Навий мир (СИ). Страница 7

– В нашей академической среде так принято, – пожала плечами Таисия. – Мы - мир явный, проявленный, мы есть Явь. Все остальные параллельные миры - это Навь, миры сказок, легенд и преданий.

– Это ещё большой вопрос, кто из нас мир сказок, мы с трамваями и библиотеками или вы с бесокрылами и вурдалаками, – пробурчал я, и мои глаза сами собой закрылись, вновь погрузив меня в непроглядную тьму.

***

Следующее моё пробуждение произошло в обстановке, которая являлась полной противоположностью заброшенной и полуразрушенной башне. Я лежал под лёгким, но тёплым одеялом, на качественном пружинном матрасе и вдыхал аромат каких-то изысканных французских духов. Над головой хорошо различался белый украшенный ботаническим барельефом потолок, а сквозь большие панорамные окна виднелся заходящий за горизонт оранжевый Гелиос.

И чувствовал я себя очень даже неплохо - руки и ноги вполне сносно шевелились. А ещё мне запомнился странный и красивый сон, незадолго до самого пробуждения. Я видел, как лечу на белом крылатом коне, и под нами проплывают леса, луга, реки, озёра и маленькие сказочные деревушки. Кроме того по правую руку от меня летел большой и чёрный орёл, который нёс на своей спине Дарью, прижимавшую к себе пушистую рыжую кошку. К сожалению, к чему сняться полёты и кошки я не знал, но что-то мне подсказывало, что к приятным и весёлым приключениям.

– Очнулся, однако, – пробасил над моим ухом Григорий Баярдович.

И только тогда я обратил внимание на своих товарищей, которые с напряжёнными лицами сидели на соседней кровати с левой от меня стороны. Кроме них в проходе этой пустой и просторной, словно зал для бальных танцев, палате с множеством коек и больничных тумбочек стояли трое преподавателей, и не требовалось быть провидцем, чтобы понять, что сейчас они решали мою судьбу, а так же участь Дарьи, Таисии, Григория и Кантемира. Хотя, пожалуй, лицо философа Кантемира Сирина выглядело совершенно равнодушным.

– Так-так, – произнёс 50-летний черноволосый мужчина среднего роста с короткой и полностью седой бородой и такими же седыми усами.

Далее он сделал несколько шагов к изголовью моей кровати и внимательно посмотрел на мой лоб и на зону, находящуюся чуть выше головы. «Ауру рассматривает, – догадался я. – И чего вам, товарищ, от моей ауры понадобилось? Обычная у меня аура, среднестатистическая, как у всех нормальных людей».

– Признайся, путник, это правда, что ты убил Вия? – бархатным голосом спросил мужчина, облачённый в необычную красную шапочку, в центр которой был вшит большой овальный рубин. Кроме того мужчина выделялся от других преподавателей красным бархатным халатом, украшенным золотыми звёздами. К слову сказать, его коллеги носили халаты синего цвета. Только у красивой черноволосой женщины был золотистый пояс, а смуглолицый мужчина с греческим носом предпочёл подпоясаться чёрным кушаком.

– Вий сам виноват, – смущённо буркнул я, покосившись на Дарью. – Мы ему кричали, чтобы он поворачивал назад свои оглобли и топал обратно в лес. А он сунул бананы в уши и шёл, как к себе домой. Пришлось его шарахнуть разок молнией, то есть Перуном по голове. Клянусь, мы его хотели только отпугнуть. А что у вас тут даётся за убийства Вия? Штраф или пятнадцать суток? Вы учтите, меня в нашем мире дней через пять милиция с собаками искать будет.

– Штраф-штраф, – заулыбался мужчина. – Итак, я как ректор академии «Лукомор» постановляю: вашей «Дзете» назначается штраф в 50 единиц за нарушение множество пунктов академического устава. И плюс 25 единиц премии за убийство Вия. Путника сегодня же забирайте в свой дом, нечего ему лежать в лекарне. Общее здоровье вашего случайного товарища нормальное. Через пять дней он полностью окрепнет, и мы его аккуратно через портал вернём в Навий мир.

– Самарий Спитамович, это не справедливо! – взвизгнула Дарья, вскочив с кровати. – Пятьдесят минуса и всего двадцать пять плюса, мы же так в минуса улетим! Опять все плюсики достанутся вашей любимой «Альфе»? А сколько они за последние годы убили Виев? Ни одного!

– Я тоже считают, что решение несправедливо, – резко высказалась черноволосая преподавательница, которая внешне чем-то неуловимо напомнила мне Дарью. – Я требую путника завтра же перепаривать в Навий мир! Вы хоть представляете, что он за пять дней в союзе с нашей головной болью «Дзетой» здесь натворит?

– Рано, путника, вести через портал, – чуть заметно улыбнувшись, сказал смуглолицый с греческим носом преподаватель. – За пареньком неплохо бы дня три или четыре понаблюдать. Это будет полезным опытом для всех целителей академии.

– Как знаете, ваше право! – прорычала черноволосая женщина и решительно пошагала на выход, всем своим видом подчёркивая, что вы зря не прислушались к её авторитетному мнению.

«Злючка», – буркнул я про себя.

– Да, и ещё одно, – сказал ректор, подняв указательный палец вверх, – завтра начало четвёртой четверти, посему прошу не опаздывать на занятия. И кстати, путник, это тебя тоже касается. Раз уж невидимая рука провидения привела тебя в стены нашей академии, то должен посещать занятия. Подробности тебе расскажут друзья.

– А вы не боитесь, что я потом в своём мире про вас всё разболтаю? – улыбнулся я, намекая на то, что посещать скучные занятия мне совсем не хочется.

– Кто ж тебе поверит, мой дорогой? – засмеялся ректор. – У тебя, путник, большой талант и немалые способности, а значит надобно их развивать. Таков простой смысл нашей непростой жизни, в которой случайностей не бывает.

Глава 4

Смуглолицый волшебник с греческим носом, которого звали Патрикий Мар-Аба, являлся доктором магической медицины и как заведующий этим лечебным заведением исследовал меня битый час. За это время он померил давление, пульс и зафиксировал физические параметры моего тела. А потом, надев мне на голову какой-то обруч с проводами, заставил выпить по глотку четыре разные жидкости. Первая имела красный цвет, вторая - зелёный, третья - синий и четвёртая - фиолетовый. И каждый раз доктор Патрикий очень долго цокал языком и что-то строчил пером в толстенный журнал.

На мой вопрос: «доктор, со мной всё в порядке?», он неизменно отвечал, что порядок есть условное состояние равновесия, при котором все органы тела боле-менее устойчиво функционируют. И наконец, после небольшого теста на логику и внимательность он подошёл к настенному аппарату, в котором угадывался прародитель телефона, называемый трубкой Белла, покрутил ручку и прямо в рупор на весь кабинет закричал:

– Самарий Спитамович, результаты тестов путника удовлетворительные! Считаю, что оптимальным будет определить его сразу на второй курс!

Затем доктор поднёс этот рупор к своему уху и коротко выслушал ответ ректора академии, который из-за безобразного мало разборчивого звука остался для меня загадкой.

– Что никогда не видел слухофона? – улыбнулся он, повесив немаленьких размеров рупор на рычаг.

– Техника чудес, воплощенье грёз, – усмехнулся я. – У нас уже давно используют мобильные телефоны, трубочка такая с антенной и кнопочками. И при помощи неё можно позвонить из любого места, где есть сигнал - хоть с улицы, хоть из транспорта.

– Любопытно, – с пренебрежительным равнодушием пробурчал Патрикий Мар-Аба и вытащил из верхнего ящика рабочего стола бумагу, с какой-то распечаткой. – Это твоё расписание занятий на пять дней. Будешь пропускать лекции и практику, не получишь ежедневного жалования и талоны на питание. Поверь, Арсений Ермаков, это обучение в твоих интересах. Всё, давай переодевайся в наши вещи. Свою одежду получишь, когда мы поведём тебя домой через портал. Я хочу твою рубашку и брюки проверить на предмет вредоносности ваших бактерий.

– Трусы тоже снимать? – проворчал я, расстёгивая пуговицы на рубашке.

– Всё снимай, – серьёзно кивнул доктор. – А чтоб тебя не смущать, я подожду в лаборатории. Там дальше по коридору увидишь свет из открытой двери.

«Темните вы что-то, товарищ доктор, явно темните», – подумал я, с большим сожалением расставаясь со своими новенькими вещами.