Царство Сибирское (СИ). Страница 21

— Ну буду ждать добрых вестей, ваше благородие, буду ждать. — покладисто покивал головой купец.

Омск. Улица Почтовая.

Особняк купца Прохорова.

Вечером Знат Колыч, сидя в одиночку в просторной столовой своего новенького особняка, наливался водкой и лютой злобой. Час назад отсюда вышел сыщик, который сообщил, что у него нет сомнений — ворованное ночью продовольствие было вывезено в амбары при паровой мельнице, конфискованной Чрезвычайной комиссией еще в первый день появления в городе.

— Суки! — огромный кулачище с силой обрушился на столешницу, отчего с звоном подпрыгнула расставленная посуда, а бутылка водки опрокинулась, заливая прозрачной жидкостью накрахмаленную скатерть. Хозяин дома подхватил упавшую посудину и присосался к горлышку. В два глотка выхлебав остатки водки, после чего, разбив бутылку о стену, громогласно заорал:

— Прохор, сукин сын, собирай всех во дворе, и пусть ружья с собой берут!

Глава 11

Глава одиннадцатая.

Омск. Дом генерала Соснова.

Под утро город был разбужен ружейной стрельбой, разорвавшей тишину на юге Омска. Длилась стрельба около часа и завершилась несколькими пушечными выстрелами, после чего все смолкло.

При первых же выстрелах взвод, что охранял мой дом, был поднят по тревоге, а через полчаса из казармы прибыли еще два взвода подкрепления, что оцепили улицу Тверскую и выставили караулы на мостах через реку Омку. Видимо, моя провокация с продовольствием, похищенным у купца Прохорова Зната Колыча удалась на славу — воротила не стерпел обиды и пройдя по следу просыпанных мной зернышек, сделал логичные выводы. Осталось только достоверно установить, какие потери понесли, в результате ночного нападения, мои враги.

Я вышел на балкон. С севера, на большой скорости, летели рваные серые тучи. На крыше казарм, арендованных для расквартирования моих солдат, виднелись наблюдатели, на мостах стояли группы солдат, периодически останавливая прохожих и что-то проверяя. Тут же, на углу, парили длинными трубами пара полевых кухонь, куда стояла небольшая очередь из моих солдат, бедно одетых детей и стариков. Ну да, пиарюсь потихоньку, подкармливаю кашей самых обездоленных. Но не надо думать, что я вот такой бессребреник и меценат. Если подняться на крышу здания и повернуться на восток, то, на самом краю Казачьего базара можно увидеть лавку с вьющейся вокруг нее очередью. Вчера мои доверенные лица сняли это помещение, а я, заехав на пару минут, выгрузил из внепространственного кармана часть похищенных у купца продуктов, мгновенно заполнив небольшое помещение ящиками и мешками.

Бойкость торговли объяснялась тем, что цены в лавке были установлены «справедливые», на уровне тех, что существовали в городе до приезда чрезвычайной продовольственной комиссии. Была только одна тонкость в торговле — мы продавали продукты исключительно за стальные монеты княжества Семиречья или имперское серебро, бумажные рубли мои приказчики не принимали — больно сложная обстановка на фронтах складывалась у Государства Российского.

А через час я получил приглашение — губернатор просил меня посетить его резиденцию в три часа пополудни. Честно говоря, если бы не сегодняшняя тревожная ситуация я бы это приглашение проигнорировал бы, но информации о текущей обстановке в городе мне решительно не хватало, и я решил ехать.

Город Омск.

Дворец губернатора.

Хозяин двухэтажного дворца встретил меня у подножья лестницы, ведущей на второй этаж, выказывая этим достойное моему титулу уважение.

— Олег Александрович…- статский генерал сделал небольшой шажок навстречу и протянул руку. У меня глаза полезли на лоб — правая нога гражданского управителя губернии была обута в лаковый штиблет, а вот вторая… На второй красовался домашний тапочек без задника, шитый золотыми нитями.

— Тимофей Михайлович. — кивнул я, в ответ на приветствие: — Чем обязан чести видеть вас?

— Прошу в мой кабинет…- губернатор изобразил приглашающий жест.

— Одну минуту…- я улыбнулся: — Подскажите мне, когда повесили того делопроизводителя, что забыл прислать нам с супругой приглашение на ваш последний прием?

Губернатор подавился и натужно закашлял, я, в движении, стукнул местного правителя по спине и пошел по лестнице наверх, бросив через плечо:

— Я буду ждать вашего ответа о наказании виновных.

К кабинете губернатора нас ожидал десяток чиновников и офицеров, как я понял, запасного батальона Омского полка, что остался в городе после начала войны. Батальон включал в себя не меньше пятисот рекрутов, был плохо обучен и слабо вооружен, и максимум задач, на который он был способен — несение караульной службы на огромных казенных пороховых складах, расположенных на северо-востоке от города.

— Господа…- я вежливо кивнул присутствующим и сел на свободный стул.

Через пару минут в зал вошел губернатор, офицеры и чиновники вскочили, я же, естественно, остался сидеть, внимательно изучая свежие газеты, доставленные из столицы.

Дела на фронтах войны шли совсем плохо. Европейская коалиция сбивала из разрозненных национальных частей единые бригады, ведя бои средней интенсивности с гарнизонами осажденных русских крепостей. И Боги бы с ними — пехота и кавалерия европейцев, не имея большого количества осадных орудий, могли годами топтаться у стен русских фортов, но чашу весов мгновенно перевесили гигантские дирижабли неизвестной государственной принадлежности, что, двигаясь на недосягаемой для винтовок защитников фортов высоте, спокойно сбрасывали гигантские бомбы на самые уязвимые точки обороны. На удачу гарнизонов, бомбы снаряжались черным порохом и точность попаданий была пока низкой, но ситуация неуклонно ухудшалась — точность попаданий росла, а мощность отдельных бомб была явно выше обычных.

Газетчики выдвигали различные версии о принадлежности дирижаблей, для меня же, с вероятностью девяносто пять процентов, дирижабли прилетели с туманного Альбиона. Хотя Британия считалась союзником России, профинансировав значительные денежные средства на укрепление Имперской армии, я сильно сомневался, что большая часть денежных средств покинули банковские хранилища Лондонского Сити.

— Господа! — пока я знакомился со свежими сводками боевых действий, губернатор закончил обязательную часть своего выступления, как-то приветствие присутствующих, призывы ко всем, как один встать, ну и так далее, после чего приступил к изложению главной проблемы:

— Господа, с прискорбием сообщаю, что некие антиправительственные силы сегодня ночью совершили нападение на базу чрезвычайной продовольственной комиссии, которая, как вы все знаете, располагается в районе поселка Атаманский хутор. К сожалению, до настоящего времени у меня нет сведений о судьбе чиновников и офицеров комиссии, а также о ее председателе — генерале Милованове. Высланный к месту ночной стрельбы жандармский конный разъезд сумел добраться до железнодорожного моста, но был обстрелян с противоположного берега и отступил без потерь, сообщив, что зрительно на железнодорожном мосту замечены баррикады, паровые мельницы не разрушены. Ряд береговых пакгаузов, где располагались добровольцы из числа рядовых членов продовольственных отрядов имеют следы пожаров. Буксир «Мощный», переданный для нужд комиссии, стоит у причала при паровых мельниц, команды на борту не наблюдается. Другими достоверными сведениями об обстановке на южной окраине города в настоящий момент моя канцелярия не располагает. Господа, нужна вооруженная сила для восстановления законности и порядка на территории города Омска и срочно. Хочу напомнить вам, что согласно расписанию завтра, вечером. В город должен прибыть транссибирский экспресс «Ярославль-Омск». Если лица, удерживающие в настоящий момент поселок Атаманский хутор, мельницы и мост через Иртыш, завтра задержат поезд, или, не дай предки, ограбят его пассажиров, среди которых могут быть лица самого высокого положения, скандал разразится грандиознейший. Скорее всего мы все, вследствие указанного скандала, окажемся на территории новой губернии Чукотка, которую, безусловно, Государь, специально для нас, организует. Я бы сам возглавил военную экспедицию, но у меня, к величайшему сожалению, разыгралась подагра.