Не убивай меня больше. Страница 6

– А Костя не мог на девушек нападать?

– Его проверяли, ведь и у него был мотоцикл «кавасаки». Но у Локтя было алиби на каждый случай. Его в это время видели в других местах. А когда напали на Настеньку, он вообще был под Москвой вместе с Милой Шаховой. Они там себе дом присматривали. Они туда и перебрались, и сразу менты из Москвы понаехали маньяка ловить, а заодно проверяли криминогенную обстановку в городе, кого-то из локтевских взяли, кто-то уехал из города. Да и полковник Колобов, по слухам, провел беседу с Локтевым-старшим на предмет того, что он упакует его сына при первом же удобном случае и никакие связи, никакие адвокаты не помогут… Так у нас победили мафию. Но еще до того взяли Лешу Снегирева: провели обыск в его гараже, нашли мотоцикл «кавасаки», десантный нож, которым резали девушек, платье жертвы и мотоцикл. И тут же всем объявили, что серийный убийца, который орудовал в Глинске больше пяти лет, наконец задержан. И мотоцикл показали по телевидению, якобы это доказательство…

К стойке подошел мужчина лет пятидесяти, посмотрел на буфетчицу, потом перевел взгляд на Ларису Ивановну. Судя по всему, он услышал последние слова.

– Какой мотоцикл? – поинтересовался он. – Лично у меня имеется «урал» с коляской. Проходимость – мама не горюй! Лучше любого джипа. Хотите покатаю?

Свое предложение он сделал, глядя на московскую гостью.

– Вы хотите познакомиться со мной? – улыбнулась ему Лариса Ивановна.

– Хочу, – признался мужчина, – ведь вы не местная?

– Теперь местная, – ответила за новую хозяйку буфетчица.

– Тогда предложение отпадает, – вздохнул мужчина, – а то мало ли чего люди подумают.

И он отошел.

– Странная логика, – усмехнулась Лариса Ивановна.

– Это Потапов, – сообщила буфетчица, – он в школе, где я училась, преподает ОБЖ. Когда Екатерину Степановну Снегиреву из школы выгоняли, он один из немногих за нее вступился.

– Ее выгнали за то, что сын был осужден?

– Тогда Снегирева еще только задержали и предъявили обвинение, тут же в нашей школе собрали общее собрание педагогического коллектива, на котором все выступали и осуждали ее за неправильные методы преподавания и воспитания. Решили обратиться в Министерство образования о лишении ее звания заслуженный работник образования. От преподавательской работы отстранили, сославшись на то, что она неправильно преподает историю. Например, рассказывает ученикам, что Елена Глинская была правнучкой Мамая, а, следовательно, Иван Грозный тоже был его потомком. А еще говорила о том, что Дмитрий Донской на Куликовом поле выступил на стороне Орды, потому что Мамай хотел совершить в Орде государственный переворот, и сделал это, когда хан Тохтамыш пошел воевать против Тамерлана…

– Как ты все это помнишь? – удивилась Лариса Ивановна.

– Так история была моим любимым предметом. Я даже собиралась на исторический поступать. Но мне дали плохую характеристику. Не характеристику даже, а черт знает что: написали, что я прилежная, способная, принимала активное участие в общественной жизни, но в выпускном классе снялась для порнографического журнала. Сами понимаете, какое тут может быть поступление.

– Сейчас бы тебя с такой характеристикой в любой вуз без экзаменов взяли.

– А тогда это был волчий билет. Только Шаховой нормальную характеристику написали, потому что Костя приехал и решил вопрос с директором школы.

Валентина посмотрела на бутылку ликера и, не спрашивая, наполнила свою рюмку, глянула на Ларису Ивановну и кивнула ей.

– Ваше здоровье!

Выпила залпом и продолжила:

– Всем нам аукнулся этот календарик. Я не про характеристики говорю. Нападали не только на Машу Сидорову или на Глашу. На всех, как мне кажется.

– И на тебя тоже? – прошептала Лариса.

Буфетчица помолчала и кивнула.

– На меня первую этот гад напал. Я в полиции об этом сказала, но они даже фиксировать не стали и мне приказали молчать, чтобы в городе паники не было. Типа того, что он ничего с тобой не сделал, так что молчи. Я и молчала, чтобы им статистику не портить. А может, первой была не я, а Кристина – самая молоденькая. Официальная версия, что ее сбила машина. А как на самом деле было, никто не знает. И про меня никто не знал… Разве что полицейские… Кто-то из них все-таки растрепал. Меня потом спрашивали – правда это или нет. Я, конечно, всем врала. Но на меня маньяк без ножа напал. А потом, когда этот гад уже резать стал, меня снова вызвали и подробно расспрашивали. А я ничего сказать не могу, потому что не видела его: он сзади набросился, ударил по голове, я вперед полетела… В себя прихожу: чувствую, что лежу на животе, лицом в траву, а он уже с меня трусики стаскивает и сверху ложится… Я заорала, он мне ладонью рот зажимать стал, тут я зубами в пальцы вцепилась. Если бы у него тогда нож был, точно бы меня зарезал. Ножа тогда не было, значит, он только после этого решил убивать… Я теперь так думаю. Потом была Ирочка Сидорова, следующей Глаша Щукина… А потом девчонки начали уезжать, потому что поняли, что на них идет охота. Я же тоже уехала. Хотела в Москве в модельном бизнесе пристроиться. Ничего не вышло, да и как-то очень быстро я залетела. Пока думала – делать аборт или нет, уже поздно было что-то предпринимать. Сына родила, а собственная жизнь не сложилась… Кому теперь буфетчица с ребенком нужна? Может, и нашелся бы какой-нибудь, только мне какой-нибудь не нужен.

– А что Снегирев? – напомнила тему беседы Лариса Ивановна.

– Посадили его, и как-то все вдруг сразу поверили, что это он на девушек нападал. А потом, когда из Москвы год назад приехала бригада следователей, чтобы разобраться, за что осудили Алексея, меня вызывали и стали пытать, почему я не дала тогда, двенадцать лет назад, показаний. Короче, они узнали, что на меня было нападение, но дела не завели… Всем же понятно, что местные не хотели портить отчетность по раскрываемости. И московский следователь интересовался: мог ли Снегирев на меня напасть. И я сразу сказала, что это не Лешка был, потому что он не мог по своей природе, а потом, на меня мужик навалился невысокого роста и небольшого веса. Он на меня навалился, но я еще могла как-то шевелиться, а потом и вовсе вырвалась, побежала и сразу стала орать, а он за мной не погнался. И потом: зачем Снегиреву на меня нападать… Если честно, то если бы он попросил, то я бы и так ему дала, хоть тогда еще девушкой была.

– Но ему нравилась Шахова. А на нее тоже напали. Или нет?

– Напали, она, правда, не говорит об этом, но, думаю, случилось такое – потому что она вдруг быстро уехала из города, а локтевские начали лютовать. Забили одного бомжа, который за девушкой шел через овраг. Девчонка выскочила и закричала, а тут как раз Локтев с дружками на джипе. Остановились, а она вопит и рукой показывает, мол за ней мужик гонится. Они выскочили быстро из джипа и к нему, повалили… Короче, до смерти его запинали. А потом еще одного приезжего какого-то. Он в «Веселой креветке» к одной дуре подкатывал, за столик к ней подсел, шампанским угощал, в гостиницу к себе звал: там через дорогу как раз гостиница «Иван Четвертый»…

– В Париже есть отель «Генрих Четвертый», – вспомнила Лариса Ивановна.

Глаза буфетчицы округлились.

– Вы были в Париже?

– Была, и даже два раза. С бывшим мужем туда летали. Жили, конечно, в другом отеле, потому что «Генрих Четвертый» – очень дорогой. Там только арабские шейхи останавливаются.

– Надо же, – не могла успокоиться Валентина, – впервые вижу живьем человека, который бывал в Париже. Для нас тут побывать в Париже, то же самое что на Марс слетать.

– До Марса я пока еще не добиралась, – пошутила Лариса, – приземлилась у вас. Ты продолжай. Что там с твоим одноклассником было?

Но буфетчица поняла ее по-своему: она снова взяла бутылку ликера, посмотрела на новую начальницу, спросила: «Будете?» – и тут же налила одной себе. Выпила залпом. Оглядела пустой зал и продолжила:

– Короче: трясли меня менты, чтобы я на Лешку показала. А что на него показывать, если это был точно не он. К тому же он к тому времени уже лет пять как сидел. А Настю к психиатрам таскали, чтобы те подтвердили, что она не в себе была, когда наконец призналась, что не Снегирев ее резал. Она ведь Лешу тоже хорошо знала: они были соседями по лестничной площадке. У нас есть сталинский дом, который давным-давно построили для руководства города. Раньше это была улица Ленина, а теперь Еленовская, как в прежние, досоветские времена. На первом этаже дома помещался гастроном номер один, теперь там «Пятерочка». Вот как раз над магазином они и жили…