Испорченная кровь (ЛП). Страница 24

Тик.

Так.

Это звук того, что мое время на исходе?

Здесь, внизу, нет жаворонка. Здесь даже нет окна.… Здесь просто эта бесконечная ночь.

Тик.

Так.

Вжимаясь спиной в каменную стену, я вяло дергаю за веревки, которые связывают мои руки надо мной. Мой разум - это экран телевизора, то появляющийся, то исчезающий из реальности. Наполовину здесь, наполовину заново переживаю ту дурацкую гонку с Сэмом. Хотя он больше не называет меня обманщицей. Он называет меня убийцей, и я улыбаюсь в знак согласия.

Тик.

Так.

Я провожу языком по губам. Они потрескались и кровоточат. У меня не было ни еды, ни воды с тех пор, как я здесь. Если я не получу их в ближайшее время, обезвоживание вытеснит инфекцию из "темной короны смерти".

Тик.

Так.

Клянусь, я слышу шаги вдалеке, но начинаю сомневаться в собственных мыслях. Затем поворачиваются замки. Отодвигаются тяжелые засовы. Мгновение спустя яркий свет заливает подвал, и я отшатываюсь, как будто он разъедает.

- Посмотри на меня, puttana.

Я поворачиваю лицо, пока грубые пальцы не впиваются мне в подбородок и не заставляют настаивать. Неохотно я моргаю, прогоняя черноту, и обнаруживаю лицо самого зла, стоящего прямо передо мной.

Лоренцо Заккария.

Холодно красивый.

Леденяще жестокий.

- Вы играете не по моим правилам, сеньора Каррера, - упрекает он, и от его глубокой протяжной лени у меня в животе разливается желчь. - Ягненок не должен нападать на волка.

- У хороших девочек тоже не должно быть теней, прохрипела я, морщась, когда он схватил меня за волосы и откинул мою голову назад под мучительным углом.

- Мои собаки были голодными и беспокойными, бормочет он, его мертвые глаза скользят по моему лицу. - Я послал им мексиканскую еду...

Лола.

—Пожалуйста...

- Теперь ты молишь меня о пощаде? Кажется, его это забавляет. - Не волнуйся, мы сохраним ей шрамы, но жизнь.… Так же, как и тебе. Ты слишком ценна, чтобы тратить тебя так бессмысленно. Однако в следующий раз, когда ты столкнешься с Il Labirinto, ты будешь делать это в цепях .

- Ч-что это за место? - шепчу я, заставляя себя вернуться с пляжа. Заставляю себя вернуться в этот подвал. Никогда не переставай считать. Никогда не переставай искать выход. - Такие люди, как ты, жаждут власти, а не денег.

Тик.

Так.

- Расплата. Он отпускает мои волосы, и моя голова мотается вперед. Я слишком слаба, чтобы держать ее ровно. Слишком слаба для гордости. Меня даже не волнует, что я голая. - Монро Спейдер был не единственным, с кем ваш отец поступил несправедливо, сеньора. Мой отец и дед оба ужасно страдали в клетках из-за него.

Внутри меня закипает истерический смех. - Предполагается, что это иронично?

На этот раз я чувствую, как его рука сжимает мое горло. Мгновение спустя меня прижимает к каменной стене.

- Шлюху делают хорошие манеры, сеньора Каррера, рычит он. - Наказание всегда постигает тех, кто сбивается с этого конкретного пути праведности.

- Забавно… То же самое сказал Спейдер прямо перед тем, как я превратила твой зеленый лабиринт в кровавую бойню, Лоренцо Заккария.

Он мрачно усмехается. - Итак, ты знаешь, кто я. У тебя замечательный дух для умирающей женщины.

- Мне показалось, ты сказал, что я слишком ценна, чтобы тратить меня впустую?

Хватка на моем горле усиливается. - Возможно, на этот раз я готов понести поражение… В конце концов, ты только что убила одного из моих лучших людей.

В поле моего зрения начинают плясать пятна. - Чего ты хочешь от меня, извинений?

Наступает долгая пауза.

- Все вы, Сантьяго, одинаковы, - в конце концов говорит он. - Ваши рты - самое слабое оружие.

- Мой отец будет польщен твоими усилиями, выдыхаю я.

- Почему это?

- Только отчаявшийся человек создает свою собственную империю обманутых зомби на вершине холма, чтобы поквитаться со своим врагом.

- Воскрешать, сеньора, - вкрадчиво поправляет он, ослабляя хватку, с такой силой вдавливая меня в стену, что кажется, будто у меня раскалывается череп. - Этот город - один из многих, которые мы контролируем по всему миру. Вы даже не представляете, насколько мы на самом деле грозны.

- Я не могу дышать, прохрипела я, задыхаясь от кашля. Паника сжимает мне грудь.

- Валентин Каррера в равной степени виноват в несчастье моей семьи, - продолжает он, игнорируя мою мольбу. - Его отец, Алехандро, когда-то был верным членом нашей организации — распространял свое влияние по всей Мексике от нашего имени. Затем картель перешел к его сыну, который нанес неизмеримый вред нашей южноамериканской инфраструктуре. Точно так же неизмеримый вред только что был нанесен Восточному побережью Америки.

С этими словами он наклоняется ближе и шипит зловещее слово.

- Бум.

Бомбы. Он имеет в виду бомбы. Самое грязное из видов оружия — хитрое, скрытное и разрушительное.

Его темная тайна сжимает мое сердце в кулак. Жизнь каждого сейчас в опасности — Санти, Эдьер, мой отец...

Я близка к потере сознания, когда он, наконец, ослабляет хватку. Воздух врывается обратно в мои легкие, и я приваливаюсь к стене. Пока я стою там, задыхаясь и отплевываясь, он достает бутылку воды и протягивает ее мне, как прекрасную отравленную чашу.

Пить - значит сдаваться.

Пить - значит выживать.

Прежде чем я успеваю сделать выбор, он швыряет все это мне в лицо.

После того, как первоначальный шок проходит, мой язык лихорадочно смахивает капли, прилипшие к моим щекам и рту. Я дергаю за цепи, скуля от разочарования, когда вылизываюсь досуха.

- Вы ничем не лучше моих собак, - говорит он с отвращением.

- Еще, - прохрипел я.

- Нет.

—Пожалуйста...

- Проси об этом, и тебе откажут. Заслужи это, и ты будешь вознагражден.

Я слишком возбужден, чтобы разгадывать его загадки. Мысленно я уже снова на пляже. Я в десяти футах от цели и выигрываю. Я вижу Эллу… Я вижу Сэма...

Заккария поворачивается, чтобы уйти, вся моя жизнь утекает через его руки, как вода, которая так и не дошла до моего горла.

Когда дверь захлопывается, гаснут мои последние оставшиеся звезды.

Моя мать никогда не говорила мне, что под тьмой есть совершенно другой уровень, и я просто с головой окунулась в него.

Глава тринадцатая

Санти

Флот частных самолетов Грейсона прибывает во Флоренцию незадолго до наступления темноты. Мы с ЭрДжеем готовы и ждем. Мы смотрим, как колумбиец и две дюжины его лучших sicarioс уходят, их черная военная форма сливается с ночью; это делает комплимент тридцати мужчинам позади нас вместе с восемью черными внедорожниками.

Он спускается по трапу с телефоном, прикрепленным сбоку к голове, и хмурым выражением лица. В тот момент, когда его ноги коснулись асфальта, он широким шагом направился к нам. - Это твоя идея быть скрытным? - говорит он, указывая на армию, выстроившуюся вдоль взлетно-посадочной полосы. - Силы специального назначения тоже присоединятся к нам?

Я киваю головой в сторону его самолетов и высаживающихся людей. - Просто выравниваю игровое поле. Это совместные усилия, а не набег скорпионов.

Он делает паузу, разглядывая мою черную рубашку и брюки-карго, с уже знакомым снисходительным выражением в глазах. - Приятно знать, что ты не всегда одеваешься как биржевой маклер.

- Говорит человек, который разгуливает с таким видом, будто только что проворонил кражу драгоценностей.

Бормоча проклятия, ЭрДжей встает между нами. - Если вы двое закончили обмениваться модными советами, можем мы продолжить? Игнорируя мой суровый взгляд, он поворачивается к Грейсону. - Есть какие-нибудь новости из США?

- Если ты имеешь в виду двух главарей картелей, которые не дают нашим городам сгореть дотла, то нет, они еще не убили друг друга. Но слово ‘союзник’ Сантьяго и Каррере незнакомо, Харкорт. Чем скорее мы покончим с Заккарией и вернемся, тем лучше.