Взрыв (ЛП). Страница 49

Паника охватила меня при мысли о том, что моя младшая сестра проявляет интерес к мальчикам, поэтому я не смогла удержаться от смеха, когда она повела меня в конюшню и представила Эдгару, своему любимому коню.

Эдгар был красивым гнедым жеребцом, которого нашли заброшенным на ферме недалеко от дома, и он был спасен одним из наемников "Аполлона". Для Энджел это была любовь с первого взгляда.

Выражение печали промелькнуло на ее лице, когда она знаками показала мне, что знает, что однажды ей придется расстаться с Эдгаром, если это будет означать возвращение в Холлоуз-Бей.

Пока я гладила Эдгара по носу и смотрела, как моя сестра жестикулирует, рассказывая мне обо всем, что она делала каждый день, чтобы присматривать за Эдгаром, мысли неистовствовали в моей голове.

Будет ли когда-нибудь для Энджел безопасно вернуться в Холлоуз-Бэй?

Может быть, я могла бы остаться здесь с сестрой.

Может быть, мне не нужно было возвращаться в Холлоуз-Бей с Каем.

Но могла ли я действительно оставить Кая?

Конечно, я была зла на него, но я не могла отрицать ту любовь, которую питала к нему.

И хотела ли я уйти с войны с Максом и Хендриксом?

Могу ли я просто уйти от всего, чего мы достигли до сих пор?

Энджел похлопала меня по руке, и я поняла, что отключилась, потерялась в своем собственном маленьком мире. - Что случилось?

- Ничего, - я показала в ответ, одарив ее улыбкой, которая, я знала, не коснулась моих глаз.

Я и забыла, какой проницательной была моя младшая сестра. Ее брови нахмурились, и она потянула меня за руку, усаживая на тюк сена.

- Что-то не так, я тебя знаю. Ты несчастлива.

Господи.

Как я могла объяснить двенадцатилетнему ребенку, что за последние шесть месяцев мне пришлось пережить разбитое сердце, предательство и американские горки эмоций? Здесь она беспокоилась о лошади, в то время как рядом со мной мой мир, казалось, разваливался на части. И все же, когда я встретилась взглядом со своей сестрой, глазами, в которых не было ничего, кроме любви и фамильярности, я поймала себя на том, что рассказываю ей все.

Ладно, не совсем все. Не об убийствах, к планированию которых я приложила руку, и уж точно не о наших с Каем спальных делах, ей определенно не нужно было знать об этом.

Когда я закончила, у нее отвисла челюсть. Я поморщилась, прежде чем лечь спиной на тюк сена, уставившись на деревянные балки и задаваясь вопросом, как, черт возьми, эта сумасшедшая история вошла в мою жизнь.

Так было до тех пор, пока она не потянула меня за руку и не заставила сесть лицом к ней. - Почему он позволил тебе поверить, что он мертв?

Я вздохнула. - Не знаю.

- Он тебе не сказал? - показала она, ее пальцы быстро двигались.

- Он пытался, но.... - пожала плечами, не желая признавать правду, что не дала ему шанса.

Она подняла бровь и поджала губы, бросив на меня неодобрительный взгляд. - Ты не дала ему объясниться?

- Нет, нет никакого объяснения тому, что он сделал, - я показала в ответ, изо всех сил стараясь подавить растущий гнев, который всегда появлялся, когда речь заходила об обмане Кая.

- Это просто глупо, - она показала в ответ, драматично закатив глаза и заработав мой сердитый взгляд. Когда я подняла руки, чтобы жестикулировать в ответ, она остановила меня. - Откуда ты знаешь, что у него нет действительно веской причины? Может быть, он был в коме или что-то в этом роде, а потом, как только очнулся, пришел тебя искать.

Если бы только все было так просто.

- Все было не так, - я показала в ответ, качая головой.

- Откуда ты знаешь? Может, он сделал это, чтобы защитить тебя? - запротестовала она, и ее лицо исказилось от разочарования.

- Как притвориться мертвым, чтобы защитить меня? - ответила я, и слезы злости защипали мне глаза от того, как она защищала Кая, когда мне было больно.

- Я не знаю. Но даже если его доводы были глупыми, ты должна, по крайней мере, выслушать его, а затем, если ты решишь, что его доводы недостаточно веские, ты можешь надрать его жалкую задницу, но, по крайней мере, получить полные факты.

Она раздраженно всплеснула руками в воздухе и уставилась на меня в ответ.

Я снова подняла руки, чтобы ответить, только на этот раз остановила себя. Правда заключалась в том, что я не знала, почему Каю потребовалось шесть месяцев, чтобы сказать мне, что он не умер. Я не остановилась, чтобы обдумать причины его обмана, слишком поглощенная своим гневом. Я имею в виду, была ли какая-нибудь простительная причина позволить твоей жене думать, что ты мертв, и позволить ей испытать ту душевную боль, которую Кай заставил меня почувствовать?

Я вспомнила наш спор, когда он нашел меня у Бьянки. Он сказал, «Ты многого не знаешь», но я прервала его, отказалась дать ему шанс что-либо объяснить, и с тех пор я была слишком зла на него, чтобы даже подумать о том, чтобы выслушать его.

Но, возможно, Энджел была права. Не то чтобы я верила, что существует какое-то оправданное объяснение, но, по крайней мере, если бы я услышала его версию случившегося, я была бы полностью вооружена информацией, прежде чем принимать какие-либо решения, которые повлияют на мое будущее. Вздохнув, мое тело обмякло, когда смирение захлестнуло меня.

- Когда ты успела так поумнеть? - показала сестре.

Маленькая паршивка ухмыльнулась мне. - Что я могу сказать? У тебя ген упрямства, а у меня ген сообразительности.

Я закатила глаза и притянула ее в объятия, приняв решение наконец поговорить с Каем. Но не сейчас, сейчас было мое время с Энджел, и я собиралась максимально использовать каждую секунду, проведенную с ней.

Забавно, в моей жизни были моменты, когда время тянулось мучительно медленно, но теперь было ограничение по времени, которое я могла проводить со своей сестрой, время ускорилось. Не успела я опомниться, как день закончился.

Если бы все было по-моему, мы бы не спали всю ночь, чтобы провести как можно больше времени вместе, но с наступлением ночи Энджел не могла сдержать зевок, срывавшихся с ее губ. Решив, что с меня хватит, я приказала ей лечь в постель, намереваясь спать рядом с ней.

После того, как она приняла душ и начала готовиться ко сну, я приняла душ в свою очередь, но когда я вышла из ее ванной комнаты, ее нигде не было видно. Натянув одежду, я направилась вниз на поиски маленького отродья. Честно говоря, она сказала, что у меня ген упрямства, но я думаю, что мы оба унаследовали его.

Пока я пробиралась по дому, в нем было тихо, пока я не услышала низкий смех из гостиной. Смех, который я узнала бы где угодно.

Кай.

Я не видела его с тех пор, как он ушел после нашего первого приезда, он даже не появился за ужином, и, честно говоря, я была благодарна за перерыв.

После моего предыдущего разговора с Энджел у меня было время подумать обо всем, что было трудно делать в последние несколько дней, когда Кай душил меня. Но теперь, когда у меня было время привести свои мысли в порядок, я была полна решимости больше, чем когда-либо, выяснить причины, по которым он считал хорошей идеей притвориться мертвым.

Как только мы сядем в самолет домой, я собиралась получить ответы на некоторые вопросы.

Смеющийся Кай был такой редкостью, что любопытство взяло верх надо мной, и, подкрадываясь к приоткрытой двери, я прикусила губу, чтобы не ахнуть от открывшегося передо мной зрелища.

Энджел сидела на диване с Каем, и они разговаривали. Разговаривала не жестикулируя что-то или читая по губам.

Они разговаривали на языке жестов.

Кай жестикулировал.

Кай Вулф, человек, которому нравилось убивать и пытать людей, жестикулировал с глухой девочкой.

У меня отвисла челюсть, когда я наблюдала за движениями его рук. Это ни в коем случае не было идеально, но он узнал достаточно, чтобы вести беседу с Энджел, и моя младшая сестра наслаждалась этим. Она лучезарно улыбнулась ему, исправляя некоторые из его знаков, называя его придурком, когда он ошибался, чем вызвала еще один животный смешок Кая.