Игры мажоров. Испортить сводную. Страница 11

Глава 10

Стефания

– Не смотри так на меня, – стараюсь игнорировать пристальный взгляд Виктора и ухмылку, но не получается. Складывается ощущение, будто он знает что-то такое обо мне, что не дает ему покоя, но спросить не решается.

– Как так? – голос звучит весело и даже беззаботно. Впрочем, как и сам он кажется слишком расслабленным. Будто в его жизни нет никаких проблем.

– Ты будто хочешь меня загипнотизировать через щеку.

– Не нравится, что я тебя рассматриваю?

– Возможно, – с трудом могу описать ему причины, почему мне не по себе от того, что меня разглядывают, будто микроб под микроскопом. – Да, не нравится. Ощущаю себя исследуемым образцом. Словно ты надеешься открыть неизведанную миру бактерию, что способна спасти человечество от вымирания.

Боковым зрением замечаю, как Виктор закидывает голову назад и смеется в голос.

Теперь я уже рассматриваю его, залипнув на сильной шее, квадратной линии подбородка, белоснежных зубах и том, как красиво собираются лучики в уголках его глаз во время смеха.

– Я просто любуюсь тобой, – вот так с ходу вгоняет он меня в краску, и я смущенно отвожу глаза вниз, следя за тем, как мои ноги в босоножках с черными ремешками в стразах ступают по асфальту, подсвеченному неоновыми огнями вывесок и витрин ресторанов.

– Слушай, у вас, наверное, методичка есть по тому, как подкатывать к девушке? – все же не выдерживаю и поворачиваюсь к нему.

– Почему? – Вик удивленно вскидывает брови, не переставая улыбаться.

– Приемы все одни и те же.

– Да нет же! Я от чистого сердца! Ты правда очень красивая!

Теперь я краснею еще сильнее. Потому что не привыкла к комплиментам. И вообще к такому вниманию в целом.

– Спасибо, – вежливость не позволяет проигнорировать добрые слова в свой адрес или ответить как-то более дерзко, как делают это мои подружки, привыкшие вить веревки из парней, пользуясь своей внешностью.

– Удивительно, – тихо посмеивается Витя, прогуливаясь рядом со мной по ночному городу.

– Что именно? – боюсь на него смотреть, потому как чувствую себя не в своей тарелке от его взглядов.

– Удивительно скромная девушка, – он бросает на меня лукавый взор.

– Я бы это иначе назвала…

– И как же?

– Не хочу об этом.

Между нами повисает тишина, в которой мне удивительно спокойно, потому что Гордеев не старается мне понравиться, и это, как ни странно, добавляет ему очков.

– Твой брат всегда был такой самоуверенной сволочью? – первой прерываю молчание.

– Он младший. Ему родители и остальные родственники с детства в задницу дули и разрешали больше, чем мне.

– Ты ревновал? – мне сложно судить о братско-сестринских отношениях, потому что у меня никогда и никого не было.

Только бабушка и призрачный образ матери, предпочитающей строить свою жизнь без нас.

– На самом деле нет. Помню, когда его привезли из роддома, мне сразу объяснили, что он маленький. Но я и сам это видел. Наблюдал за ним, и таким он казался беспомощным, что я рядом с ним ощущал себя суперменом. И это ощущение, оно никуда не делось. Я до сих пор чувствую, что отвечаю за него и должен защищать.

– Слышал бы ты себя, с какой теплотой говоришь о Мике.

– Правда? – усмехается Вик. – А у тебя есть кто-то, кроме Тима?

Услышав имя сводного, я непроизвольно морщусь.

– Я бы не сказала, что Тим есть у меня. По сути, мы просто живем под одной крышей и больше нас ничего не объединяет, – и я бы все на свете отдала, чтобы вернуться в нашу старую квартиру, к своим старым друзьям.

– Хм, – задумчиво чешет подбородок.

– Что такое? – замираю на месте, поворачиваясь лицом к парню. – Что он тебе рассказал про меня?

– Кхм, – Виктор прокашливается в кулак. – Скажем так, – смотрит прямо в глаза. – Я не считаю, что он должен был хоть с кем-то делиться этой информацией. И на самом деле я обескуражен тем, что он рассказал мне об этом.

– Тебе он тоже наплел про мою девственность? – под ребрами становится жарко, к лицу приливает кровь, и пульс учащается.

– Да, – помедлив, наконец-то отвечает он.

– Поэтому ты со мной возишься, да? Раз твой брат не сумел меня уломать, то ты решил воспользоваться шансом, – на душе так гадко, будто я влипла в смердящую жижу.

– Что? – удивленно вскидывает он брови. – Нет! Я, если честно, просто возмущен, что он ставит тебя в такое положение. Выставляет на аукцион, будто племенную корову.

– Аукцион? – вспыхиваю еще сильнее.

– Я образно, – с него мгновенно спадает веселость.

С подозрением смотрю на Гордеева, не веря в искренность его слов. Но затем отворачиваюсь и направляюсь к стоянке такси.

– Ты куда? – спрашивает Витя.

– Домой. Тебе за младшим еще надо проследить, а мне – свою девственность беречь. Поэтому рада была знакомству, – оборачиваюсь, протягивая руку. – Уверена, больше не встретимся.

– Подожди, ты же не сядешь в одну из этих машин? – Витя жмет руку в ответ и переводит напряженный взгляд с меня на выстроенные в ряд машины с шашечками.

– А что такого?

– Ну, это не безопасно. Давай я поеду с тобой, а затем вернусь?

– Исключено! Лучше давай я просто закажу машину через приложение. Так тебе будет спокойнее?

– Договорились, – соглашается он.

Домой я возвращаюсь уже после часа ночи. Мама и отчим уже спят, и я могу спокойно перекусить на кухне. Съедаю бутерброд, а потом отправляюсь смывать с себя боевой раскрас.

Но стоит мне выйти из душа, как я вздрагиваю, заметив на своей кровати развалившегося сводного.

– Что ты тут делаешь? – затягиваю посильнее полотенце на груди, врезаясь в его тяжелый взгляд, окидывающий меня с ног до головы и задерживающийся дольше необходимого на груди.

Глава 11

Тимур

– Что ты тут делаешь?

Смотрю на мышь, в одном крошечном полотенце, толком ничего не прикрывающем, и кажется, будто я где-то в параллельной вселенной.

Я вижу глубокую ложбинку между ее прикрытых кусочком белой тряпки сисек, длинные стройные ноги. Полотенце заканчивается слишком высоко на ее бедрах, чтобы я в красках не представил ее голую киску.

Эти мысли действуют на меня странно. Кровь приливает к паху, и член упирается в ширинку брюк, хотя я меньше чем полчаса назад дал поиграть со своим стволом сестричкам. Но и в момент, когда они облизывали его с двух сторон, я отчего-то представлял, что один из ртов принадлежит убогой сводной, старательно пытающейся ублажить меня.

Блядь, я практически видел ее невинные голубые глазки, хлопающие как у куклы, в то время, когда я трахаю ее в рот. И этой фантазии хватило на то, чтобы я кончил так сильно, будто я тупой сопливый дрочер, впервые добравшийся до реального женского тела.

Признаться, эта хуйня меня знатно озадачила. Но я списал все на выпитую текилу, после которой меня начинает не по-детски крыть и мерещится лютая дичь. Как вот сейчас, к примеру…

Смотрю на мышь и вижу горячую телку, с которой хочется содрать это полотенце к херам и посадить ее на колени перед собой, воплотив фантазию в жизнь.

– Уходи! – она стоит на месте, не двигаясь и сжимаясь так, чтобы я не мог ничего рассмотреть.

– Это мой дом, – отвечаю спокойно и не собираюсь даже двигаться с места.

– Но это моя спальня! – вижу, что нервничает, не зная, как выставить меня за дверь.

– Я решил, что кто-то из вас двоих должен лишиться девственности.

– Что? – Стефа хмурится и оттого кажется еще более жалкой, но, похоже, моему стволу похуй на это.

Хотя нет зрелища более удручающего, чем мокрая мышь,

– Тебя или твою спальню, не видевшую мужчин.

– Да что ты прицепился к моей девственности!

– А как о ней не думать, когда твоя мамаша выставляет ее чуть ли не главным твоим достоинством, за которое, по ее мнению, мужики должны в очередь выстраиваться и бороться за право сорвать твой цветочек, – вырывается смешок.