Императрица (ЛП). Страница 10

Лео подходит ближе, затем бормочет:

— Ответь ей.

Я бросаю на него взгляд.

— Что я должна сказать?

Когда он усмехается, мое тело покрывается мурашками. Я удивляюсь, когда он говорит:

— Что захочешь. Вопреки тому, что ты думаешь, ты не моя пленница, principessa. У тебя есть выбор. Я не стану тебя останавливать, если ты снова попытаешься уйти.

Я стискиваю челюсти, когда гнев клокочет в моей груди.

— Но ты убьешь меня и мою семью.

Он пожимает плечами, как будто это ничего не значит.

— И все же. У тебя есть выбор.

— У меня вообще нет выбора, — бормочу я сквозь стиснутые зубы.

Он кивает в сторону моего телефона.

— Твоя подруга ждет.

Я снова разблокирую устройство, и меня охватывает такая безысходность, что я с трудом сдерживаю слезы, быстро набирая ответ.

Я:

Планы снова изменились. У моей семьи возникли кое-какие проблемы. Я позвоню тебе, как только все уляжется.

— Хм. — Ворчит Лео. — Ты что, не скажешь ей, что выходишь замуж?

— Нет.

Я засовываю телефон обратно в сумочку и крепко обхватываю себя руками.

Внезапно Лео вскидывает руку и хватает меня за шею. Воздух вырывается из моих легких, когда он крепко прижимает меня к себе и заставляет запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него.

О Боже!

Я обхватываю его бока на несколько секунд, после чего пытаюсь оттолкнуть. Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди, и я замираю, как олень, попавший в свет фар, когда Лео наклоняется, пока наши лица не оказываются всего в дюйме друг от друга.

Черт. Черт. Черт. Черт. Черт.

Не сводя с меня глаз, он спрашивает:

— Что ты там говорила на вечеринке? — Его темный взгляд на несколько секунд задерживается на мне, а в голосе появляются хищные нотки, от которых у меня внутри все вибрирует. — Горяч – это еще мягко сказано.

О нет. Он слышал меня.

Вспышка гнева, которая ранее разгорелась во мне, исчезает, уступая место страху.

— То, что я это сказала, ничего не значит. — Я качаю головой и снова пытаюсь оттолкнуть его. Мои ладони покалывает от прикосновения к его мускулистой груди.

Господи, он всего лишь удерживает меня одной рукой, а я не могу освободиться. Он – непоколебимая сила.

Взгляд Лео скользит по моему лицу, затем уголок его рта приподнимается в обезоруживающей улыбке.

— По крайней мере, между нами есть взаимное влечение, и со временем мы узнаем друг друга получше. Наш брак будет успешным.

— Нет. — Я пытаюсь вырваться из его крепкой хватки, и когда он внезапно отпускает меня, я отшатываюсь назад и почти теряю равновесие.

Он выгибает бровь, глядя на меня.

— Нет?

Мое лицо морщится от боли, а слова будто застревают в горле, когда я с трудом выдавливаю из себя:

— Ни за что на свете. Я не хочу узнавать тебя. Я здесь только потому, что хочу сохранить жизнь себе и своей семье. Между нами никогда не будет ничего большего.

Совершенно не обеспокоенный моими словами, Лео разворачивается и выходит из спальни, ворча:

— Меня это тоже устраивает. Поступай как знаешь, principessa.

Мой телефон снова пищит, сообщая о входящем сообщении, и через мгновение я слышу, как закрывается дверь в конце коридора.

Из меня вырывается всхлип, и я быстро прикрываю рот рукой, оглядывая невероятно красивую спальню.

Это безумие!

Что мне теперь делать?

Глава 5

Хейвен

Прочитав сообщение Кристен, я пытаюсь дозвониться до мамы, но ее телефон постоянно переключается на голосовую почту.

Когда раздается гудок, я бормочу:

— Мам! Возьми трубку! Боже мой, — выдыхаю я и провожу рукой по волосам. — Дай мне знать, если с тобой все в порядке. Я в особняке Лео и понятия не имею, что делать. Его дом расположен на склоне холма, и тут есть частный пляж. Я даже не знаю, как мы доехали сюда, потому что была слишком шокирована происходящим. Позвони мне, как только получишь это сообщение.

Этого не может быть!

Ощущая приступ клаустрофобии, я бросаюсь к стеклянным дверям и несколько секунд борюсь с замком. Когда мне наконец удается открыть двери, я выбегаю на балкон и хватаюсь за перила. Я судорожно вдыхаю соленый воздух, а мой взгляд скользит по волнам, разбивающимся о скалы подо мной.

Я поворачиваю голову направо и смотрю на частный пляж, расположившийся между скалами и особняком. Я также вижу часть веранды и бассейна.

Шум и запахи океана и пляжа успокаивают меня, пока я снова не начинаю ясно мыслить.

Просто делай все постепенно.

Я должна пережить следующие двадцать четыре часа.

Может, гнев Лео утихнет, и мне удастся нормально поговорить с ним.

Меня снова охватывает приступ клаустрофобии, и я иду в спальню.

Это не какой-то дарк роман. Это реальная жизнь, и Лео не может просто взять и заставить меня выйти за него замуж. Есть закон и порядок. Мама обратится в посольство.

Поднеся дрожащую руку к лицу, я прижимаю ладонь ко лбу, пока мысли вихрем проносятся в моей голове.

Я не могу поверить во все, что произошло сегодня.

Лео выстрелил в Лучано. Дважды!

А вся эта кровь на руках и шее Лео? Не думаю, что это была его кровь. Не похоже, чтобы он был ранен, значит, это была чья-то чужая кровь.

Боже.

По спине у меня снова пробегает холодок, поэтому я подхожу к своему багажу и достаю кардиган. Надев его, я оглядываю большую комнату, которая на неопределенное время станет моей тюремной камерой.

Дерьмо.

События прошедшего дня прокручиваются у меня в голове, и я опускаюсь на край кровати. Тупо глядя перед собой, я пытаюсь осмыслить все это.

— Пойдем на кухню, — внезапно говорит Лео из открытого дверного проема, пугая меня до смерти.

Крик срывается с моих губ, когда я вскакиваю на ноги, сжимая руки в кулаки.

Господи. Мое сердце.

Затем мой взгляд останавливается на нем, и, хотя я ужасно боюсь этого человека, я не могу игнорировать то, как привлекательно он сейчас выглядит. Это чертовски выбивает из колеи.

Его влажные волосы зачесаны назад, а на коже не осталось и следа крови. Черная рубашка с закатанными рукавами и подходящие к ней брюки слишком хорошо подчеркивают его мощное тело.

Когда я молча смотрю на него, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, он спрашивает:

— Ты меня слышала?

Обхватив себя руками за талию, я неуверенно киваю ему.

Лео исчезает в коридоре, и мне ничего не остается, кроме как неохотно последовать за ним.

Особняк настолько большой, что наши шаги эхом разносятся по нему, а от холодности Лео воздух кажется еще холоднее, чем есть на самом деле. Я потираю руки ладонями, пытаясь согреться, не сводя глаз с пистолета, засунутого за пояс его брюк.

Когда мы заходим на кухню, мой взгляд сразу же падает на набор ножей. В ту же секунду, как я думаю о том, чтобы взять один из них, я отказываюсь от этой идеи, потому что у меня не хватит духу убить кого-то. Кроме того, одному Богу известно, что Лео сделает с моей семьей, если я нападу на него.

Чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, я наблюдаю, как он достает ингредиенты. Он начинает готовить ужин, и вид того, как он занимается чем-то таким обыденным, делает его менее устрашающим.

Затем он хватает нож и меня охватывает дрожь.

Не удостоив меня взглядом, он приказывает:

— Расскажи мне о себе.

Мое сердцебиение снова учащается, и я говорю единственное, что приходит на ум.

— Я в Италии на каникулах. У меня дома есть своя жизнь. Отпусти нас с мамой. — Мой подбородок дрожит. — Мы никому не расскажем о том, что сегодня произошло.

Он нарезает связку грибов, а затем переводит взгляд на меня. Ножом он указывает на табурет у островка, предлагая мне сесть, и спрашивает: