Смерть (ЛП). Страница 15

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.

Мои губы приоткрываются, и я чувствую сухость во рту, когда шепчу:

— Странно. Вяло.

Мой разум отказывается работать, и мои глаза на мгновение закрываются. Я с трудом открываю их и говорю:

— Воды.

Мужчина тянется за стаканом, стоящим рядом с кроватью, но когда его рука скользит мне за голову и он подносит стакан к моему рту, меня охватывает сильное чувство страха. Я отталкиваю стакан от себя и пытаюсь метнуться вправо, но мужчина хватает меня.

— Ш-ш-ш. Все в порядке. Ты в безопасности.

Его слова вызывают у меня еще больший страх, и я начинаю всхлипывать, бросая на него умоляющий взгляд.

— Прости. — Мое дыхание становится прерывистым. — Я ведь сбежала. Сбежала. — Я качаю головой, ничего не понимая, и смотрю на мужчину, который совсем не похож на Нолана.

Его руки сжимают мои плечи, и он прижимает меня обратно к кровати, приговаривая:

— Ты сбежала. Я нашел тебя в поле. Ты в безопасности в больнице.

Что?

Эта мысль мелькает в моей голове, а затем я теряю сознание.

Глава 10

Сантьяго

Прошлая неделя была долгой и тяжелой. Каждый раз, когда доктор Пирес уменьшает дозу седативного препарата, у Сиары начинается истерика, и доктору вновь приходится давать ей какое-нибудь успокоительное.

Сиара пережила тяжелое испытание, которое, похоже, сломило ее. Теперь предстоит долгий путь, чтобы помочь ей исцелиться от травмы.

Но я уже сталкивался с подобными ситуациями, поэтому знаю, как с ними справляться.

Мои люди все еще ищут какие-либо зацепки о том, кто держал ее в плену.

Я стою в коридоре, потому что Сиара начала просыпаться, и доктор Пирес хочет проверить, как мое маленькое солнышко будет себя чувствовать, если останется наедине с женщиной.

Через открытую дверь я слышу, как доктор Пирес говорит:

— Привет, Сиара. Я доктор Пирес. Ты в безопасности в больнице. — Наступает долгая пауза, прежде чем она продолжает: — Можешь рассказать мне, как ты себя чувствуешь?

После вопроса снова наступает тишина, а затем я слышу, как Сиара шепчет:

— Нолан.

— Кто такой Нолан? — спрашивает доктор Пирес терпеливым и добрым тоном. Через несколько секунд я слышу, как она ругается: — Черт! Сантьяго!

Я врываюсь внутрь, и Сиара, увидев меня, останавливается посреди палаты. Она дико озирается по сторонам, а затем бежит в ванную.

Прежде чем она успевает захлопнуть дверь, я хватаю ее сзади и крепко прижимаю к себе, чтобы она не поранилась.

Когда доктор Пирес спешит за уколом, я говорю:

— Нет. Хватит. Выйди из палаты и запри дверь.

— Ты уверен?

Сиара изо всех сил пытается вырваться из моей хватки, и я рявкаю:

— Уходи.

Доктор Пирес поспешно выходит из палаты, и когда я слышу, как закрывается дверь и защелкивается замок, быстро отпускаю Сиару и отхожу от нее.

Она отскакивает от меня и, остановившись в другом конце комнаты, дико оглядывается по сторонам, а затем опускается на пол и заползает под кровать.

Господи. Мое сердце.

Я отступаю, чтобы дать ей пространство, затем сажусь на холодный пол и прислоняюсь к стене. Наклонив голову, я смотрю на испуганную женщину.

— Ты в безопасности, Сиара. Никто не причинит тебе вреда.

Она нервно бросает на меня взгляд, затем сворачивается в маленький комочек, прячет лицо в коленях и обхватывает голени руками.

— Я Сантьяго Кастро, — повторяю я, потому что не думаю, что она запомнила хоть что-то из того, что я рассказал ей на прошлой неделе. — У меня есть большой комплекс здесь, в Перу, где я создал деревню для таких людей, как ты. Людей, которые слишком много страдали и которым некуда идти.

Мы долго сидим в тишине, и каждые несколько минут она украдкой смотрит на меня, а затем снова прячет лицо.

— Кармен, одна из женщин, которых я спас, три месяца назад родила сына. Тьяго такой милый. Думаю, он тебе понравится. — Уголок моего рта приподнимается. — Ему нравится спать в моих объятиях.

Она снова смотрит на меня, но на этот раз ее взгляд скользит и в сторону ванной.

— Тебе нужно в туалет? — Спрашиваю я.

Она медленно кивает, ее движения резкие и напряженные.

Если она запрется там, мне придется выломать дверь.

Надеюсь, до этого не дойдет.

Я указываю на открытую дверь.

— Ты можешь пойти туда когда захочешь.

Она упирается рукой в пол и осторожно начинает вылезать из-под кровати.

Желая посмотреть, что она будет делать, я отворачиваюсь от нее и достаю из кармана телефон.

Я:

Принеси тарелку куриного супа в палату Сиары. Постучи в дверь, а затем оставь ее снаружи на полу.

Я отправляю сообщение доктору Пирес, а затем просто продолжаю пялиться в свой телефон, слушая, как Сиара медленно направляется в ванную.

Когда она внезапно вбегает внутрь, я остаюсь сидеть, но удивляюсь, что она не закрывает дверь.

Я слушаю, как она опорожняет мочевой пузырь, но через несколько секунд слышу тихий всхлип, от которого поднимаю голову.

Поднявшись на ноги, я подхожу ближе к двери и спрашиваю:

— Ты в порядке, Сиара?

Становится слышно ее дыхание, и когда мне кажется, что она вот-вот задохнется, я врываюсь в ванную.

Сиара все еще сидит на унитазе, обхватив себя руками за талию и крепко зажмурив глаза.

Я обхватываю ее плечи и помогаю ей встать, а затем приседаю, натянув на нее трусики.

Когда я снова выпрямляюсь, то обнимаю ее и прижимаю ее лицо к своей груди.

— Все в порядке, — бормочу я. — Ты в безопасности, mi pequeño sol.

Я просто обнимаю ее, повторяя слова, пока она, наконец, не начинает успокаиваться.

Кажется, мы движемся в правильном направлении.

Раздается стук в дверь, и она вырывается из моих объятий, а затем снова бежит прятаться под кровать.

Я открываю дверь и, увидев доктора Пирес, держащую поднос с супом, вопросительно поднимаю бровь.

Она заглядывает в палату, затем шепчет:

— Как у нее дела?

— Пока еще не знаю. — Я забираю у нее поднос и говорю: — Можешь снова запереть дверь.

— Позвони, если я тебе понадоблюсь.

Я киваю и смотрю, как она закрывает дверь и запирает ее.

Отнеся поднос к кровати, я приседаю и ставлю его на пол, а затем медленно подталкиваю ближе к Сиаре, которая все еще находится под кроватью.

Не говоря ни слова, я встаю и подхожу к креслу. Я сажусь и, не сводя глаз с подноса, жду, что будет дальше.

Я смотрю на свои наручные часы и сижу неподвижно в течение тридцати минут. Когда Сиара не притрагивается к супу, я снова встаю и сажусь на пол у кровати.

Наклонившись, я смотрю на нее.

— Ты давно не ела твердой пищи. Ты не голодна?

Ее подбородок начинает дрожать, взгляд мечется между мной и подносом.

— Ты можешь поесть, — бормочу я на случай, если ей нужно разрешение.

Мы сидим так еще минут десять, прежде чем она вылезает из-под кровати, затем становится на колени и открывает рот.

Кровь стынет у меня в жилах, но я сохраняю невозмутимое выражение лица, когда беру ложку и зачерпываю в нее немного супа. Когда я подношу ложку к ее рту, она позволяет мне покормить ее, а затем снова опускает голову.

Господи Иисусе, ее жестко обучили.

Я зачерпываю ложкой еще немного супа, и когда поднимаю руку, Сиара снова открывает рот.

Я кормлю ее еще пару минут, а затем говорю:

— Возьми ложку. — Проходит несколько секунд, прежде чем она разжимает кулак, и я вставляю ложку между ее пальцев. — Поешь сама.

Она снова опускает голову и несколько долгих минут смотрит на ложку.

Когда она отказывается есть самостоятельно, я беру ее за руку и помогаю зачерпнуть ложкой немного супа, а затем подношу ее ко рту.

Ее взгляд встречается с моим, и на ее красивом лице мелькает мольба.