Моя новая мама – попаданка. Страница 2

– Не найдут! Прекращай ныть, Хмырь, я запуту кинул, два дня будут по лесу плутать, но к месту не выйдут. А мы тем временем сумки второй ходкой заберем.

Страшно было представить, что будет, если мужики меня обнаружат, поэтому вместо раздумий над этим я зацепилась за их странный диалог. Мало того, что клички они друг другу придумали малоприятные, так еще и про запуты какие-то говорят, а моих товарищей по походу обзывают людишками и грозятся на два дня потерять в лесу. Мороз по коже промчался от ощущения, что прямо сейчас происходит что-то мистическое.

– Чё ты упёрся? Почему не хочешь на нашей стороне их спрятать, Харя?

– Рискованно! Заметут с кучей сумок!

– Не люблю я в этот мир лишний раз переходить. Тело это омерзительное бесит – дохлое какое-то. Тем более лучше проход пореже тревожить. Пусть лучше с контрабандой заметут, но не дай рогатый ищейки пронюхают про неучтенный портал – и накроется наш с тобой бизнес, – стоял на своем нытик-Хмырь.

Но он, судя по всему, дело говорил, потому что резкий Харя вдруг сдался:

– Ладно, идем со всей добычей, а спрячем на нашей стороне. В город все сумки разом не потащим всё равно – подозрительно будет.

Голоса начали отдаляться, а я рискнула выбраться из оврага и посмотреть из-за кустов, куда мужики пошли. Ведь они же дорогу к городу знают, раз в него идут.

Юркой змейкой я буквально просочилась между кустами и осторожно высунула голову из оврага. И как раз вовремя для того, чтобы успеть застать исчезновение двух мужских фигур прямо на ровном месте! Вот они идут, делают синхронный шаг и… хоба! только пятки сверкнули и растворились в воздухе!

Я потрясла головой, поморгала, но это не помогло. Мужики исчезли, а я осталась одна с лесными шорохами.

Не могла сказать, что я беспечная и безрассудная сумасбродка, которая ночью лезет в подвал незнакомого дома, чтобы проверить, кто же там так душераздирающе воет, но тут я выбралась из оврага и пошла к тому месту, где пропали Харя и Хмырь.

Скорее всего, мой разум требовал найти логическое объяснение их исчезновению – может, там опять овраг какой-то, а у меня элементарный обман зрения. Лесной мираж. Бывают же лесные миражи? Или нет? А может, я надеялась, что там найдется дорога к людям?

Не знаю, чего я ждала, но, подойдя ближе, увидела нечто совершенно необъяснимое – еле заметный мерцающий прямоугольник в воздухе, похожий на дверной проем, сотканный из крохотных капелек росы.

Очень осторожно поднесла к этой диковинной завесе палец, дотронулась и вскрикнула, вернее, тихо хрипнула (горло-то сорвала), когда кончик пальца исчез! Отдернула руку и, обойдя дверь из росы, убедилась, что по другую сторону обычный лес – тот же самый, который я видела через прямоугольник. Опять дотронулась пальцем до аномального явления, но уже смелее. Позволила всей фаланге исчезнуть. Закусила костяшки пальцев другой руки и… решилась!

Сделала шаг в то, что мужики называли проходом-порталом… и вышла вообще не в том лесу, в котором находилась! Вообще не в лесу, а в аккуратно подстриженных кустах, растущих на холме, разделённом широкой ровной дорогой, ведущей к незнакомому городу. Прямо совсем незнакомому. Даже, можно сказать, не из наших времен! Вдалеке я рассмотрела две мощные шкафообразные фигуры, шагавшие к домам, похожим на старинные особняки со шпилями и флюгерами. И то ли я от потрясения немного тронулась умом, то ли из-за освещения – солнце садилось, – но мне показалось, что это не люди. Слишком огромные, и кожа у них… зелёная!

Это что же такое происходит? Я в растерянности приложила руку ко лбу и огляделась. Как ни странно, вспомнилось, что Хмырь и Харя собирались где-то тут оставить сумки. Интересно, что в них?

С другой стороны, почему мне это интересно?! Я должна быть в ужасе от происходящего, а я почему-то даже не сильно удивлена. Грибы я не ела, алкоголь не пила, на солнце не перегревалась – неужели это любовь к романам про попаданок мне так аукнулась?

Нет, это всё же шок.

Собиралась ударить себя по щеке и уже занесла руку, как вдруг сбоку в кустах раздался шорох, и я очнулась без рукоприкладства. Все странные мысли как ветром сдуло, оставив одну здравую: надо бежать! Подняла уже ногу, чтобы прыгнуть обратно в ту росяную завесу-портал, но внезапно наткнулась на взгляд двух встревоженных детских глазенок, уставившихся на меня из густой листвы кустов. Опустила ногу на землю.

– Это моя сумка, госпожа! – заявил ребенок дрожащим от тщательно скрываемого страха голосом.

Слишком низким и очень решительным для девчачьего. Вслед за отчаянными словами мальчишка выбрался из кустов и подтвердил мою догадку о его половой принадлежности костлявыми широкими плечами и чертами лица.

– Обманывать нехорошо, – сказала я назидательно и вздрогнула от звука своего голоса.

Он вернулся, и горло больше не болело! Однако тембр был не мой. Как будто выше и… моложе. Я нахмурилась, но мальчишка подумал, что я разозлилась на него, и, сжавшись в комок, затараторил:

– Мне бы только поесть. Забери всё, а мне дай хоть одну монетку, добрая госпожа. Доброта всегда возвращается.

– Так. Стоп! – прервала я жалобный монолог и, скинув рюкзак, присела перед мальчиком. – Тебя как зовут? Сколько тебе лет и где твои родители? – засыпала его вопросами, доставая оставшуюся еду и термос с чаем.

– Василевс меня звать, – сказал пацаненок и, разом откусив половину бутера, продолжил с набитым ртом: – мне фесть, наверное, а вовифилей нефу.

Однако! Вот это я встряла!

– Будешь Васяткой. Прожуй, потом ответишь, – велела я, протягивая мальчику крышку от термоса, которую наполнила горячим травяным напитком. – На вот чай.

Мальчик мне вдруг напомнил Артёма в детстве. Сын тоже прибегал из школы голодный и с набитым ртом спешил рассказать, как прошел его день. Ностальгия по тем временам, а ещё жалость к Васятке, затопили сердце до краёв. Он сказал, что родителей у него нет. Это значит, что мальчик сирота, а раз голодает, то живет без взрослых.

Я оглядела его с ног до головы: лохматый, в застиранной серой рубахе и ветхом черном пиджачке, на коленях линялых брюк заплатки, а на ногах кеды с дыркой на боку. Но лицо и руки чистые. Ничем неприятным от ребенка не пахло.

Я поджала губы. Разумеется, о том, чтобы уйти спокойно в свой мир и оставить его одного, даже речи не шло.

– Спасибо, госпожа. Вкусно, – спустя несколько минут Васятка прикончил остатки моих припасов и вернул крышку. – Но сумки-то и не ваши тоже. Как делить добычу будем? Или вы контрабандист из шайки тех орков, которые их сюда принесли?

Он кивнул в сторону города, и я поняла, что речь идет о Харе и Хмыре. Боже! Неужели по нашему миру разгуливали орки?! Впору в обморок грохнуться.

Однако сейчас это был не самый насущный вопрос.

– Нет, я не знаю никаких орков и плохими делами не занимаюсь. Меня зовут Арина Алексеевна, и я хочу все же понять, как ты тут оказался один и голодный?

Мальчик потупился и поковырял носком рваного кеда траву. Вздохнул.

– Из приюта я сбежал. Там очень плохо, наставники нас бьют и заставляют стоять на горохе за любую шалость. Даже со щенками поиграть нельзя. Хотите, покажу следы на коленях?

Васятка схватился за брюки, но я его остановила и покачала головой.

– Не надо, я тебе верю, – прошептала, глотая слёзный комок.

Не переношу насилие, особенно над детьми и животными. Увижу ссадины – могу потерять контроль над собой и устроить в этом мире Армагеддон.

– Возьмите меня к себе, добрая госпожа Аринаалексеевна. Я буду вам помогать и никому не скажу, что вы ходите в дикий портал.

Я потерла бровь. Что делать-то теперь?! Ясно, что мальчика не могу бросить. Отвести в город и сдать властям? Опасно, да и я ни есть, ни спать не смогу, пока не буду уверена, что он в порядке. Забрать с собой? Ох, с этим тоже все не так просто. Придется объяснять органам опеки, откуда взялся мальчик, доказывать, что я его не украла, возможно, его у меня даже отберут и пристроят в наш детдом. А там тоже несладко, хоть на горох и не ставят…