Незабудка для конунга (СИ). Страница 10

Вскоре вернулась Эмма. Она увидела меня у зеркала и воскликнула:

— Ого, кого это ты решила с ума свести?

— Ты знаешь кого! Если он меня сводит, то почему мне нельзя, — я улыбалась, смотря в зеркало.

— Вы что, снова наговорили друг другу всякого? — пошутила Эмма и начала переодеваться.

— Да, он посмел пошутить, что я его будущая жена, — я надела белые бусы и плетеный браслет из таких же камушков.

— О боги, ну с чего ты решила, что он шутит?! — Эмма верила, что если Ингвальд конунг, то он не способен на такое.

— С того, что он до сих пор не сделал мне при свидетелях предложения быть его женщиной, — цокнула я языком и положила гребень в шкатулку.

— Тише, подруга. Не нужно, чтобы Фрида услышала или еще кто, — посмотрела на меня Эмма и нахмурилась.

Смотрительница же делала вид, что не слышит нас, и раскладывала белье на столе в конце комнаты, что-то напевая себе под нос.

Мы с подругой пошли обедать. Длинный стол был заставлен блюдами и полон людьми. По залу плыл приятный аромат свежего жареного мяса и овощей.

Ингвальд стоял во главе стола с кубком в руках. Рядом с ним сидел главный жрец, а по обе стороны его дружинники. Как можно тише и незаметней Эмма присела рядом со своим Лодином, а я возле жреца.

Конунг обвел нас всех взглядом.

— Братья мои и дорогие гости! Сегодня я разорвал семейные узы с женщиной, которая не подарила мне детей. Теперь я свободен и намерен снова жениться на самой красивой девушке во всех северных землях!

— Ты заслужил, господин, пусть эта красавица побыстрее найдется! — Лодин поднял огромный кубок.

— И чтобы она была знатной, из древнего рода и богатой! — добавил кто-то из мужчин за столом.

— Отправимся за такой красавицей в поход за моря! — выкрикнул воин, что сидел по правую руку от конунга, и все остальные подхватили, начали стучать кубками по столешнице.

Тут встал главный жрец сказать свое слово. Он поднял посох и подождал, пока все успокоятся:

— Зачем так далеко, у нас во дворце есть такая девушка на выданье, из самого знатного рода и редкая красавица! — громко сказал старик и указал на меня.

У меня задрожали руки под взглядами всех присутствующих. Я сглотнула, сейчас решалась моя судьба. Все молчали и ждали, что же скажет сам конунг.

— Да, я буду счастлив, если эта девушка даст согласие стать моей невестой, — Ингвальд положил руку на грудь, где находилось сердце, и слегка поклонился мне. Видел бы он сам, какое у него сейчас было восторженное выражение лица, словно у него в руках вот-вот окажется сундук с золотом.

— Я согласна! — слегка привстала я и тоже поклонилась конунгу.

— Что ж, решено, — добавил главный жрец и присел на место.

Затем Ингвальд снял с запястья один из тонких серебряных браслетов и протянул его мне со строгой довольной улыбкой. Долго не думая, я приняла этот благородный жест как доказательство нашего с ним согласия быть парой. Я надела на руку браслет, который был велик мне. Теперь оставалось лишь получить разрешение моего отца.

— Всем медовухи! — Ингвальд тоже занял свое законное место.

Служанки начали радостно разносить кувшины с напитком. Я же воздержалась от пьянки и лишь пригубила. После того как опустошили свои кубки, все набросились на подносы с едой. Ингвальд подвинул к нам поближе поднос с дичью в брусничном соусе. От аккуратно нарезанных кусочков свежего мяса у меня потекли слюнки.

— Как моей будущей невесте, теперь тебе полагаются отдельные покои. Я скажу Фриде, чтобы она подготовила их, — сказал он мне тихо, все сидящие рядом старались не слушать нашего разговора.

— Спасибо за заботу, господин, но меня все устраивает, — я улыбнулась ему и наколола на вилку кусок мяса.

— Ты не должна больше спать в комнате со служанками, — он отпил из кубка, его глаза блестели, он добился, чего хотел.

— Хорошо, будет так, как ты скажешь, господин.

Было бы неуважительно с моей стороны за столом спорить с ним относительно того, где мне ночевать и жить до помолвки. Тем более что он хозяин в этом дворце.

ГЛАВА 11

Я рассматривала искусной работы плетеный браслет-змейку. Все не верилось, что конунг назвал меня при свидетелях своей невестой. Конечно, я была счастлива, что почти добилась своего.

Вот только в душе по-прежнему таилось неспокойствие. Ведь окончательно разведен Ингвальд будет на тинге. И до тех пор он не может просить у отца моей руки и устраивать помолвку. Лишь после я стану настоящей невестой конунга, а не названой.

Я чувствовала на себе пристальный взгляд мужчины. Прекрасно понимала, что ему не терпелось снова уложить меня к себе в постель. Наверняка для этого он и устроил этот быстрый развод с Кристин.

Ингвальд сидел довольный и гордый, попивая медовуху. Он положил свою горячую ладонь на мою.

— Не могу тобой налюбоваться, — почти шепотом сказал он.

— Как женишься, будешь любоваться вдоволь, — ответила я ему, улыбнувшись.

Он сощурил глаза.

— Ты знаешь себе цену, мне это нравится!

— Меня так воспитали. Каждая девушка должна помнить о чести и достоинстве, — пусть не думает, что если под воздействием магического пойла я отдалась ему и потеряла честь, то и о бдительности позабыла.

— Многие девушки готовы позабыть про это, лишь бы оказаться на твоем месте, — он снова мне напомнил о своем положении.

— Разумеется, они об этом метают, каждая знатная девушка хочет жить хорошо и уютно и быть замужем за знатным мужчиной, — я забрала руку и спрятала под стол.

— Хочешь прокатиться в лес? — спросил конунг, сменив тему разговора.

— Почему нет, — пожала я плечами.

— Лодин, пойди приготовь нам лошадей, прокатимся в лес к источнику, — позвал он своего дружинника, который не переставал целовать свою Эмму.

— Сейчас сделаю! — ответил тот и, что-то шепнув девушке на ухо, быстро встал.

Все желающие подышать лесным воздухом ринулись из зала. Я прихватила с собой плащ, наверняка на улице прохладно. Погода была волшебной. Солнце скрылось за макушками вековых елей.

Подхватив за талию крепкими руками, Ингвальд быстро усадил меня в седло. Не спеша мы двинулись через пшеничное поле в царство сумеречного леса. Свита конунга ехала впереди, освещая факелами протоптанную дорогу посреди высоких темных деревьев.

В самом сердце лесного царства среди зарослей находился источник. Однако священным сакральным местом он не был. Быстрый узкий ручеек утекал в глубь леса, заполняя тишину звонким журчанием.

Я слезла с лошади и пошла к ручью. Водичка была прозрачной и прохладной. Самое то после сытной пищи и сладкого напитка.

— Здесь прекрасно!

— Обожаю это место, — Ингвальд присел у гладкого камня и опустил руки в воду. — Все детство тут провел, учился охотиться и рыбачить.

— Лодин мне рассказал о чуде этого леса, — к нам подошли Эмма и главный дружинник.

— О, я хочу это увидеть! — обратилась я к Ингвальду.

— Поэтому я и привел тебя сюда, — конунг бросил на Эмму недовольный взгляд, должно быть, моя подруга чуть не испортила его сюрприз, предназначенный для меня.

Ингвальд крепко взял меня за руку и повел за собой по узкой едва заметной тропинке. Мой отец называет такие заячьими. Позади с факелами в руках шли Эмма и Лодин. Недолго пробираясь через низкие заросли лесной травы, мы вышли на небольшую лужайку, заросшую орляком. Прогалину освещала огромная молочная луна. И среди деревьев темнел едва заметный большой овраг.

Тут мы остановились. Ингвальд улыбнулся мне и достал из кармана плаща повязку.

— Закрой, пожалуйста, глаза.

Я повиновалась, и меня охватило волнительное чувство предвкушения. Взяв за плечи, Ингвальд медленно повел меня вперед. Под подошвами хрустели трава и ветки. Вдали слышался крик совы.

Ингвальд остановил меня и повернул лицом на север. Затем снял повязку. Среди двух небольших оврагов на влажной от ручья земле я увидела возле себя цветущий золотисто-красным дикий папоротник. От такого чуда у меня перехватило дыхание, сперва я боялась пошевелиться, чтобы случайно не наступить на него.