Не надо боли. Страница 14

– Если бы я согласилась?.. – ловлю съезжающее с груди полотенце.

Проступающие мышцы на спине напрягаются. Это заметно даже через ткань.

– Вчера. Согласилась сделать тебе… приятное. Что тогда?..

Обернувшись, он медленно вздыхает и, глядя в пол, качает головой, будто бы разочарованно.

– Не о том думаешь, девочка… Вообще, не о том.

– Объясни…

– Лучше подумай, как бы ты себя чувствовала, если бы я сделал себе приятное. Без просьб. С помощью твоего рта.

– Ты бы так не поступил, Ренат, – тихо возражаю.

– Ты меня не знаешь, Эмилия.

Снова отворачивается, чтобы покинуть квартиру.

– Но… Я хочу тебя узнать, – бесстрашно хватаюсь за последний шанс.

Съехав со столешницы, направляюсь в коридор.

– Закрой за мной дверь, Эмилия, – Аскеров холодно приказывает, доставая из пиджака зажим для денег. Оставляет на комоде пятитысячную купюру. – Твой рюкзак привезут завтра. Отцу я позвоню.

Глава 15. Эмилия

День моего девятнадцатилетия начинается с подарка, который шокирует и одновременно вызывает восторг. Отец вручает мне ключи от новенького автомобиля.

Это Тойота. И это седан.

Возможно, не совсем то, что я бы хотела, но совершенно точно понимаю – эта машина отвечает всем требованиям безопасности. Другую папа бы мне не купил.

– В автошколу тебя записал. Прогонят по ускоренной программе. Только старайся, – недовольно сообщает отец, глядя в сторону.

– Уи-и-и. Спасибо, – улыбаюсь, подаваясь вперед.

Хватаю его за широкие плечи и прикладываюсь к груди. Всего на секунду. Почувствовав общую неловкость, отодвигаюсь, а он два раза похлопывает меня по спине. Раз. Два.

– Ну-ну, давай.

– И за то, что друзей разрешил сюда пригласить – спасибо.

Где-то к пяти часам все собираются в беседке перед домом. Всего человек пятнадцать. Мои одноклассники, включая Сему, Петр, Баха, Кензо и Искра, которую я пригласила в самый последний момент.

– С днем рождения, – поздравляет она, приглаживая свои фиолетовые волосы и поправляя просторное платье.

Приблизившись, всего на секунду обнимает и только потом рассматривает мой наряд шоколадного цвета – короткий топ и кричащую мини-юбку.

– Выглядишь, конечно, секси. Ноги от ушей, – Искорка вздыхает, будто бы это совсем не комплимент. – Как у осьминога…

– Скажешь тоже, – отшучиваюсь.

– И живот плоский. Ты вообще ничего не ешь, да?

– У меня… хороший метаболизм.

– Все вы так говорите, а потом оказывается, что едите только по средам.

– Эмилия-я-я, с денюхой, – тянет Сема, по-хозяйски приобнимая меня за талию. – А музыку можно врубать? Давид Андреевич нас не задержит?..

– Тебя, Черепанов? – смеюсь, отстраняясь. – Вряд ли. Можешь врубать свою музыку!..

Отвернувшись от гостей, рассматриваю отца, который задумчиво курит в кресле на террасе, прилегающей к дому. Мой личный праздник навсегда граничит с самым большим горем папы.

В этот день умерла моя мама.

Когда до террасы доносится громкий бит, отец смотрит на меня не очень довольно и тушит сигарету. Я лишь развожу руками и тянусь к бокалу с легким, игристым вином. Запиваю ком в горле.

Мы веселимся.

Ребята поздравляют, отпускают не очень уместные шуточки, много говорят про секс, о котором думаю половина еще не знает. По крайней мере, не так, как они об этом мечтают.

Я чувствую себя немного нелепо.

Мой наряд, профессиональный макияж и высокий, гладкий хвост – все это для одного конкретного человека, который, кажется, не приедет.

С тех пор как Ренат покинул нашу квартиру в тот самый вечер, мы больше не встречались.

Вещи мне вернул их с отцом коллега, и он же рассказал, что за свое геройство при освобождении заложников Аскеров получил выговор. Руководство Управления планировали штурм, но в последний момент Ренат решил начать переговоры.

Это могло стоить человеческих жизней.

Это было со всех сторон глупо… и странно, потому что подполковник точно неглуп.

– Потанцуем, Эмми, – Сема снова приобнимает сзади.

– Черепанов, убери свои черенки, – скидываю наглую руки с живота. – Ты одурел сегодня? Где твоя девушка?

– А мы расстались.

– Вот как?

– Ага.

– Из-за чего?

– А я люблю другую, – снова меня обнимает.

– Идиот, – смеюсь заливисто. – Ты когда успел так напиться?

– Да не пьяный я, – психует.

Со стороны забора слышится звук подъезжающего автомобиля, и я, неуклюже передвигаясь на каблуках по газону, направляюсь к калитке. Тороплюсь.

– Ого, – чувствую, как кровь приливает к лицу, а в груди что-то рвется. – Сам Ренат Булатович пожаловал.

Прислонившись плечом к металлическому столбу, наблюдаю за тем, как Аскеров выходит из машины и снимает серый пиджак. Небрежно отбрасывает его на заднее сидение и идет прямо на меня.

– Привет. С днем рождения, – спокойно произносит, не проявляя никакого интереса ни к моему наряду, ни к оголенному животу, ни к ногам.

Я изображаю наигранную веселость и щурюсь от вечернего летнего солнца, бьющего по глазам.

– А где подарок? – дуюсь.

Он закидывает руки в карманы брюк и смотрит куда-то за меня, а я считаю пуговицы на его черной рубашке. Их оказывается восемь.

– Ты сказала, что я могу прийти без подарка, – Ренат переводит вкрадчивый взгляд на меня и, прищуриваясь, спокойно напоминает.

– Так все говорят, когда приглашают. Это дежурная фраза. Не более…

– Ааа… Ренат, – перебивает меня отец и небрежно сдвигает с места. – Привет, друг. Спасибо, что приехал.

– Привет, Давид.

Мужчины обмениваются крепким рукопожатием.

Я не знаю, как себя вести и где спрятаться, потому что разочарование вот-вот меня убьет. Насмерть. Развернувшись на каблуках, бегу к дому. Там скидываю туфли и зажигаю свет в ванной комнате.

Долго привожу себя в чувство с помощью холодной воды, а затем, окончательно успокоившись, обхожу дом с обратной стороны и, едва услышав мужские голоса на террасе, останавливаюсь.

– Прости, что пригласил в такой день, друг. У нас тут утренник, но я ведь вернулся только на сутки. Дочь поздравить. И… Марину мою помянуть. Выпьешь со мной?..

– Я сегодня пас. Жду важного звонка. Поздравляю, Давид, – довольно сухо произносит Аскеров. – Долгих лет жизни Эмилии.

Я безвольно прижимаюсь к прохладной стене и борюсь с хлынувшими в кровь чувствами.

Он так холодно произнес мое имя.

Так… отстраненно.

Ренат действительно не собирался приезжать на праздник и искать со мной каких-либо встреч. Во рту горчит, но я продолжаю изводить себя и подслушивать. Судя по тому, как посуда бьется о стеклянный стол, понимаю, что отец выпивает.

Следом слышится его голос:

– Да… Девятнадцать лет. Вся жизнь впереди… Марине было столько же, когда она…

– Эмилия на нее похожа? – спрашивает Аскеров настолько безжизненным тоном, что сомнений нет – это просто вежливость. Не более.

– Одно лицо. Такая же красавица. Только характеры разные. Они как день и ночь. Марина была женственной, мягкой, каждого шороха боялась. Эмилька же бесстрашная. Да и пацанка она, полный дом парней. Сам видишь.

– Ну, это как раз вполне очевидно, – тихо замечает Ренат. – Женщине нужна женщина. Или влюбленный в нее мужчина, а Эмилия еще молода. И вообще, может, зря ты больше не женился?

– Может, и зря… Вот только, кроме Марины видеть в своем доме никого не хотел. Тошно было. Все какие-то недоделанные: руки не те, губы, сиськи… Да что я тебе рассказываю. Ты ведь и сам понимаешь…

– Нет. Ты меня с собой не сравнивай, – усмехается Аскеров.

– У тебя ведь…

– Не знаю, о чем ты, – чуть резче отвечает. – Лучше расскажи, что там у тебя в Сибири? Долго еще?

– Ты ведь знаешь наши порядки, Ренат. Сейчас сказали до осени, но разработчики жалуются – Минобороны не могут обеспечить их всем необходимым. По химсоставу нового оружия мы уже приблизились к корейцам, но аппарату управления и этого мало. Они хотят поиметь весь мир, поэтому думаю, что все затянется минимум до весны.