Игры мажоров. Испортить сводную. Страница 19

– Нет! – я вырываюсь из их хватки, но они снова хватают меня, еще крепче. – Вы должны помочь ему! Он может умереть!

Но мои слова, кажется, никого не трогают. Вокруг царит атмосфера праздника, как будто только что произошло что-то феноменальное. А для меня это кошмар. Профессионал забил неподготовленного человека, и публика этим восхищается?

– Ну все, кукла, – дергают меня в сторону. – Пойдем. Мальчик твой вряд ли очнется. Значит, проиграл.

– Нет, – напрягаюсь всем телом. – Нет, я никуда не пойду. Он выстоял дольше десяти секунд. И я хочу убедиться, что он жив. Ему нужна медицинская помощь.

– Ну-ну… Тут без тебя разберутся, – басит охранник, подталкивая меня.

– Да отпусти ты меня! – пытаюсь выдернуть руку, но сильные пальцы словно клещами вцепились в меня.

– Такого распоряжения не было! – охранник подталкивает меня в сторону, но я упираюсь ногами.

– Он выиграл!

– Лежит – значит, проиграл, – холодно отвечает амбал.

Внезапно я отчетливо осознаю, что никто изначально не собирался меня отпускать. И всем абсолютно плевать на то, что с Тимуром. Они просто избавятся от него, и никто ничего им за это не сделает.

Изнутри нарастает дрожь. Мне кажется, я даже перестаю понимать, что происходит.

– Тим, пожалуйста, – шепчу я, чувствуя, как слезы текут по моим щекам. – Очнись… Он выиграл… Он выиграл. Спасите его.

Вижу, как над телом моего сводного брата склоняется какой-то мужчина. Трогает его пульс.

И вдруг, словно в ответ на мою мольбу, сквозь пелену слез вижу, как его пальцы слегка шевелятся. Сердце замирает, и я задерживаю дыхание.

– Тим! – кричу я снова, надеясь, что он услышит меня. – Стойте! Он пришел в себя! – снова дергаюсь к рингу.

И охрана, отвлекаясь на происходящее на сцене, теряет бдительность, и у меня получается вырваться.

Тим медленно поворачивает голову, и его глаза, хоть и затуманенные, встречаются с моими.

Я подбегаю к рингу, но мне преграждают путь.

– Куда? – рявкает секьюрити, стоящий у октагона.

– Там мой парень. Пропустите! Ему нужно помочь подняться.

– Не положено! – рявкает он, и меня снова дергают назад.

Меня хватают за плечо, стараясь развернуть.

– Тебя никто не отпускал, – шипит злобный голос.

– Тимур! – кричу что есть мочи. – Ты выиграл! Они уводят меня! – хочу, чтобы он знал, что именно происходит, и, возможно, вернулся за мной, как только сможет прийти в себя.

– Не ори, сука! – бугай хватает меня за волосы, и я чувствую, как боль пронзает кожу головы. Я кричу, но не сдаюсь. Я не могу позволить им победить.

– Пусти ее! – раздается хриплый голос.

Я оборачиваюсь и вижу, что Тимур, пошатываясь, подходит к выходу из ринга. Его лицо искажено от боли, но в глазах решимость.

– Тим! – кричу я, чувствуя, как надежда возвращается.

Он делает шаг вперед, пошатывается снова, но не падает, вцепившись в клетку. Выравнивается и двигается дальше.

– У нас была сделка! – смотрит прямо в лицо тому, кто держит меня. – Или слово твоего хозяина – пустой звук? – не моргает.

Охранник ищет поддержки у их вожака. Тот лишь хмыкает.

– Ну, давай, забирай свой трофей, – произносит надменно и демонстративно отходит в сторону.

И мне отчего-то кажется, что это лишь иллюзия свободы.

– Идем, – перехватывает мою руку Тим и тянет меня к выходу.

Его походка неустойчивая, и я обнимаю его за талию, закидывая вторую руку себе на плечи.

– Держись… – сдавленно прошу, надеясь, что мы все же сможем покинуть это чистилище.

Глава 21

– Тим, держись. Нам надо отсюда выбраться, – чувствую, как каждый новый шаг сводному дается с трудом.

Пока идем к выходу, мне все время кажется, что нас в любой момент остановят. Потому что мы, как и бойцы на ринге, для этих людей лишь марионетки, развлечение. И дать нам сначала видимость выбора, а затем свободы – очередная забава. Все эти мерзкие мужчины, что сидят в той комнате, откуда наблюдают за поединками и выбирают себе очередных жертв, они всего лишь зажравшиеся коты, играющие со всеми остальными, как с мышками.

– Только если потом ты покажешь мне сиськи, – бормочет он.

– Ты неисправим, – хочу возмутиться, но у меня вызывает лишь улыбку его условие.

– Я серьезно, – у него заплетается язык. – Мне нужен стимул.

– Давай что-то другое. Грудь я покажу только своему парню, – говорю, лавируя между людьми, не в силах избавиться от ощущения, что мы находимся под пристальным вниманием.

– Тогда поцелуй и ты дашь себя потрогать.

– Тебя что, правда только это волнует? – выходим из основного зала в мрачный коридор, как Тим останавливается. – Тим, не стой! – поворачиваю к нему лицо и встречаюсь с его тяжелым взглядом. – Что ты делаешь? – оборачиваюсь, чтобы убедиться, что за нами никто не идет. – Нам нужно идти.

– Я не пойду, пока ты не пообещаешь мне ровно столько поцелуев, сколько секунд я выстоял там, на ринге.

– С ума сошел? Зачем тебе это? Спектакль окончен, мы скоро будем дома.

– Я не шучу. Мне нужна награда, – в глазах решимость получить желаемое.

– Ты точно тронулся умом, – чуть не хнычу.

– Как и ты, когда согласилась прийти со мной сюда.

Мы смотрим друг на друга, и я слышу шаги позади. Вздрагиваю, когда боковым зрением выцепляю знакомую фигуру охранника.

– Хорошо! Хорошо! – выпаливаю как можно скорее, лишь бы он не стоял на месте и мы покинули этот ад. – Я согласна! – шепчу с жаром, чувствуя, как пульс разгоняется все быстрее

Стоит мне произнести то, что он хотел услышать, как Тим двигается с места, направляясь вперед. И вот кажется, что не он опирается на меня и я тащу его, а наоборот.

Сердце отстукивает волнительную дробь под ребрами, в ушах шумит. Я вижу перед собой выход и, кажется, даже молюсь, чтобы нас выпустили.

Тимур прет как танк к свободе, крепко сжимая мою ладонь, и мне не остается ничего другого, кроме как довериться ему.

Охранники у выхода из здания подозрительно смотрят на нас. У меня перехватывает дух от страха, потому что мне видится опасность в лице этих мужчин, как и всех остальных в этом здании.

Тот самый человек, что осматривал нас на входе, делает шаг навстречу, и у меня замирает сердце.

Мысленно прошу его отступить и просто открыть дверь. Все происходит будто в замедленной съемке.

Тимур, несмотря на свое состояние, задвигает меня за свою спину, выступая живым щитом, прикрывая меня собой. Я чувствую, как его пальцы сжимают мою руку еще крепче, будто пытаясь передать мне свою уверенность.

– Мы уходим, – произносит твердо. – У нас была сделка.

Взгляд охранника скользит по Тимуру, затем по мне, и я не вижу в нем никаких эмоций. Будто ему плевать на нас и пламенную речь Тима.

– Валяйте, – отступает он в сторону лениво, будто и не собирался нам препятствовать.

Охранник открывает замок и со скрипом распахивает дверь.

Сводный просто тянет меня за собой, и мы выходим на улицу. Ночной воздух касается разгоряченной кожи. После спертого воздуха закрытого клуба он приносит не только свежесть, но и ощущение долгожданного освобождения. Я чувствую, как дрожь пробегает по телу, но это не только от холода. Мы сделали это. Мы выбрались. И только теперь я делаю глубокий вдох.

– Тим, – шепчу я, когда мы отходим на безопасное расстояние, – ты в порядке? Мы должны вызвать скорую.

– Не надо, – он качает головой, но его голос звучит слабо. – Просто… давай найдем такси. Я отвезу тебя домой.

– Ты не в состоянии даже идти, – возражаю я, чувствуя, как его шаг замедляется и теряет твердость. – Ты еле стоишь на ногах.

– Все в порядке, – он упрямо сжимает губы, но я вижу, как на его лбу выступает испарина. – Ты же обещала.

– Обещала что? – не понимаю я, но затем вспоминаю его слова о поцелуях. – Тим, ты серьезно? Разве это важно сейчас? Ты нуждаешься в помощи!

– Для меня важно, – он останавливается и поворачивается ко мне. Его лицо в свете уличных фонарей кажется бледным, но в его глазах все еще горит тот самый огонь, который заставил его выйти на ринг. – Ты обещала.