог сдержаться и облил торс ледяной водой из ведра. Сердце на миг замерло, дыхание спёрло, а уже через секунду по телу пошло приятное тепло.

— Бр-р-р-р!

Ах, замечательное ощущение!

Я вытер руки о рубаху, одел её и пошёл к дому.

Ирма сидела за столом, сгорбленная, как старая сосна, и что-то тихо рассказывала Ольге, размахивая руками. Мама стояла у очага, помешивая что-то в чугунном котелке, и кивала.

Едва я вошёл, Ирма тут же повернулась ко мне, её маленькие глаза блеснули, как у вороны, заметившей блестяшку.

— А, вот и наш боец! — сказала она скрипуче, хватая со стола отвар. — На, пей, пока тёплое.

Она сунула мне глиняную кружку, и я невольно отступил на полшага. Запах… как болото после дождя — сырость, земля и что-то горькое. Я посмотрел внутрь. На дне, среди мутной зеленоватой жижи, плавали мелкие ягоды — тёмно-красные, почти чёрные, с крохотными белыми пятнышками. Я знал эти ягоды. В тайге их звали волчьими — красивыми, но опасными. Один такой куст мог отправить на тот свет целую семью, если обожраться. Я поднял взгляд на Ирму, стараясь держать лицо спокойным.

— Что за ягода? — спросил, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно.

Бабка пожала плечами.

— Волчья, что ж ещё, — ответила она небрежно, поправляя платок на голове. — Пей, не тяни.

Я замер, мои пальцы сжали кружку чуть сильнее. Волчья ягода? В отваре, который мне пить?

— Не буду, — сказал твёрдо, глядя ей в глаза. — Эта ягода опасна для здоровья.

Ирма прищурилась, потом шагнула ближе и заглянула в кружку, будто впервые её видела. Её брови поползли вверх, но уголки губ дёрнулись в усмешке. Она забрала кружку, покрутила её в руках, будто разглядывая, а потом протянула обратно.

— Никто до сих пор не жаловался, — сказала она с лёгкой насмешкой.

— Потому что они, наверное, уже совсем не живые? — спросил я с улыбкой.

Ирма замерла, а потом расхохоталась — хрипло, но искренне, так что её платок чуть не сполз с головы.

— Ольга, ты посмотри, какой юнец дерзкий стал! — сказала она весело, ткнув в меня пальцем. — Явно на поправку идёт!

Но тут же её лицо посуровело, и она снова сунула мне кружку, почти вдавив её в руки.

— Пей, не заразно это, полезная ягода, — сказала она твёрдо, и в её голосе не было ни капли шутки.

Я посмотрел на Ольгу, которая наблюдала за нами, стоя у очага. Её лицо было напряжённым, но она молчала, доверяя Ирме. Этот мир другой, и я заставил себя вспомнить — здесь всё иначе. Звери с магией, татуировки на коже, — может, и ягоды тут работают не так, как думаю? Уж своей собственной бабушке-то можно довериться? Посмотрел на Ирму и подумал, что старуха явно не дура.

Поэтому поднёс кружку к губам, сделал глоток и прислушался к ощущениям. И вкус оказался… неожиданным. Не горьким, как раньше, а мягким, чуть кисловатым, с лёгкой сладостью, как будто ягоды смешали с мёдом и травяным настоем. Послевкусие оставалось терпким, но приятным, как чай, заваренный на свежих листьях. Я отпил ещё, чувствуя, как тепло разливается по груди, а слабость сходит на нет. Может, и правда полезная штука. Научиться бы такому!

— Ну, живой? — хмыкнула Ирма, скрестив руки.

— Пока дышу, спасибо, — ответил я, ставя кружку на стол.

Ольга тем временем сняла котелок с очага и начала разливать суп по глиняным мискам. Она зачерпывала суп деревянной ложкой, и пар поднимался густыми клубами, наполняя избу запахом варёной картошки, трав и чего-то мясного — негустого, но сытного. Миски были простые, с трещинами по краям, но чистые, а ложки — деревянные, с гладкими ручками.

Суп оказался жидковатым, с кусочками картошки, моркови и мелкими волокнами мяса — судя по запаху, кролик или что-то похожее. Вкус был простым, с лёгкой горчинкой от трав, которые мама добавляла для аромата. Я ел медленно.

Ирма, прищурившись, смотрела на меня, будто пыталась разглядеть что-то под кожей.

— Когда уже питомца поймаешь, юнец? — спросила она вдруг, постукивая пальцами по столу. — Всё по двору шатаешься без дела.

Пришлось отложить ложку. Пожалуй, вот кто совсем не прочь, чтобы я начал свой путь Зверолова. И если хочу встать на ноги, вырвать нас из нищеты, помимо того, что мне нужен зверь — нужна и поддержка. Например, с Ольгой, которая против.

— Скоро, — ответил я, глядя в глаза Ирме. — Сначала надо силы набраться.

Мама качнула головой, её лицо потемнело.

— Нет, ни в коем случае, — сказала она холодно, ставя свою миску на стол с лёгким стуком. — Хватит с меня одного Зверолова в семье. Ты знаешь, что стало с…

БАБАХ!

Дверь с треском распахнулась, и в избу влетел Стёпа, задыхаясь, с красным лицом и глазами, полными паники.

— Ирма! — выдохнул он, хватаясь за дверной косяк. — Алхимик там рвёт и мечет, тебя сказал привести быстро! Дуэль! Кошка разорвала грудь своего Мастера!

Ирма, сидевшая за столом, замерла, её маленькие глаза вспыхнули. Она подскочила слишком резво, так что моя кружка с остатками отвара перевернулась, наполняя избу запахом трав.

Глава 4

— Чтоб их всех Раскол пожрал! — рявкнула бабка, вскакивая. Её платок съехал набок, а голос дрожал от ярости. — Кошка, значит? Доигрались! Веди!

Стёпа кивнул, задыхаясь, и Ирма, не теряя ни секунды, метнулась к двери. На пороге она обернулась, её цепкий взгляд упал на меня. Я сидел всё ещё пытаясь понять, о чём идёт речь.

— Макс, за мной! — бросила она, ткнув в меня пальцем. — Помощь может понадобиться, не сиди как пень!

Ольга резко встала, её лицо побледнело, а глаза сузились. Она шагнула вперёд, её голос звучал тревожно:

— Нет, Ирма! — отрезала она. — Ему нельзя! Ефим против!

Бабка развернулась к ней, её тощая фигура выпрямилась, как натянутая тетива.

— Долго ты будешь держать его за подол? — проскрипела она. — Пацан — Зверолов, а ты всё сюсюкаешь, будто он девка на выданье! Дай ему быть мужчиной! Хватит ныть! Плевать на эти суеверия старосты, мне помощь может понадобиться!

Ольга поджала губы, её щёки вспыхнули, но она промолчала, только посмотрела на меня, и в её глазах легко читался страх. Я чувствовал, как сердце колотится, а мышцы ноют от недавней тренировки у колодца. Как ни крути, Ирма права, и это лучший шанс закрыть вопрос раз и навсегда.

Я медленно встал и посмотрел на женщину.

— Всё будет в порядке. Раз помощь нужна, я помогу.

Мама сжала губы ещё сильнее, но кивнула, отвернувшись к очагу. Ирма хмыкнула, её взгляд смягчился на миг, но тут же она рявкнула: