Куриный бульон для души. Первая любовь и школьные мечты. Истории, которые возвращают в юность. Страница 7

Она сказала, что плакать – это нормально

Вчера вечером я увидела ее впервые за много лет. Она была несчастна. Она обесцветила волосы, пытаясь скрыть их истинный цвет, так же как скрывала свое горе за грубостью. Ей нужно было выговориться, и мы отправились на прогулку. Пока я думала о своем будущем, о недавних поданных заявлениях в колледж, она размышляла о своем прошлом и о доме, который недавно покинула. Затем она заговорила. Она рассказала мне о своей любви, и я поняла, что у нее зависимые отношения с доминирующим мужчиной. Она рассказала мне о своих планах, и я увидела нереалистичные материальные стремления. Она сказала, что ей нужен друг, и я обрадовалась, потому что могла дать ей хотя бы это.

Мы познакомились во втором классе. У нее не хватало зубов, а у меня – друзей. Я только что переехала через весь континент и наткнулась на холодные металлические качели и такие же холодные ухмылки за тяжелыми дверьми моей новой школы. Она читала комикс «Арчи», и я попросила полистать его, хотя не очень люблю комиксы, – она согласилась, хотя не очень любит делиться. Возможно, мы обе искали возможность улыбаться. И мы нашли ее. Каждая из нас нашла подругу, с которой можно хихикать до поздней ночи и в холодные зимние дни, когда занятия в школе отменяли, пить горячий шоколад, сидя вместе у эркера и наблюдая за бесконечным снегопадом.

Однажды летом у бассейна меня ужалила пчела. Подруга держала меня за руку и говорила, что она рядом и что плакать – это нормально, и я плакала. Осенью мы сгребали листья в кучи и по очереди прыгали в них. Нам не было страшно, потому что мы знали – листья смягчат наше падение.

А теперь моя подруга упала, и некому было ее поймать. Мы не разговаривали много месяцев, мы не виделись много лет. Я переехала в Калифорнию, она покинула родительский дом. Мы стали такими разными, отдалились друг от друга дальше, чем на километры, которые теперь разделяли нас. В ее словах я чувствовала отчуждение, в ее глазах видела тоску. Ей нужна была поддержка, чтобы набраться сил и начать все заново. Сейчас она нуждалась в моей дружбе больше, чем когда-либо. Поэтому я взяла ее за руку и сказала, что я рядом и что плакать – это нормально. И она заплакала.

Позволь мне измениться

«…Есть люди, которых ты знаешь всю жизнь. Они любят тебя… и понимают как никто другой. Потому что они видели, как ты меняешься. Они позволили тебе измениться».

Это одна из множества тонких и глубоких цитат из сериала «Моя так называемая жизнь». Именно эти слова мне нравятся, потому что у меня тоже есть такая дружба, и я ею очень дорожу. Но давайте по порядку.

Снимаясь в «Моей так называемой жизни», я соприкасалась со многими персонажами и сюжетными линиями. Когда я играла Райан, меня больше всего затронула тема ее дружбы с Анджелой.

Анджеле было нелегко общаться с Райан. Новые друзья часто водружают друг друга на пьедестал, а Райан то и дело то падала сама, то кто-нибудь ее сталкивал. Справедливо или нет, но Анджела испытывала разочарование.

Что ж, бывает. Мне было несложно понять чувства Райан в такой ситуации, ведь я и сама в ней оказывалась. Я понимала, каково это, когда дружба сворачивает не туда, близость сходит на нет, а на смену ей приходят вопросы и сомнения. Многие отношения достигают этого момента, когда приходится выбирать – остаться или уйти.

У меня тоже когда-то была лучшая подруга. С третьего по седьмой класс мы были практически неразлучны. Потом я изменилась: я перешла в новую школу, и там передо мной открылся совершенно новый мир.

В новой школе меня окружали невероятные люди: бейсболисты, футболисты, ребята из театрального кружка. Мой старший брат учился в девятом классе, и все его друзья приняли меня как свою младшую сестренку. Все ребята считали меня «крутой», и это было здорово. Всегда было кому передать записки, всегда было о ком посплетничать, всегда было кому позвонить по очень важному поводу.

В каждой новой компании я становилась другим человеком. Мне хотелось отдавать друзьям себя всю, и в результате я так запуталась, что совершенно потеряла связь с реальностью. Я была слишком занята, чтобы понять, что происходит.

Моя лучшая подруга начала отдаляться от меня. Думаю, ей не нравилось то, во что я превратилась. Но тогда я этого не замечала – просто чувствовала, что она теряет веру в меня. Это было очень больно и несправедливо.

Чтобы не думать об этом, я еще больше погрузилась в свою новую жизнь. Прошло совсем немного времени, и я совершила несколько ошибок, одна хуже другой. Тогда-то друзья узнали меня настоящую. Или по крайней мере поняли, что принимали меня за кого-то другого. И все пошло наперекосяк.

Так называемые друзья быстро сменили пластинку. В водовороте сплетен и слухов мне объявили бойкот. Теперь я уже была недостаточно крутой, чтобы общаться с ними.

Это был один из самых тяжелых периодов в моей жизни. Я чувствовала себя одинокой и была очень разочарована в себе. Мне хотелось побежать к моей старой лучшей подруге. Я изо всех сил пыталась показать ей, как раскаиваюсь из-за того, что все испортила. Я хотела, чтобы она узнала – я все еще люблю ее и невероятно скучаю… Она мне нужна. В ответ я получала пустые взгляды и равнодушные ответы. Я старалась еще больше. Но от сестринских чувств, которые она когда-то разделяла со мной, не осталось и следа. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что я потеряла ее, что она тоже изменилась. И что нашей крепкой дружбы больше нет.

В школе я перестала порхать от одной группы к другой. И неожиданно заново открыла для себя мою «детсадовскую» компанию. Это были пять-шесть человек, с которыми мы вместе ходили в детский сад, а также несколько ребят, присоединившихся к нам в начальной школе. Мы все выросли в одном районе, ходили в одну школу, праздновали дни рождения, переживали взлеты и падения вплоть до совершеннолетия.

Эта группа разрослась. Они приняли всех новичков в свою компанию, тогда как я отвернулась от них. Худший момент был, когда я не пригласила никого из них на свою бат-мицву. Я до сих пор слышу, как мама спрашивает, качая головой:

– А как же Сьюзи, Грэг и остальные из «детского сада»?

– Ну мам, я с ними больше не общаюсь! – ответила я. – Они даже не знают моих новых друзей… К тому же, если я приглашу одного, мне придется пригласить всех.

В том году я получила приглашения на все их дни рождения, бар- и бат-мицвы.

Теперь я попыталась незаметно пробиться обратно в этот круг. Я не ждала, что это будет легко, и была уверена, что они отвергнут меня так же, как я когда-то отвергла их. Но рискнуть все же стоило.

Удивительно, но потребовалось очень мало усилий, чтобы снова почувствовать себя желанным гостем. На меня никто не обижался. Наоборот, они приняли меня с невероятной теплотой. Казалось, что у нас совсем не было перерыва в общении. Мы просто продолжили оттуда же, где остановились. В течение следующих месяцев чем больше я общалась с ними, тем увереннее в себе становилась. С ними я была новым человеком… и нравилась самой себе.

Но почему все-таки это оказалось так просто? Почему никто не обиделся, когда я выбрала других друзей вместо них? Разве их не задело мое пренебрежение? Мне казалось, что я не смогу стать полноценной частью прежней компании, пока не разберусь с этими вопросами. Мне нужны были ответы.

Я получила их через несколько месяцев в походе, который организовала специально для моей группы (мы шутили, что это компенсация за то, что я не пригласила их на бат-мицву). Солнце зашло, и мы собрались вокруг костра. Всю ночь мы смеялись, жарили зефир, перетирали косточки учителям, считали падающие звезды и разговаривали. Наконец я набралась достаточно смелости, чтобы задать свой вопрос. Пробормотав нужные слова, я стала ждать. Через мгновение один из моих друзей сказал: