Не надо боли. Страница 10

– Привет, подруга, – слышится смутно знакомый женский голос. – Узнала?

– Нет, – отвечаю не очень дружелюбно.

Что за бред?

Нет у меня подруг.

– Это Искра… Вчера познакомились.

– Ааа… Ясно.

Мое дальнейшее молчание слишком красноречиво, поэтому она продолжает:

– Ты вчера смылась так неожиданно. Пришлось твой номер спросить у тех парней. Они из Польши?

– Да, – отвечаю на автомате.

– Класс.

– А зачем тебе понадобился мой номер? – недоумеваю, выглядываю в окно.

На улице адское пекло. Асфальт блестит, вот-вот расплавится.

– Просто… я извиниться перед тобой хотела.

– За что?

– За то, что предложила соревноваться. По-идиотски получилось. Надо было нам по очереди выступать и гонорар поделить, а то вообще без всего остались. Я теперь на мели. И бабка моя пенсию нескоро получит.

– Какая еще бабка?

– С которой живу, конечно.

– Понятно… – вздыхаю.

Образуется неловкая пауза. Вчерашнее не очень позитивное знакомство и два часа совместного времяпрепровождения в отделении полиции – это все, что мы можем обсудить. Только вот зачем?..

– А давай встретимся? – спрашивает Искорка, будто бы набравшись смелости.

– Зачем? – снова удивляюсь.

– Просто… поболтать. Ты ведь сама песни пишешь, Эмилия?..

– Ну… да.

– Я тоже. Можем обменяться опытом. Да и вообще… Просто поболтать.

Я хмурюсь и придумываю повод, чтобы отказать.

Дружить с девчонками у меня не очень получается, сколько бы я ни пробовала. Некоторые намеренно начинают принижать, а кто-то прекращает общение, когда встречает парня. Видимо, чтобы не сбежал ко мне. Разговор с Семой многие пазлы в моей голове расставил по местам. Теперь картинка кажется логичной.

– Ладно, ты не подумай, я в подружки тебе не набиваюсь, – Искра вроде как обижается, и я неожиданно чувствую себя виноватой.

– Я сейчас в банк иду. Можем там встретиться и потом… где-нибудь посидеть, – выпаливаю быстро.

Бью себя по лбу. Зачем я это сказала?..

Глупо.

Будто теперь я ей в подружки набиваюсь. Вообще, двадцать первый век – век общения короткими сообщениями. Так легче, меньше себя чувствуешь дурой и их можно всегда удалить. Главное, сделать это "у всех".

– А что за банк?.. – Искра заинтересовывается.

– Банк «Капитал». Недалеко от метро «Университет». В общем, буду там через полчаса.

– А я, кстати, живу всего в трех остановках. Я приеду.

– Хорошо… – пожимаю плечами.

В конце концов, просто поболтать – это ни к чему меня не обязывает.

Глава 11. Эмилия

Немного смущаюсь, когда у стеклянных дверей отделения банка замечаю ярко-фиолетовую шевелюру, и, обхватив лямки рюкзака, скорее направляюсь туда.

Когда эта жара закончится?

Плоская подошва босоножек прилипает к тротуарной плитке, а кожу на руках покалывает от воздействия активного солнца.

– Привет, – громко окликаю.

– О, привет, – Искра поворачивается и машет рукой, а затем с интересом смотрит через дорогу, не обращая на меня внимания. – Ты сильно торопишься?

– Да… нет.

– Пойдем где-нибудь посидим. Здесь все равно пока закрыто, – кивает на табличку, прикрепленную к металлической ручке.

«Технический перерыв – 30 минут»

– Пошли, – соглашаюсь, даже радуясь тому, что Искра все-таки пришла и мне не надо будет занимать время. – Только давай найдем что-нибудь с кондиционером… Иначе я расплавлюсь.

– Без проблем.

В полном молчании направляемся к подземному переходу и спускаемся по лестнице. Мои шаги – легкие, семенящие, шаги Искры – размашистые и уверенные. Кое-как за ними поспеваю.

К тому времени, как мы наконец-то находим небольшое прохладное кафе, становится совсем неловко от сложившегося дисконнекта. Не сговариваясь, выбираем столик на двоих у окна.

– Я буду светлое безалкогольное пиво, – решает Искра, даже не открывая меню. – Ты будешь?

Сейчас только два часа дня…

– Пиво? Нет, – недоуменно отвечаю.

Она складывает руки на груди.

– В безалкогольном пиве содержатся полифенолы, они положительно влияют на работу сердца, – будто бы надеется, что я передумаю.

– Нет, я не буду, – повторяю.

С выражением лица «окей, но потом не жалуйся», Искра отворачивается к окну, а я заказываю официанту холодный лимонад с киви и ягодами.

Украдкой изучаю свою новую знакомую.

Черная футболка и такие же джинсы кажутся странными и, пожалуй, даже нелепыми. На улице минимум плюс двадцать шесть, мне в сарафане жарко.

А еще у девушки абсолютно мультяшное лицо: большие, раскосые глаза интересного чайного оттенка, пухлые щеки и аккуратные, бледные губы. Макияжа ни грамма, зато в ушах я насчитываю аж девять серебряных сережек – пять с одной стороны и четыре с другой, а на руке – увесистый браслет, больше похожий на собачий ошейник.

За всей этой своеобразностью опасности от Искры я не чувствую, а то, как открыто она изучает мое лицо, даже вызывает легкую улыбку.

– Что смеешься? – вдруг настораживается.

– Не знаю. У меня… нет подруг, поэтому не знаю, что сказать…

– У меня тоже нет.

– Зачем тогда меня позвала?

– Виноватой себя чувствую. За вчерашнее.

– Да брось, – отмахиваюсь.

– У тебя есть парень? – она спрашивает, наблюдая за официантом, который возвращается с напитками и наполняет высокий бокал прохладным пивом.

– Нет.

– Я думала кто-то из этих… Вчерашних, нерусских.

– Нет. Это мои друзья из Польши, мы работаем вместе.

– Ты красивая…

– Ох, ну… спасибо.

Она еще внимательнее прищуривается.

– Долговязая немного…

– Это потому что ты слишком коротышка, – парирую.

Грубовато отвечаю колкостью на колкость. Я привыкла общаться с парнями, а у них есть негласное правило сразу давать сдачу.

Удивительно, но Искра, кажется, расслабляется и даже смеется. Жадно пьет, а затем отставляет бокал и смачно вытирает губы.

– Один-один, Эмилия.

Я, равнодушно пожав плечами, аккуратно обхватываю трубочку губами.

– А тот мужик на крутой машине, который вчера тебя увез, твой масик?

– Масик?

Ренат Булатович Аскеров – масик.

Даже улыбнуло.

– Ну, папик?

– Нет, – смеюсь. – Это… друг моего папика.

– В смысле? – зависает.

– В смысле друг моего папы. Если быть точнее, Ренат Булатович – его коллега.

– А… ясно… И хорошо, что это просто друг твоего отца, – рассуждает Искорка. – У меня одногруппница встречается с таким. От него даже воняет…

– Чем?

– Старостью.

– Аскерову тридцать три…

– Динозавр!..

Я качаю головой.

От Рената не воняет. Аромат его туалетной воды древесный, а жесткой кожи на лице – какой-то особенный. Будто солёное море острым черным перцем присыпали. Будто это не должно было мне понравиться, но что-то в этом мире сломалось.

– А ты с бабушкой живешь? – интересуюсь, чтобы сменить тему.

– Ага. С бабкой.

Поджимает и без того тонкие губы.

– А родители где?

– В Москве.

– Но ты… живешь не с ними?

– Нет. Я живу не с ними, – снова пьет.

– Мм… Ясно.

Объяснять причину такого расклада Искра не собирается, а я не планирую забираться незнакомому человеку под кожу, поэтому разговор снова резко угасает. Убедившись, что собеседница начинает отвечать на сообщения в телефоне, я тоже достаю свой из рюкзака и первым делом проверяю мессенджеры.

Петр пишет, что один из наших прошлых заказчиков просит повторить выступление в начале следующей недели. Пишу, что, конечно, мы отработаем, и предлагаю собраться на уличную репетицию в парке.

Домой больше не приглашаю. Это правда было глупо. Ренат прав.

Снова вспоминаю о вчерашней ночи.

Сейчас, когда солнце так ослепительно отражается в окнах, а вокруг меня размеренная, дневная Москва, кажется, будто мне вообще все приснилось.

Ничего не было.

Ни твердых, удушливых прикосновений, ни его взрослой, явно насмешливой просьбы.